Читать книгу "Дуэль на брачном ложе - Елена Арсеньева"

Вот те на! Через эту дверь, стало быть, можно попастьнаружу, в какой-то трактир или кухню, бог весть. Нет, судя по гулу голосов, тамвсе же трактир. Когда очаг не горит, открывается дверь, люди входят, выходят…правильно, ведь Беатриса тогда сказала: «К вечеру, когда трактир закроется,обещали принести сыру».

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: в катакомбах,в этом подвале, скрываются аристократы – прячутся от кровавой революционнойсекиры, которая чем дальше, тем проворнее рубит головы, не разбирая правого ивиноватого. Верно, руководит здесь загадочный Ночной Дюк. Какую же участьуготовил он для этих людей? И долго ли им предстоит здесь оставаться? Или естьвозможность бежать?

Так или иначе, но, сидя здесь, под дверью, ответа невысидишь. Голова опять кружится.

Мария еле дотащилась до своей жалкой постели, старательнозакрыв за собою потайную дверь, и легла, свернувшись клубком, подтянув колени кподбородку. Перед глазами мельтешили разноцветные полосы, в висках стучало.Еле-еле удалось согреться, и только тогда она смогла уснуть. Но и во сне неугасли в ее глазах цветные огоньки, мелькали, сворачивались в спирали,кружились множеством каруселей… Потом огоньки вдруг обратились в стаи золотыхрыбок, пронзающих серые волжские волны и, словно искры, оставляющих за собойзолотистый след. Рыбки взлетали в воздух и снова падали в воду, кружилисьвокруг Марии, она пыталась поймать их голыми руками, но они были слишком юркие,увертливые, и она впустую хлопала по воде ладонями, вздымая тучи брызг и слабеяот смеха…

– Проснитесь, господа! – раздался негромкий голос, чудилось,над самым ее ухом, и Мария всполошенно вскинулась.

Зала была освещена довольно ярко – четырьмя или пятьюфакелами, которые держали люди, одетые как типичные bonnets rouges, «красныеколпаки» [123], однако обитатели подвала смотрели на них без всякого страха,вполне доверчиво и послушно отзывались, когда невысокий худощавый человеквыкликал их фамилии, читая по спискам, которые он держал близко к свету факела,чтобы лучше видеть:

– Граф Лавуа? Прошу вас сюда. Графиня Лавуа? Сударыня…Виконт Лавуа? Здесь. Хорошо.

– Кто это? – шепнула Мария Беатрисе де Монжуа, котораясидела рядом. – Ночной Дюк?

– Нет! – ответила та почти с негодованием. – Это простолюдинкакой-то, а Ночной Дюк – истинный аристократ даже по виду.

Тут прозвучало имя маркизы, и Беатриса, сжав на прощаниеруку Марии, побежала к кучке людей, которая все увеличивалась.

– Маркиз де Вильон! Барон Сирези! Баронесса Сирези! ГрафСент-Этьен! Граф Луи-Блан! – вызывал незнакомец.

Скоро все обитатели подвала, кроме Марии, собрались вокругнезнакомца, и он отложил список:

– Господа, прошу вас вполне доверять мне. С сегодняшнего дняя – Ночной Дюк.

Ему ответом был общий недоуменный возглас, глашатай поднялруку:

– Не тревожьтесь. Этот благородный человек, которому обязанысвоим спасением десятки и сотни людей, жив. Однако республиканцы напали на егослед, он в опасности, поэтому правительство его страны приказало ему покинутьФранцию.

– О, так он не француз? – разочарованно вздохнула Беатриса.– Ах, какая жалость, какая жалость! Настоящий шевалье!

– Настало время и вам покинуть пределы нашего несчастногоотечества, господа, – продолжал новый Ночной Дюк. – В трактире каждому дадутчистую одежду и документы, со всякой группой пойдет проводник. Будем надеяться,что через два, ну, три дня все вы окажетесь в безопасности, однако умоляю ивзываю к вашей чести: никто и никогда, ни при каких обстоятельствах, не долженоткрывать место вашего убежища и тайну вашего спасения. Судя по тому, какразвиваются во Франции события, наши тайные убежища еще не раз сослужат своюслужбу. Итак, господа, прощайте. Даст бог, еще свидимся в Париже, не обагренномкровью! Да здравствует король!

– Да здравствует король! – дружно ответили все и послушнопотянулись к выходу.

Задержалась только Беатриса. Она бросилась к Ночному Дюку ивоскликнула:

– Сударь, вы забыли одну из нас! В вашем списке нетбаронессы Корф. Неужели вы оставите ее здесь одну?

Ночной Дюк почтительно склонился к руке Беатрисы:

– Я восхищен вами, маркиза. Немногие способны в смертельнойопасности думать не только о себе, но и о других. Но вы не тревожьтесь. Обаронессе позаботятся. Я не забыл о ней… – Он подвел Беатрису к ступенькам,помог взойти по ним и только тогда обернулся к Марии: – Разве я мог о нейзабыть? А ты? Ты меня помнишь?

И Мария наконец-то узнала того, чей голос уже давно пробудилв ней неясную тревогу и смутную, радостную надежду. Ну конечно! Если появилсяЖако, то разве мог Вайян не оказаться поблизости?!

* * *

Вайян шел к ней, улыбаясь и протягивая руки, а Марияпокачнулась: остатки жалкой лепешки неудержимо ринулись к горлу, так что ейлишь невероятным усилием воли удалось подавить тошноту и броситься в объятияВайяна с той же радостью, с какой он обнял ее. Она безотчетно произносила словаизумления, слова дружбы, о чем-то спрашивала, не улавливая ни единого слова изтого, что он отвечал, а в голове шел стремительный подсчет: ее месячные днидолжны были прийти самое малое две недели назад. Небывалая задержка! Нет,отчего же? Бывалая! Бывалая всего лишь дважды в жизни. И такая же изнурительнаятошнота и слабость… ах, нет, голод и усталость здесь ни при чем!

Не может быть. Мамаша Дезорде уверяла, что ничего не можетбыть, если только каким-то чудом… И вот свершилось! Чудо свершилось! Кто бы нибыл с нею в ту ночь в сторожке – случайный прохожий, оживший призрак или ангелнебесный, – ему удалось сотворить чудо. Нет, это был, конечно, посланник божий– недаром в голосе его слышался ей голос любимого, единственного.

Будет ребенок! Она обхватила себя руками, словно хрупкийфарфоровый сосуд, наполненный благовонной, священной миррой. Чудилось, что этаужасная бурная жизнь вдруг утихла, улеглась, по волшебному мановениюобратившись в сладкозвучное, легкое веяние утреннего ветерка, что летит надВолгой, чуть касаясь ознобной, сизой волны, чуть колышет зеленый разлив лугов,чуть треплет золотые ленты в косах осенних берез…

Будет, будет ребенок! Да если и оставались хоть какие-тосомнения, стоит лишь вспомнить нынешний сон, чтобы все они развеялись водночасье. Разве может быть более верная примета беременности, чем во сне живуюрыбу руками ловить?!