Читать книгу "Немного ненависти - Джо Аберкромби"

– Мы встречались мельком. Мне показалось, это ноль без палочки.

– В таком случае ты ее недооценил.

Без сомнения, вид у нее был довольно симпатичный, но при этом и довольно сумасшедший: дикая, дерганая, поверх одного глаза намалеван крест, в носу продето толстое золотое кольцо, а на шее болтается куча цепей и побрякушек, словно она собиралась выучиться на какую-нибудь горскую колдунью, но пока что не дошла собственно до заклинаний.

– Ты уверен в этом? – спросил он.

– Я похож на человека, склонного фантазировать?

Клевер окинул Трясучку быстрым взглядом с головы до ног.

– Не намного больше любого из живущих. А я давно уже излечился от ложного представления, будто я прав в любом вопросе.

– Чем мудрее человек, тем больше он готов учиться.

Угол рта Трясучки подозрительно кривился, когда он наблюдал за Рикке, размахивающей руками словно мельница. Возможно, там был даже намек на гордость. Это было самое сильное проявление чувств, которое он позволил себе за весь разговор. Любой, кто умудрился высечь хоть какую-то искру из этого куска камня в форме человеческого лица, достоин того, чтобы к нему присмотреться, решил Клевер.

Воины-щитоносцы уже начали выстраиваться вдоль края круга, за ними теснился народ, стремясь урвать местечко с самым лучшим видом на бойню.

– Ну что ж, Трясучка, старый пень, если тебе действительно захочется потолковать, дай мне знать. – Клевер поднял с земли свой щит и шагнул, высматривая, куда ему встать. – Мои уши всегда открыты для разговора о том, как сделать жизнь лучше.

* * *

Рикке надеялась, что ее ненависть к Стуру Сумраку растает, когда она наконец увидит его лицо – потому что ее ненависть к нему уже начинала становиться непосильным бременем. Она поглядит ему в глаза и увидит, что он совсем не тот монстр, который вопил о своих надеждах на ее кошмарную смерть, который спалил сад ее отца и перебил множество ее хороших знакомых, а просто человек со своими привязанностями и страхами, как и любой другой – и ее ненависть испарится.

Однако, как зачастую случается с надеждами – и ненавистями, – все вышло не совсем так, как она рассчитывала.

Будущий король горделиво вышел на круг под дикие вопли своих сторонников. Его восхваляли, ему аплодировали, его хлопали по спине, а он стоял посреди всего этого со своей мокроглазой ухмылкой, словно свадебный гость, который в предыдущую ночь перепихнулся с невестой.

– Это Сумрак? – вполголоса спросила Финри дан Брок, которая сидела рядом с Рикке, бледная и напряженная, не очень удачно стараясь прикрыть свое горе храброй миной.

– Да, это он.

Рикке прищурилась, жалея, что не может посмотреть сквозь него. Увидеть какую-то подсказку насчет того, что он собирается делать. Какую-нибудь слабость, которой Лео сможет воспользоваться. Или просто его надвигающуюся смерть.

Однако Долгий Взгляд не подчинялся ее желаниям, и все, что она смогла увидеть на его лице, – это его гребаную сводящую с ума ухмылку, словно это он был тем, кто может смотреть в будущее, и для него там не предвиделось ничего, кроме новых побед. Стур взглянул в ее сторону, и его волчья усмешка расширилась еще на зуб с каждой стороны. Он не спеша подошел к ней через добрую половину круга.

– Так, значит, это ты Рикке? – окликнул он, медленно обводя ее с ног до головы своим мокрым взглядом, приоткрыв рот и показывая кончик языка. – Ты симпатичнее, чем я представлял.

Она ответила таким же неторопливым взглядом, только ее рот был искривлен презрительной гримасой.

– А ты примерно такой урод, как я и ожидала.

– Говорят, ты можешь видеть будущее. И как, ты уже видела тот момент, когда ты будешь у меня сосать?

Раздался взрыв насмешливого хохота. Рикке стиснула кулаки.

– Нет. Только то, как ты будешь побит на круге.

Стур только усмехнулся, услышав это:

– Ну, тут-то ты врешь, это я точно знаю. Может быть, ты врешь и насчет того, о чем я спрашивал?

Он сально подмигнул ей и повернулся прочь. Подмигнул ей, ублюдок! Рикке ощутила, как в ней вздымается ярость, еще горячее, чем прежде.

– Насчет этого не волнуйся! – завопила она ему в спину, вскакивая и тыча в воздух скрюченным пальцем. – Когда Лео сложит тебя пополам, ты сможешь сам у себя отсосать!

Этим она заслужила несколько смешков, по крайней мере со своей стороны, плюс несколько мрачных взглядов со стороны Стуровых щитоносцев. Среди них она опознала Гвоздя – тот глядел прямо на нее, задумчиво сдвинув бесцветные брови. Она свернула язык трубочкой и плюнула в его сторону. Он ухмыльнулся и отвесил ей небольшой поклон.

– Полегче, – буркнул ее отец, придерживая Рикке за локоть. – Только глупцы и трусы не могут обойтись без грубостей. К Стуру, может быть, относится и то, и другое, но ни то, ни другое не относится к тебе.

– Подмигивать он мне будет, дрочила сраный! – прорычала она. – Ничего, мы еще посмотрим, как его будет трахать боров, мерзкого ублюдка! Как его вздернут на колючке и вырежут на нем кровавый крест! А потом я пошлю его папаше его кишки в шкатулке. С травами. Чтобы он ничего не унюхал, пока не откроет!

Она увидела, что отец глядит на нее во все глаза, и вид у него весьма озабоченный.

– Что? – рявкнула она, сдвигая плечи. – Думал, во мне не может быть ненависти к человеку?

– Я просто говорю: будь осторожна. Если будешь ненавидеть человека так сильно, ты дашь ему власть над собой.

– Может быть. Но она вернется в грязь вместе с ним. – Ее голос звучал жестко даже для нее самой. – Великий Уравнитель спишет все долги.

Улюлюканье и насмешки, несшиеся с их стороны круга, превратились в радостные крики, когда Лео протолкался сквозь толпу. Его друзья шли следом.

Отец наклонился ближе к Рикке:

– А любовь к человеку в тебе может быть? – Она подняла на него глаза, захваченная врасплох. – Я стар, Рикке, но не слеп.

Лео вздрогнул, когда стена щитов с лязгом замкнулась за его спиной – словно узник, услышавший поворот ключа своего тюремщика. Он сказал, что любит ее. Не то чтобы она подозревала его во лжи. Просто сомневалась, что он когда-либо любил кого-то больше, чем себя.

– В нем есть вещи, которые я люблю. – Например, великолепный живот, какой редко где увидишь. – А есть которые не очень. – Например, раздувшаяся от самомнения голова, какую редко где встретишь.

– Можно ненавидеть что-то в человеке и все равно любить его. Это нелегко – видеть, как твой любимый человек входит на круг.

Рикке стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони.

– Проще, если еще больше ты ненавидишь второго ублюдка.

Шум начал стихать, когда на выстриженную траву ступила Изерн-и-Фейл со своим длинным копьем в руке, медленно жуя. Дождавшись, пока вокруг воцарится нервная тишина, она засунула катышек чагги языком за нижнюю губу.