Читать книгу "Круг - Бернар Миньер"

— Не вмешивайте Юго! С него хватит. Юго ни при чем!

— Юго позвонил тебе и пересказал наш с ним разговор: я близок к разгадке, мне известна история с автобусом, я вот-вот возьмусь за членов Круга…

— Что вы такое говорите?

— По словам свидетеля, в машине с Иоахимом Кампосом ехали два человека, — сообщил Сервас. Он все еще держался за ручку, готовясь выскочить, если машина хоть чуть-чуть сбавит скорость. — И Бертрана Кристиаэнса бросили в Гаронну несколько человек, — добавил он.

— Смерть Кристиаэнса не имеет ничего общего с остальными делами, — откликнулся Давид. — То, что с ним случилось, — жестокая ирония судьбы…

— Лжешь.

— Что?

— Ты был участником убийства Бертрана Кристиаэнса, а потом давал показания в полиции о событиях того вечера: твоя фамилия занесена в протокол… Ты сидел в машине Иоахима Кампоса в день его гибели, хотя стрелял наверняка кто-то другой. Ты курил в кустах, когда убивали Элвиса: не забыл, как его скормили собакам? Но Клер Дьемар ты не убивал… Я знаю, кто это сделал.

— Что за чушь?

— Как Юго удалось довести тебя до такого состояния? Как он манипулирует людьми? Как убедил тебя написать за него фразу в тетради?

Давид дышал тяжело, со свистом.

— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Не Юго довел меня до такого состояния, как вы изволили выразиться, а мой отец и мой брат — моя гребаная семейка… Уверенные в собственной правоте люди, которые никогда ни в чем не сомневаются. В глазах этих карьеристов я был неудачником, ничтожеством… Юго сделал для меня невозможное. Он меня спас. Помог понять, что даже у такого, как я, есть свое место в жизни и другие не лучше, а хуже меня… Юго — мой брат. Мой старший брат. Истинный брат. Я сделаю для него все, что угодно…

Сервас понял, как отчаянно искренен Давид, и ужаснулся. Юго имел на него смертельное влияние: смертельное для них обоих…

— Вы угадали: фразу в тетради написал я. Мою ДНК найдут на окурках. И все поверят в мою виновность. А тот факт, что я прихватил с собой вас, подтвердит, что убийца именно я, и никто другой. Я не позволю вам мучить остальных…

Мартен потянул за повязку, сорвал ее, открыл глаза, и по его щекам полились горячие слезы.

Свет… Проблески света сквозь завесу слез и дождя на ветровом стекле… Он видит!

Зрение было нечетким, но он видел. Нужно время, чтобы переадаптироваться. Встречный свет слепил глаза. Давид проскочил на красный свет, Сервас грубо выругался. Парень бросил на сыщика короткий взгляд и изумленно воскликнул:

— Что вы!.. Зачем вы сняли…

— Ты не обязан этого делать, Давид. Я дам показания в твою пользу. Скажу, что ты действовал по принуждению, под чужим влиянием. Доктора признают тебя невменяемым, будут лечить, потом выпустят. Ты выйдешь — здоровым — и будешь свободен!

Давид расхохотался, как безумный.

— Слушай внимательно, черт побери! Тебя можно вылечить. Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Давид! Юго тобой манипулировал! Хочешь умереть, взяв на душу чужой грех, чтобы тебя навсегда записали в монстры?

Сервас увидел запрещающий знак: выезд с автобана! Сервас почувствовал, как кровь отхлынула к ногам, и вжался в сиденье… ДАВИД СОБИРАЕТСЯ ВЫЕХАТЬ НА ВСТРЕЧНУЮ ПОЛОСУ!

— Проклятье, не делай этого! НЕ СМЕЙ!

Ирен наблюдала за вереницей полицейских машин через открытые двери «Скорой». Синий свет мигалок скользил по лужам и лицу стоявшего рядом врача: он проверял провода, которыми Ирен подсоединили к множеству мониторов.

— Как вы себя чувствуете?

— Буду в порядке.

Циглер снова набрала номер Мартена, но он не ответил. Наверное, заснул. Она еще больше разнервничалась: нужно во что бы то ни стало сообщить ему новости.

Марианна…

Легко понять, почему она так поступила. Причина одна, но веская. Она шпионила за Мартеном, чтобы защитить Юго, ей необходимо было знать все о ходе расследования. Марианна сделала бы для сына все, что угодно, больше у нее никого не осталось, однако нанять Йовановича было роковой ошибкой. Циглер победила, но у ее победы был горький вкус. Она не могла не думать о том, как отреагирует Мартен, узнав о предательстве Марианны. Он только кажется неуязвимым. Трагическая смерть матери и самоубийство отца нанесли ему незаживающую рану. Как он справится с новым ударом? Циглер заметила, что врач смотрит в сторону и улыбается блаженно-идиотской улыбкой.

Циглер проследила за его взглядом и увидела Жужку. Черные волосы волнами падали на короткую кожаную куртку кремового цвета, шею украшали бусы и цепочки с брелоками, короткая майка доходила до пупка, шорты с набивным рисунком подчеркивали красоту длиннющих ног, ярко-красные губы притягивали взгляды окружающих. На мгновение Ирен забыла обо всем на свете.

— Мы закончили? — спросила она.

Врач переводил взгляд с Ирен на Жужку и обратно, как будто решал, с которой из двух красавиц хотел бы провести ночь, хотя видок у блондинки — гематомы, толстая марлевая наклейка на лице в форме креста — был еще тот!

— Ну… вам следует проконсультироваться у лора, проверить спину и ребра…

— Потом.

Циглер слезла с носилок, выпрыгнула из «Скорой», обняла Жужку и поцеловала ее, стараясь не задеть свою «маску». У губ подруги был горьковато-сладкий вкус «Кампари», водки и вермута. «Манхэттен», любимый коктейль Жужки. Она приехала прямо из своего стрип-клуба «Pink Banana», как только Ирен ей позвонила. Врач решил, что провел бы ночь с обеими. Именно так: с обеими сразу.

На очередном повороте Серваса прижало к дверце, и он почти взмолился, чтобы они перевернулись до выезда на автобан. Асфальтовая лента дороги стремительно разворачивалась, из темноты на них надвигались фары встречной машины. Сервас непроизвольно сглотнул. Теперь они мчались противоходом по центральной разделительной полосе. У Серваса от ужаса съежилась мошонка: он заметил, что машины с другой стороны центральной разделительной полосы едут в том же направлении!

— Умоляю тебя, Давид. Подумай хорошенько! Ты еще можешь остановиться! Черт, не делай этого! Осторожно!

Водители яростно жали на клаксон, лихорадочно мигали фарами. Мартен закрыл глаза. Пот ручьем стекал со лба, в глазах щипало, и он то и дело промокал лицо рукавом.

— Давид! Отвечай, будь ты неладен! Мы же убьемся!

Давид смотрел прямо перед собой, и Сервас читал в его глазах смертный приговор им обоим. Руки, сжимающие руль, побелели от напряжения, он не отводил затуманенного взгляда от асфальта, ожидая появления следующей машины, чтобы положить конец кошмару своей жизни.

Майор заметил вдалеке фары и вжался в сиденье. Поняв, что «Форд» едет навстречу по его полосе, водитель начал подавать отчаянные сигналы. Еще фары… Более мощные… Залитые дождем… Оглушительный рев разорвал ночь. О нет! Грузовик! Свет ослепил Серваса, но он заметил, как грузовик ужасающе медленно уходит на другую полосу и из-под огромных колес мастодонта разлетаются фонтаны воды. Он услышал натужное кряхтение двигателя, заскрипела коробка передач, свет обезумевших фар больно ударил по глазам. Сейчас Давид повернет руль, и они врежутся в стальное чудовище.