Читать книгу "Шайка воров с Уолл-стрит - Джеймс Стюарт"

Партнер Уильямса Литт был удивлен тем, что Милкен обратился в Williams & Connolly. Литт, который прежде работал в Манхэттенской федеральной окружной прокуратуре, был лично знаком с Карберри и ранее позвонил ему, чтобы поздравить его с удачей с Боски. Потом, в воскресенье, последовавшее за той пятницей, когда было объявлено о крахе Боски, позвонил Уильямс. «Мы представляем интересы Милкена», – угрюмо произнес Уильямс. Затем Карберри позвонил Литт, который извинился за свой предыдущий звонок, сказав, что понятия не имел, что Williams & Connolly окажется вовлеченной в расследование.

В тот же уик-энд Милкен, дабы подстраховаться, пригласил Артура Лаймена и Мартина Флюменбаума, партнеров в Paul, Weiss, Rifkind, Wharton & Garrison, представлявших и Денниса Ливайна. Несмотря на дело Ливайна, Лаймен больше известен как адвокат, ведущий дела корпораций, нежели как адвокат по уголовным делам. Он представлял Pennzoil в ее памятной успешной борьбе с Texaco и был защитником на сенатских слушаниях по делу «Иран-контрас»[92].

Милкен знал Лаймена; Paul, Weiss была юридической фирмой, которой с некоторых пор отдавали предпочтение многие клиенты Милкена, такие, например, как Нельсон Пельц из Triangle Industries и Рональд Перельман, поглотивший Revlon. Милкен понимал, что Лаймен хорошо разбирается в законах о ценных бумагах и знает о враждебных поглощениях и бросовых облигациях не понаслышке.

Уильямс настаивал на том, что он должен быть ведущим адвокатом, и Милкен согласился. Лаймену и Флюменбауму предстояло работать с ним в тесном сотрудничестве. За утрату пальмы первенства Лаймена и его фирму ожидала изрядная финансовая компенсация: Paul, Weiss обеспечивала бóльшую часть людских ресурсов для работы с объемистыми, отнимающими много времени и зачастую шаблонными запросами КЦББ. Уильямс с самого начала заявил: «Я для КЦББ палец о палец не ударю». Для работы над делом он привлек всего нескольких адвокатов из Williams & Connolly. Это был его стиль.

Стилем Paul, Weiss было массированное наступление. Известная своей «тактикой выжженной земли» на судебных процессах, Paul, Weiss как одна из крупнейших адвокатских фирм страны бросала на борьбу с государственным обвинением огромные людские резервы. У Drexel тоже была целая армия адвокатов. Drexel по обыкновению наняла другую огромную нью-йоркскую фирму Cahill Gordon & Reindel, специализирующуюся на защите корпораций, а также Питера Флеминга, знаменитого адвоката по уголовным делам, в свое время защищавшего Hitachi на слушании по нашумевшему делу о нелегальном экспорте американских технологий.[93]

Однако наиболее важным из адвокатов Милкена был, пожалуй, самый незаметный – Ричард Сэндлер, друг детства Лоуэлла Милкена, ставший адвокатом семьи Милкенов. Он работал в офисе, располагавшемся внутри офисного здания Drexel в Беверли-Хиллз. Хотя Сэндлер был теснее связан с Лоуэллом, нежели с Майком Милкеном, он всегда явно преклонялся перед последним, который обеспечил его практикой и средствами к существованию. Его фанатичная преданность Милкену объяснялась не только финансовой зависимостью: он, по всей видимости, целиком и полностью разделял воззрения босса.

Не располагавший к себе, но энергичный Сэндлер, которого трейдеры и сейлсмены Drexel обычно презрительно называли «адвокатом по недвижимости» и не принимали в расчет, стал вдруг важнейшей фигурой в окружении Милкена. Поддерживая постоянный контакт с потенциальными свидетелями и другими адвокатами, он являлся основным источником информации о ходе расследования. Он уходил с головой в факты по делу точнее, в те из них, что выгодно дополняли заявления Милкена о своей невиновности. Он почти не расставался с Милкеном, сопровождая его чуть ли не повсюду. Конференц-зал Сэндлера стал своего рода оазисом, где Милкен проводил все больше и больше времени, когда не сидел за рабочим столом. Сэндлер, помимо того, осуществлял надзор за переделкой одной из комнат на втором этаже офиса в Беверли-Хиллз в новый конференц-зал. Эта звуконепроницаемая комната, прозванная «мертвой зоной», еженедельно проверялась на наличие подслушивающих устройств и использовалась для совещаний по выработке стратегии защиты.

Неудивительно, что адвокаты Милкена и Drexel пришли к выводу о необходимости взаимного сотрудничества и подписали официальный документ, известный как соглашение о совместной защите. Такое соглашение распространяет право адвоката на неразглашение информации, полученной от клиента, на всех участников защиты и предусматривает их полную взаимную информационную открытость. На практике, однако, лагерь Милкена не делился с адвокатами Drexel никакими сведениями. Уильямс с самого начала говорил Милкену и другим его адвокатам, что Drexel в конечном итоге капитулирует.

Ни одной фирме, занимающейся ценными бумагами, пророчил Уильямс, не выжить в условиях длительных расследований, проводимых федеральной прокуратурой и КЦББ, без сотрудничества с этими органами. Дабы удержаться на плаву, Drexel наверняка пожертвует Милкеном и передаст обвинению все сведения, полученные от Милкена в ходе следствия. Предостережение Уильямса принесло свои плоды: ни служащим Drexel, ни адвокатам компании никакой информации не предоставлялось.

Адвокаты Милкена относились к адвокатам Drexel с откровенным пренебрежением. Когда на одном из первых совещаний всех адвокатов в здании фирмы Питера Флеминга в Нью-Йорке Томас Кёрнин, ведущий адвокат Drexel, руководил дискуссией, в комнату вошел опоздавший к началу Лаймен. Едва переступив порог, Лаймен заговорил, перебив Кёрнина и высокомерно взяв роль лидера на себя. Кёрнин молча кипел от негодования.

В команде Милкена порой тоже не все было гладко. Несмотря на изначальное соглашение о том, что ведущим адвокатом будет Уильямс, Paul, Weiss соперничала с Williams & Connolly. Как-то раз на начальном этапе их совместной работы Уильямс узнал, что Флюменбаум сделал, казалось бы, безобидный звонок Карберри, чтобы обсудить один из вопросов повестки. Уильямс, который считал контакты с окружной прокуратурой своей прерогативой и имел четкий план сношений с обвинителями, вспылил. Он позвонил Сэндлеру и завопил: «Если этот маленький жирный говнюк еще раз нарушит правила, я раздавлю его, как клопа. Работай он в моей фирме, мигом очутился бы на улице». Раздраженные «самодеятельностью» Флюменбаума, адвокаты не из Paul, Weiss стали, говоря о нем, называть его «МЖГ».