Читать книгу "Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор"

– Нет, – отказался Чарльз, садясь на стул напротив него. – Что вы здесь делаете, Фитцрой?

– Приехал забрать свою жену, разумеется.

– Ну, в «Кастлуэст Армс» вы ее точно не найдете.

– Я не хотел заявляться в дом без предупреждения.

– Разумно.

– Как она?

– Она далеко не счастлива, Фитцрой.

– Она просто сорвалась в одночасье и покинула Лондон, даже не попрощавшись.

– Эмили всегда была несколько спонтанной – зачастую во вред себе самой.

Хью подался вперед.

– Я хочу ее вернуть, Чарльз.

– Ну, исходя из того, что слышал я, шансы на это крайне малы.

– Она не уйдет от меня. Просто не посмеет вовлечь себя и всю вашу семью в такой скандал.

– Слово «развод» уже столько раз было произнесено в Армстронг-хаусе, что здесь оно потеряло свой шокирующий смысл.

– А что ваша мать думает по этому поводу?

– Леди Маргарет, похоже, ни в малейшей степени не против того, чтобы вы исчезли из жизни ее дочери навсегда… На самом деле в этих обстоятельствах между ними вдруг возникли очень теплые отношения, которых раньше и близко не было, – трогательное зрелище.

– Я не могу потерять ее, Чарльз.

– Да, понимаю, это вызывает досаду и раздражение, когда одна из ваших игрушек вдруг теряется.

Хью пристально посмотрел на него.

– Вы должны помочь мне вернуть ее обратно.

– Я? – удивился Чарльз и разразился громким хохотом. – Дорогой мой, я не имею ни малейшего желания помогать вам в чем бы то ни было. Никогда.

– Но она послушает вас, она всегда вас слушала. И вы можете убедить ее вернуться ко мне.

– Да, без сомнения, я мог бы это сделать, но не стану.

– Если вы уговорите ее вернуться ко мне, я заплачу вам двадцать тысяч фунтов, – сказал Хью.

Чарльз уставился на него:

– Вы думаете, я продам собственную сестру?

– А почему бы и нет? Вы ведь один раз уже сделали это!

– Да, в сделке, где вы не сдержали своего слова.

– Я погасил ваши карточные долги.

– Да, но вы не заплатили по закладной на лондонский дом, как обещали, – тот самый дом, в котором вы теперь живете сами!

На это Хью ничего не ответил, только потупил глаза.

– Вы не верите мне, и вас можно понять.

– Верить вам? Вы были ничем, когда я нашел вас. Бандитом из Ист-Энда. Я вывел вас в люди, дал вам связи, респектабельность и, наконец, признание, которое в конечном итоге позволило вам жениться на моей сестре. Когда вы не заплатили по закладной, я был опозорен перед своей семьей и своей женой. Вы нанесли мне невосполнимый урон. Как бы там ни было, у меня нет на все это времени. Поэтому я советую вам садиться на ближайший поезд до Дублина, поскольку она с вами даже не встретится, не говоря уже о том, чтобы уехать с вами обратно в Лондон.

– И тем не менее я заплачу вам двадцать тысяч фунтов, если вы уговорите Эмили вернуться ко мне.

Чарльз снова уставился на него.

– С чего вы взяли, что я когда-либо соглашусь на подобное предложение от вас?

– Потому что я вас знаю.

Некоторое время они сидели в молчании.

– Я не хочу никаких ваших фокусов, как это было в прошлый раз, – наконец сказал Чарльз. – Двадцать тысяч фунтов должны быть у меня на счету еще до того, как я заведу с Эмили этот разговор.

– Дайте мне ваши банковские реквизиты, и я переведу деньги на ваш счет телеграфом.

Вернувшись домой из Англии, где Арабелла оставила Пирса в пансионе, она чувствовала себя очень одинокой. Без него дом казался ей еще более пустым.

Эмили часто приезжала из Хантерс-Фарм навестить их. Арабелла находила, что девушка очень изменилась. Ушло это бунтарское упрямство, благодаря которому та игнорировала всех и каждого, делая все по-своему. Эмили стала более мягкой и сдержанной и уже не стремилась все делать наоборот по сравнению с тем, что от нее ожидалось.

Однажды ночью Арабелле не спалось. Чарльз заснул рядом с ней, а она лежала на спине, смотрела в потолок, раздумывала над тем, что случилось за все эти годы, и гадала, к чему может привести вся эта ситуация, в которую их втянул Чарльз. Внезапно раздался звон разбитого стекла, и она, вскрикнув от неожиданности, села на кровати.

– Что это было, черт возьми? – воскликнул Чарльз и, вскочив с постели, побежал через комнату, чтобы включить газовый светильник.

Когда же в комнате стало светло, Арабелла увидела, что окно разбито, а на ковре лежит камень.

Чарльз бросился к окну, и как раз в этот момент на улице ярко вспыхнул огонь.

– Феннел! Феннел! – пронзительно закричал Чарльз, набрасывая на себя халат и выбегая из комнаты.

Арабелла встала с кровати и осторожно подошла к окну, стараясь не наступить на осколки стекла на полу. Выглянув на улицу, она увидела, что машина Чарльза вся объята пламенем. Когда она вышла из спальни и быстро направилась по коридору к лестнице, ее охватила нервная дрожь.

– Мама, что происходит? – спросила у нее Пруденс, которая стояла в коридоре в ночной рубашке.

– Быстро обратно в постель! – скомандовала Арабелла и, сбежав по лестнице, бросилась к парадной двери, которая была распахнута.

– Мерзавцы! Они спалили мой автомобиль! – в отчаянии кричал Чарльз.

Арабелла вихрем пронеслась вниз по ступеням крыльца и дальше через передний двор к мужу.

– И это все, что ты можешь теперь сказать? Все, что ты можешь сказать? – набросилась она на него. – Твой чертов автомобиль! Когда ты своими руками навлек весь этот ужас на свою семью, негодяй!

Внезапно она подняла руки и принялась молотить кулаками ему в грудь. Он сдерживал ее, схватив за запястья, а машина продолжала гореть. Вдруг Арабелла залилась слезами. Она тяжело опустилась на колени, судорожно всхлипывая. Чарльз растерянно смотрел на нее сверху вниз. Раньше он никогда не видел, чтобы она сломалась или плакала. Арабелла отчаянно старалась сдержать рыдания, помня свое обещание самой себе: Чарльз никогда не должен видеть, что причинил ей боль или огорчение. Но как она ни пыталась остановить слезы, те все равно упорно текли по ее щекам.

В ту ночь Чарльз с Арабеллой спали в разных спальнях.

Всегда такой исполнительный Феннел на следующий день заменил сломанную оконную раму в их спальне, и Арабелла вернулась в свою комнату. Однако Чарльз так и остался в Голубой комнате для гостей. Он постоянно избегал ее, не приходя в столовую на завтрак и обед. А по вечерам она тоже сидела за громадным столом одна и ела в одиночестве. Она знала, что нарушила свое правило номер один – не показывать Чарльзу своей слабости, забыв в ходе драмы той ночи совет, данный ей матерью в день ее свадьбы. Они могли долгие годы спорить, ссориться и кричать друг на друга, но до этого она ни разу не сломалась у него на глазах, и сейчас, когда эта позиция ее ослабла, она чувствовала себя ужасно беззащитной и уязвимой.