Читать книгу "Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг"

– Ну что ж, мы выполнили, что от нас требовалось, –удовлетворенно сказал старик.

– Да, – согласилась она, – и я отвратительно чувствую себя.Я всегда отвратительно чувствую себя, когда вижу, как они смотрят на нас. Наменя.

– Ничего не поделаешь, – сказал он, – хорошо, что такое хотьприходится выдерживать только раз в семь лет. И это нужно делать именно такимобразом. Потому что…

– Потому что это часть ритуального обряда, – мрачнозакончила она.

– Да. Таков ритуальный обряд.

Словно соглашаясь с этим, собака махнула хвостом и снова–испортила воздух.

Женщина пнула ее и, повернувшись к старику, уперлась рукамив бока.

– Твой пес – самый вонючий пес во всех четырех городах,Генри Иден!

Собака фыркнула, с трудом встала и спустилась, пошатываясь,по ступенькам крыльца. Остановилась на мгновение, чтобы бросить на ЛауруСтэнтон укоризненный взгляд.

– Но ведь от самого пса это не зависит, – попыталсяоправдать его Иден.

Она вздохнула, посмотрела на дорогу вслед «форду».

– Очень жаль, – проговорила она. – Они показались мне такимимилыми.

– Это же не от нас с тобой зависит… – Генри Иден принялсясворачивать новую самокрутку.

***

В результате Грэхемам пришлось пообедать по пути в придорожномкафе. Они отыскали его в соседнем городе Уолуиче (здесь же размещался и«Уондервыо-мотель» с великолепной панорамой из окон). Джон показал его Элизе втщетной попытке развеселить ее. Подъехав к кафе, они сели за столик на открытомвоздухе под старой развесистой елью. Кафе на открытом воздухе представлялособой резкий, почти разительный контраст с домами вдоль Мейн-стрит в Уиллоу.Стоянка автомобилей была почти заполнена (большинство машин, как и у Грэхемов,имело номерные знаки других штатов). Кричащие дети с мороженым в руках носилисьдруг за другом, в то время как их родители расхаживали по площадке, отмахиваясьот оводов, в ожидании, когда будут объявлены по радио номера их очереди. Менюоказалось достаточно обширным. По сути дела, по– думал Джон, в нем было все,что можно было пожелать, – если только выбранное вами блюдо помещалось в печьдля приготовления пищи.

– Не знаю, сумею ли я провести в этом городе не то что двамесяца, а хотя бы два дня, – сказала Элиза. – Первоначальное его очарование уменя исчезло, Джонни.

– Но это была шутка, вот и все. Местным жителям нравитсяиграть с туристами из других штатов. Просто на этот раз они зашли слишкомдалеко. Не иначе сейчас они ругают себя за это.

– Но они выглядели вполне серьезными, – сказала Элиза. – Тыдумаешь, я смогу вернуться обратно и посмотреть в лицо этому старику послевсего, что случилось?

– Это меня меньше всего беспокоит. Судя по тому, как онсворачивает сигареты, старик достиг такого этапа в жизни, что всех – да-да,всех -встречает впервые. Даже самых близких друзей.

Элиза попыталась сдержать улыбку, не сумела и рассмеялась:

– Ты такой злой!

– Честный, может быть, но не злой. Я не утверждаю, что унего болезнь Альцгеймера, но у меня создалось впечатление, что ему требуетсядорожная карта, чтобы найти дорогу в туалет.

– Как ты думаешь, куда делись все жители? Город выгляделсовершенно безлюдным.

– Торжественный обед у мэра или скорее всего собралисьпоиграть в карты в «Восточной звезде», – объяснил Джон, потягиваясь. Онпосмотрел на ее тарелку. – Ты что-то мало съела, милая.

– Милая не очень голодна.

– Уверяю тебя, это была просто шутка, – сказал он и взял ееза руку. – Ну улыбнись.

– Ты в самом деле, в Сеймом деле уверен, что это именно так?

– Безусловно. Эй, послушай, я хочу сказать – каждые семь летна Уиллоу, штат Мэн, обрушивается дождь из жаб. Звучит, словно отрывок измонолога Стивена Райта.

Элиза с трудом улыбнулась.

– Начался дождь – ожидай ливня, – сказала она.

– По-видимому, они придерживаются старой привычки рыболовов– если уж ты хочешь рассказать что-нибудь, пусть это будет нечто невероятное.Когда я был мальчишкой и мы жили в лагере скаутов, Несшей любимой шуткой былаохота на бекасов. Заводили какого-нибудь новичка подальше от лагеря с мешком вруках и говорили, что сейчас в мешок влетит бекас. Эта шутка мало отличается оттой. А когда задумаешься над этим, вообще-то понимаешь, что удивляться нечему.

– Почему ты так считаешь?

– Здешние жители в основном зарабатывают на жизньобслуживанием приезжающих на лето туристов. У них просто не может не бытьобраза мыслей обитателей летних лагерей.

– Эта женщина вела себя так, будто ее слова совсем непоходили на шутку. Говоря по правде, Джонни, она изрядно напугала меня.

Лицо Джона Грэхема, обычно приветливое и улыбающееся, сталожестким и суровым. Это выражение не шло ему, но в то же время не казалосьфальшивым или напускным.

– Я знаю, – сказал он, собирая со стола салфетки,пластмассовые корзинки и оберточную бумагу. – И я добьюсь, чтобы за эту шуткуони извинились. Я считаю, что если дурачатся ради того, чтобы подурачиться, – вэтом нет ничего плохого, но когда пугают мою жену – между прочим, они немногонапугали и меня, – тут я провожу черту. Ты готова ехать обратно?

– А ты сможешь найти дорогу?

Он усмехнулся и сразу стал похож на самого себя.

– Я оставил за собой след из хлебных крошек.

– Надо же, милый, какой ты умный, – сказала она и всталаиз-за стола. Она снова улыбалась, и Джон был рад этому. Элиза глубоко вздохнула– при этом джинсовая рубашка, которую она надела сегодня, соблазнительноокруглилась – и выдохнула. – Похоже, влажность уменьшилась.

– Пожалуй. – Джон бросил собранный им мусор в корзину левымкрюком через голову и подмигнул ей. – Вот тебе и сезон дождя.

***

Но к тому времени, когда они повернули на Хемпстед-роуд,влажность еще больше увеличилась, причем очень резко. Джону казалось, что майкана нем превратилась в клейкую паутину, прилипшую к спине и груди. Небо, ставшеевечеру светло-розовым, по-прежнему было чистым, без единого облачка, но ончувствовал, что, будь у него соломинка, он мог бы пить воду прямо из воздуха.

На этой дороге еще был только один дом, у подножия длинногохолма с Хемпстед-Плейс на вершине. Когда они проезжали мимо этого дома, Джонувидел силуэт женщины, неподвижно стоявшей у окна, глядя на них.