Читать книгу "Боль - Ольга Богуславская"

Восьмого августа 1996 года решением Никулинского суда Глеб Игоревич Круть спустя семь лет после исчезновения был объявлен умершим. После чего Елена Константиновна обратилась в 17-ю нотариальную контору к нотариусу с просьбой произвести опись библиотеки И.В. Крутя. 24 сентября нотариус письменно известила Овинову о том, что Алевтина Сергеевна возражает против описи, и что для истребования причитающейся Овиновой доли наследства следует обратиться в суд. А 8 октября, то есть за 4 дня до вступления в права наследования, нотариус сообщила Овиновой о том, что Алевтина Сергеевна принесла новое завещание.

Завещание, предъявленное А.С. Ширяевой, составлено 15 февраля 1994 года и заверено нотариусом 2-й нотариальной конторы Е.С. Блиновой. В нем говорится, что все имущество, в том числе и "художественная и научно-техническая библиотека", завещаются А.С. Ширяевой.

Завещание напечатано на машинке. От руки выполнена только подпись и её расшифровка. Подпись отличается от той, что стоит на первом завещании. Но это не все. На обратной стороне завещания, представленного Овиновой, имеется запись: "Завещание не изменялось, не отменялось, новое не составлялось. 29.05.96 г.". Запись удостоверена печатью 29-й государственной нотариальной конторы. На обратной стороне завещания, представленного Ширяевой, значится: "В связи с пожаром во 2-й ГНК невозможно установить, изменялось ли настоящее завещание".

Странно, правда?

Никто никогда не слышал от покойного И.В. Крутя о том, что он изменил завещание. А вот о том, что он не изменял завещания, оставленного на Глеба, говорил неоднократно. Оба сына, как пропавший Глеб, так и здравствующий Игорь Игоревич, сын от первого брака, беспечно забыты и в "новом завещании" ни строкой не упомянуты. Странно также и то, что библиотека, которую всю жизнь собирал Игорь Васильевич, в завещании Ширяевой названа "художественной и научно-технической". Учитывая, с каким душевным трепетом Круть относился к своей драгоценной библиотеке, собранной, кстати, тремя поколениями ученых, очень трудно поверить, что эта библиотека, создаваемая им именно как библиотека научная, вдруг в главном итоговом документе жизни неожиданно преобразилась в художественную.

Девятнадцатого октября 1996 года Овинова отправила в Головинский суд исковое заявление о проведении почерковедческой экспертизы и установлении подлинности представленного Ширяевой завещания. В начале декабря судьей было вынесено определение о наложении ареста на квартиру и библиотеку.

Когда к Алевтине Сергеевне прибыл судебный исполнитель для описания библиотеки, Алевтина Сергеевна сообщила, что библиотеку она отдала старшему сыну Игорю, а квартиру - приватизировала. Игорь о том, что ему передавалась отцовская библиотека, узнал после визита судебного исполнителя. Как могла А.С. Ширяева приватизировать квартиру, когда в паспортном столе имеются все документы о наложении ареста на квартиру?

Не много ли загадок для одного наследственного дела?

Нет, что вы. Появились и новые.

Во-первых, судья Головинского суда Е.А. Ершова в течение десяти судебных заседаний наотрез отказывается провести почерковедческую экспертизу. Не буду утомлять рассказом о том, в какой "доброжелательной" по отношению к Овиновой атмосфере проходили эти заседания. Конечно, судья человек и имеет право на свое отношение к происходящему. Никто не может запретить ей верить Ширяевой и не верить Овиновой. Однако имеется единственный способ отомкнуть таинственную дверь. Почерковеды могут сделать категорический вывод: подлинная или поддельная подпись стоит на завещании Ширяевой. Больше ничего и не нужно. Если подпись подделана, все вопросы отпадают сами собой, если подлинная - тоже. Судья, как мы полагаем, более всех заинтересована в ответе экспертов-почерковедов. Почему же она так настойчиво отвергает самое разумное средство для доведения дела до логического конца?

И второе. Алевтина Сергеевна Ширяева обратилась с жалобой в порядке надзора в Президиум Мосгорсуда о пересмотре дела об объявлении Глеба умершим.

Вы ничего не понимаете? Думаете, Глеб нашелся?

Сейчас поймете.

Алевтина Сергеевна Ширяева, неутешная вдова скоропостижно скончавшегося известного ученого, желает восстановить истину в пределах своего о ней представления. Она утверждает, что всем известно: Глеб исчез задолго до кончины отца, а её мужа. Это значит, что завещание, которое она предъявила нотариусам и суду, делает её единственной наследницей. Коли Глеба не стало раньше того времени, когда Игорь Васильевич составлял второе завещание, - Глеба как наследника не существует. Соответственно не существует и преемницы его наследственных прав, Елены Константиновны Овиновой. Вы спросите: что это меняет? Ведь все равно нужно провести почерковедческую экспертизу, и все прояснится само собой, кто бы что не предпринимал. А вот и неправильно. Вопрос о проведении экспертизы имеет право - пока что - задавать только Овинова. И только в качестве владельца завещания номер один. Если же Глеб выбывает из игры, выбывает из неё и мать Глеба. И стало быть, больше просто некому просить о проведении экспертизы. Второй человек, который мог бы это сделать не хуже Овиновой, - судья Ершова. А она не усматривает такой необходимости.

В Президиум Московского городского суда был принесен протест по делу об объявлении Глеба умершим. Обоснованием протеста является ссылка на статью 246 ГПК России, то есть Ширяева объявляется заинтересованным лицом, не привлеченным на заседание Никулинского суда. Протест подписан председателем городского суда З.И. Корневой.

Надо думать, председатель Мосгорсуда имеет представление, что лицом, заинтересованным по делу об объявлении Глеба умершим, Ширяева является только в одном случае: если представленное ею завещание - подлинное. Если же нет - кто Ширяева для Глеба? Посторонняя тетенька. Какое она имеет право требовать отмены решения Никулинского суда? Родная мать просит признать его умершим, а тетенька возражает. Что, Глеб вернулся? Он жив? Нет.

Таким образом разрешите засвидетельствовать возникновение прецедента. Впервые за все время существования советско-российского суда отменяется решение об объявлении человека умершим в отсутствие каких-либо новых сведений о нем.

И что поучительно: было бы у нас экспертное заключение почерковедов не было бы и прецедентов, и инцидентов, ничего бы не было, как и судебного очерка, который вы, спасибо, дочитали почти до самого конца.

История с двумя завещаниями была бы вполне рядовой, если бы не одно обстоятельство. Тяжбы по поводу наследства будут существовать до тех пор, пока не перестанет вращаться земля. Для Елены Константиновны Овиновой речь идет не об имуществе. Она хочет использовать последний шанс: заплатить выкуп за сына, если он жив, или - за сведения о его последних днях, если его нет в живых.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАДИВАРИ

В ночь на 25 мая 1996 года из музея Глинки были похищены две скрипки работы Антонио Страдивари (1643-1737) и Якоба Штайнера (1617-1683). Никакие цифры с шестью нулями ни в малейшей степени не соответствуют их истинной ценности.