Читать книгу "Ад уже здесь - Сурен Цормудян"

· Fuck you men! — завопил на него второй.

· Last time I warn!

· I said fuck you! White asshole! Am gonna fuck you! And fuck your momma, and fuck your sister!

— Fuck yourself, stupid idiot!!! — бородатый сорвал с плеча автомат и щелкнул затвором.

— Enough!!! — раздался в конце коридора чей-то бас. Трое споривших людей тут же притихли. К ним неторопливо вышагивал пожилой чернокожий человек в теплой егерьской униформе. Волосы его были седые и непривычно смотрелись на темной голове. Его большие глаза буквально источали ум и авторитет. Он остановился в двух шагах от спорившей троицы и его брови поднялись, собрав лоб в гармошку. Он вопросительно смотрел на своих соплеменников.

— Mister Rayman, ser, — пробормотал первый чернокожий, которого, судя по всему, звали Томас. — Whis people…

· I said enough. — Строго сказал Рэймэн, перебив Томаса. — Go out. Now.

И все трое торопливо стали уходить. Чернокожие бросили на пленников злобные взгляды, но охранник с автоматом толкнул их ладонями в спины, заставив уходить быстрее, и вышел вслед за ними.

Пожилой Рэймэн вздохнул и внимательно посмотрел на пленников. Покачал головой, о чем-то задумавшись, и вдруг улыбнулся.

· Stravstvoite… — Выдавил он. — Mi ne delay wam vreda…

Варяг удивленно уставился на этого человека. Похоже, что тот произнес что-то, пытавшись изобразить русские слова.

— Ну, здравствуйте, — улыбнулся в ответ Яхонтов, — Вы говорите по-русски? Ю спик рашшен?

· No, — тот развел руками, — A little. Pair of words has learnt on a phrase book.

— Ай андэстэнд, — кивнул Варяг и указал рукой на Славика, — Ви нид э медик. Нид хэлп.

· O.k. — Рэймен кивнул, — I will think that it is possible to make. And now I ask me to forgive. — Сказав последнюю фразу, он снова кивнул, опять улыбнулся, и ушел.

— Вроде не все так плохо, — пробормотал Варяг, взглянув на своих товарищей. — Этот, похоже, важная шишка здесь. И помощь обещал. Так что волноваться нечего.

— Волноваться говоришь нечего? — усмехнулся Вячеслав, — А чего мы тогда в клетке? Чего те два гуталина пистолетом размахивали и орали?

— А орали они по твоей милости, Славик. Запомни раз и навсегда, нельзя при чернокожих произносить слово негр. Понял? Это для них страшное оскорбление.

— А как их называть? Откуда я знал?!

— Славик! Ты меня понял?!

— Да понял я, понял.

— Hey Russians! — В коридоре снова показался бородач, который выпроваживал беснующихся Томаса и Си Джэя. — Of what you thought? Why them so named? — Он остановился у клетки и, разведя руками с растопыренными ладонями, вопросительно посмотрел на Варяга.

— Что он хочет? — Спросил Николай.

— В рыло, — буркнул Сквернослов.

— Славик заткнись. — Рыкнул на него Яхонтов. — Он все о том же. Дескать, зачем двух достойных людей нехорошо обозвали. Ну не хотели мы. Так получилось, — Сказал он американцу. — Ай эм сори. Форс мажор… или как это, по-вашему, сказать…

— Ааа, — протянул досадливо американец и, раздраженно махнув рукой, удалился, как раз в тот момент, когда за его спиной возник еще один человек.

— Блин, не тюрьма, а проходной двор какой-то, — проворчал Сквернослов, глядя на него.

Новый человек тоже был далеко не молодым. Лет шестьдесят. Его жилистое лицо будто выточили из камня, при этом грубовато исполнив широкий разрез рта с тонкими губами. НА голове большая залысина, обрамленная коротко стриженными седыми волосами. Больше всего поражали глаза этого человека. Постоянно на выкате. Взгляд жутковатый, словно этот человек единожды в жизни заглянул по ту сторону чего-то ужасного, и это врезалось в его разум на всю жизнь и блеклые тени увиденного преследовали его постоянно, вставая на пути направления его взгляда. Николай с интересом смотрел на этого человека. Что он мог увидеть когда-то? Неужели он мог увидеть больше чем он, Николай, видел в Надеждинске, в Московском метро или гадовнике, в кантине олигарха или Котельниче? Мог ли этот человек видеть то же, что видел Николай там, где должен был быть Киров? Нет. Никто не повидал столько, сколько он повидал в уральских горах и Ганиной яме, на станции 1905 года в Екатеринбурге и в логове легиона Гау… Тогда отчего у него такие глаза? Может так кажется, из-за того, что у него практически не было бровей а кожа на их месте все-время нахмуренно стянута?

Васнецов заметил, что Варяг внимательно смотрит на одежду этого странного человека. На незнакомце было что-то вроде видавшего виды пилотского комбинезона с еще оставшимися какими-то нашивками на рукавах и прямоугольной нашивкой на груди с надписью — J.Tibbets.

Яхонтов медленно поднялся и, подойдя к клетке, тихо спросил.

— Ю а пайлот?

Незнакомец поднял одну бровь.

— Yes, — коротко ответил он.

— Ага. Понятно. Коллега значит, — пробубнил сам себе Яхонтов. — Эир форсе? — задал следующий вопрос Варяг.

— Yes, — монотонно повторил человек.

Варяг пристально посмотрел на нашивки и вдруг вздохнул тяжело. Что-то нехорошее он увидел в этих нашивках. Незнакомец опустил голову и, проследив за взглядом Яхонтова, посмотрел на свой рукав. Затем поджал губы и закивал головой.

— B — Fifty two. Nuclear bomber. — Хрипло сказал он.

— Что? — прищурился Вячеслав. — Что-что он сказал?

— Он летчик. Пилот стратегического ядерного бомбардировщика Б-52. — Мрачно произнес Варяг. Больше вопросов можно было не задавать. Теперь стало предельно ясно, отчего у этого человека такой взгляд. Он кидал бомбы, пускал ракеты… Все оружие, которое он применял тогда, было ядерное. И сколько городов мог выжечь один такой бомбардировщик? Из курса военной подготовки на занятиях в родном Надеждинске, Васнецов помнил, что Б-52 самый большой стратегический бомбардировщик. Ему не уступал только легендарный Ту-160, но их были единицы и американских монстров сотни. Да. Это был самый грозный самолет в эпоху всеобщего самоубийства цивилизации. Значит он даже больше того «Медведя», которого они нашли в самом начале своего путешествия по Аляске. Значит и ядерной смерти он брал на борт больше. И применил все. И теперь этот человек, всю жизнь, наверное, думающий о миллионах тех, кого убил, пришел поглазеть на тех, кто ни смотря на его усердный труд, все-таки выжил. Любопытно конечно… Вот они какие… Русские, которые спаслись от его бомб…

Николай вспомнил Людоеда. И впервые почувствовал облегчение от того, что его тут не было. Какие муки мог испытать Илья здесь, среди тех, кто выжил после обрушившихся на них ракет, среди которых были и те, что он запустил. Каким бы злым и бессердечным циником не казался Крест, для него это было бы очень и очень непросто.

Вячеслав медленно поднялся с деревянных нар, поморщившись, ступив на больную ногу, подошел к решетке и улыбнулся.