Читать книгу "Шесть мессий - Марк Фрост"

— Пойдем, — сказал он.

Они помогли Иннесу подняться и поспешили к церкви. Дойл, перейдя на бег, опередил брата и Эйлин, промчался мимо разбросанных по периметру облаченных в черное тел и замер в дверях.

Внутри произошла настоящая бойня, трупы громоздились один на другой. Красный от крови пол собора был усыпан битым стеклом. Уцелевшие, пребывая в ошеломлении, пытались подняться на ноги.

Эйлин и Иннес присоединились к нему; у Эйлин от ужаса перехватило дыхание, и она беспомощно ловила ртом воздух.

— Боже мой, Артур! — бормотал Иннес, недоверчиво качая головой. — Боже мой! Боже мой!

Раненых было множество, и сотни из них нуждались в безотлагательной помощи. Дойл взял Эйлин за руки, заглянул ей в глаза и твердо произнес:

— Мне нужна помощь. Сейчас не время для слез.

Женщина молча кивнула. Они спустились по окровавленным ступеням, разговаривая с теми, кто еще мог ходить, и направляя их к выходу. Многие оставались безучастными, некоторым приходилось повторять указания дважды, потому что оглушительная стрельба почти лишила их слуха. На взгляд Дойла, самые страшные жертвы пришлись на середину помещения, где кровь стекала в круг дренажных отверстий.

Звук детских голосов привлек внимание Иннеса к левым боковым дверям.

— Артур, туда!

Дойл присоединился к нему, и они увидели в пятидесяти шагах от входа детей, сидевших вокруг стоявшего перед ними на коленях человека в черном. Пройдя мимо мертвецов и пулемета, Дойл с Иннесом приблизились к мужчине, и, когда они остановились, он поднял на них глаза.

— Канацзучи? — спросил Дойл.

Мужчина, чье мертвенно-бледное лицо свидетельствовало о тяжелом, болезненном ранении, кивнул.

— Позаботьтесь о них, пожалуйста.

Японец моргнул и с усилием стал подниматься на ноги. Дойл поспешил на помощь, Иннес, напротив, попытался его удержать.

— Сэр, вам необходимо отдохнуть.

— Нет, — отрезал Канацзучи. — Спасибо.

Он слегка поклонился и, придерживая рукоять меча, медленно зашагал к церкви.

Иннес и Дойл смотрели вниз, на маленькие, несчастные лица, взиравшие на них с ужасом.

— Я присмотрю за ними, — произнес Иннес осевшим, хриплым голосом.

Дойл обнял брата и, хотя их тела содрогались от подавляемых рыданий, не отпускал, пока не иссякли слезы.

— Боже правый! Боже правый на небесах!

— Нельзя показывать им, что мы напуганы, — прошептал молодой человек.

Дойл отвел глаза, пожал ему руку и последовал за Канацзучи назад в церковь.

Подойдя к задней стене церкви, Эйлин увидела за дверью Фрэнка, скорчившегося в луже крови возле пулемета. Она поспешила к нему и упала возле него на колени.

— Нет. Пожалуйста, нет!

Фрэнк открыл глаза, но не увидел ее.

— Это ты, Молли?

— Фрэнк, это Эйлин.

Его глаза нашли ее и сфокусировались на ней.

— Молли… Как ты хороша в этом платье.

Он протянул к ней руку, и она сжала ее обеими ладонями. Из глаз женщины потоком хлынули слезы.

— Да, Фрэнк, это Молли. Я здесь.

— Я никогда не хотел навредить тебе, Молли, — прошептал он.

— Ты и не навредил, Фрэнк. Ничем не навредил.

— Прости. Мне так жаль.

— Все в порядке.

— Ничто больше не стоит на нашем пути. Ты и я.

Она кивнула.

— Да, именно так.

— Это хорошо.

— Да, Фрэнк.

Несколько мгновений его глаза смотрели мимо нее, а потом закрылись. Эйлин уронила голову и заплакала.

Дойл так и не смог точно определить, сколько людей погибло. Надо полагать, не меньше двухсот пятидесяти человек, находившихся внутри, столько же было ранено. Это и само по себе было ужасно, но, только увидев смертоносное расположение пулеметов, он понял, что все могло быть гораздо хуже: счет погибшим шел бы на сотни и сотни. Внизу, где-то глубоко под церковным полом, что-то раскатисто громыхало.

Он обнаружил Канацзучи возле открытой решетки, через которую продолжала изливаться кровь жертв.

— Помоги, — попросил японец. — Мне надо спешить.

Дойл мгновенно присоединился к нему; вместе они просунули ножи в зазор, отжали одну из окровавленных решеток и вынули ее из рамы.

Джек и Престо пронесли Ходящую Одиноко через последние повороты лабиринта на свет, который увидели впереди. Мощные толчки сотрясали стены, по углам вниз сбегали ручейки земли и каменного крошева. Достигнув круглой комнаты, они увидели преподобного, выливавшего масло из лампады в маленькую жаровню с горящими угольями. Взяв длинный фитиль, Дэй зажег его от огня и направился к ближайшему серебряному ларцу.

Иаков заметил их и кивнул. Лайонел развязал ему руки и теперь занимался путами на ногах. Джек оставил Ходящую Одиноко с Престо и ступил в круг, вытаскивая пистолет. Ощутив чужое присутствие, Дэй обернулся к нему.

Джек остановился в нескольких футах от него, с лицом, полным мрачной решимости, поднял оружие и прицелился в голову преподобному. Тот резко, словно пытаясь стряхнуть назойливое насекомое, взмахнул рукой. Это движение должно было отбросить противника на другой конец комнаты, но Джек не только не отлетел, но, напротив, шагнул вперед, ствол направил преподобному в лицо и невозмутимо взвел курок.

Черты Дэя исказила усмешка. Он настолько отвык от страха, что, казалось, вообще не воспринимал опасность, однако при осознании того, какое оскорбление нанес ему этот человек, в нем вскипела ярость. Он направил силу из своих глаз в глаза противнику.

Джек казался готовым противостоять нападению, однако сжимавшая оружие рука дрогнула и упала, как плеть.

— С тобой я разберусь попозже, — пообещал преподобный.

Но движение Джека не имело отношения к послушанию. В то время как преподобный Дэй повернулся и снова попытался зажечь книги, Джек потянулся и, позабыв о боли, голой рукой затушил горящий фитиль в руке преподобного. Когда же Дэй занес кулак для удара, он перехватил, сжав, словно клещами, его запястье и вывернул так, что фитиль упал на пол.

Кровь продолжала стекать в желоб. Толчки становились все сильнее, пока не перешли в постоянную дрожь пола и стен, но никто в помещении не смел шевельнуться: все внимание было приковано к противоборству.

— Отпусти мою руку! — приказал Дэй, снова встретившись с ним взглядом.

Джек, независимо от его приказа, бросил оружие и выпустил запястье преподобного. Однако, прежде чем тот успел двинуться прочь, Джек схватил его обеими руками за голову, подтянул к себе и заглянул ему прямо в глаза.