Читать книгу "Тонкости эльфийской генеалогии - Татьяна Патрикова"

– Нет, – отрезал тот, причем так, что даже я бы, со всей своей наглостью, не решился его переубеждать.

– Прекрасно, – объявила дракониха и вскочила, явно собираясь уйти, но я остановил её вопросом.

– Может, перекусим?

– Что? – растерялась Глафа.

– Ну, мы, к примеру, – я посмотрел на Ира, – еще не завтракали. А ты, – снова перевел взгляд на Глафу, – когда злишься, тебе есть, случайно, не хочется?

– Хочется, – ласково проговорила она, но от этой ласковости впору было в обморок грохнуться, – вот и полакомлюсь человеченкой.

– Не наговаривай на наш народ, – непреклонно отрезал Финик, – мы никогда не были людоедами.

– Ты потерял право одергивать меня папочка, когда променял нас на них – и она кивнула на Виттебранда.

– А тебе не приходило в голову, что он не менял, – тихо произнес Витаус и все посмотрели на него, – Ему нечего было менять. У вас к тому времени, когда он ушел, были уже свои жизни, которыми вы распоряжались как хотели. И в семье, как таковой, вы не нуждались, ведь так?

– Что ты можешь знать? – стушевавшись, пробормотала Глафа.

– Достаточно, чтобы подвергнуть сомнению все то, что ты тут успела наговорить. И Андрей прав, лучше поесть, успокоится и только после этого попытаться снова поговорить, но уже без нервов.

– А если не получиться? – вырвалось у Глафы, причем было видно, что она сама была недовольна тем, что спросила об этом.

– Получится, – неожиданно произнесла Изя и посмотрела на меня, – у нас ведь теперь есть свой, местный лекарь душ. Если что, разрулит любой конфликт.

Глафа проследила направление её взгляда. Не придумав ничего лучше, развел руками.

– Вы переоцениваете меня, леди.

– Недооценивают, – в один голос сказали Ир, Финик и Вит, и я понял, что попал. Причем так конкретно, что никакие это не каникулы – чтоб их! – это самый настоящий не проходящий мозготрах. С ними тут и свихнуться недолго!

Ир

День выдался насыщенным. Но, кажется, Андрею, с его неуемной фантазией и выдумкой, удалось и на этот раз все разрулить, как и говорила Изольдика. Глафирира осталась ночевать в замке. На следующее утро они все вместе – Вит, Финик, Изя и Глафа собирались отправиться в Заоблачный Край. Чем конкретным они там будут заниматься, я так и не понял, но они же взрослые люди, то есть драконы, а, ладно, в общем, взрослые и сознательные. Политики, к тому же. Думаю, разберутся что к чему. Нас же с колокольчиками было решено оставить под присмотром одного из старших рыцарей, который, как и весь гарнизон, до сих пор пребывал под впечатлением от известия, что их командир не кто-нибудь, а сам Король Дракон. Но, признаюсь, когда стараниями Андрея все разрешилось всеобщим примирением, меня это перестало волновать, так как были и другие не менее волнительные вещи, к которым я начал себя готовить загодя. Все дело в том разговоре, которым Андрей донимал меня ночью. Я хотелось получить ответы на все вопросы и развеять его сомнения относительно меня и моих непродолжительных связей с девушками.

Подходящую для моих целей служанку я нашел быстро. Она за ужином прислуживала за столом. И уже тогда я ненавязчиво привлек её внимание. Долгий, пронзительный взгляд Андрея, которым он меня наградил, когда разгадал мою игру, меня не смутил. Вот еще, буду я смущаться! Он ведь не смущался заниматься всякими непотребствами, а я, что, хуже? Девушка была не то чтобы мне симпатична, но выглядела достаточно привлекательно, чтобы не вызывать отвращения. Поэтому, когда мы, словно бы случайно столкнулись в коридоре (по её инициативе, надо сказать), я позволил ей увлечь меня за собой.

У меня было две цели: доказать Андрею, что смогу провести ночь с девушкой и без мерцания и понять, что же он такого особенного делал с ними в постели, что они так единодушно считали это наивысшим наслаждением. Я всегда считал, что есть определенный набор стандартных движений, которые делает каждый, находясь в постели с представителем противоположного пола, поэтому придумать в этом что-то принципиально новое просто невозможно. Какая по сути разница, в нашем мире или на Земле, если вспомнить, что физиологически мы очень и очень схожи. Точнее, почти не отличаемся, если не брать в расчет магическую составляющую тел людей наочень и очень схожи. с представителем прошего мира. И все же, то, что мне удалось почерпнуть из переводчика Андрея, в какой-то степени стало для меня откровением. Впрочем, то, из-за чего та первая служанка Мелия, которая была с Андреем в первый раз, подсунула ему еще и свою подругу, тоже оказалось знанием весьма неожиданным. Мне раньше и в голову ничего такого прийти не могло.

Девушку, с которой я провел эту ночь, звали Дереми. Я мог бы и не спрашивать её имени, если бы все еще был эльфом, но решил таким способом попробовать завоевать её доверие. Открыть кто я, оказалось самым сложным. Но я справился, вспоминая про себя тот слегка насмешливый тон, которым прошлой ночью со мной разговаривал психолог. Она не поверила. Попросила показать. Я ждал испуга, но она, неожиданно, не испугалась. Напротив, сказала, что я красивый, вот только глаза мои её немного пугают. Тогда, под впечатлением от того, что моя настоящая внешность её не оттолкнула, чего я, если честно, опасался больше всего и был готов в случае чего подправить её воспоминания, я пообещал не открывать их. Я думал, что это лучшее решение проблемы. Но она, напротив, запротестовала.

– Нет. Мне будет приятно, если ты будешь смотреть на меня. Ты ведь будешь, правда? Как твой друг…

– А мой друг был с тобой, – внутри меня от этих слов начала пробуждаться ярость. Ведь Андрея сказал мне только о двух своих увлечениях. Зачем он солгал? Но прежде, чем я успел накрутить себя, она отрицательно покачала головой.

– Нет, но Мелия всем рассказывает, как он не только смотрел на нее, но и… – она понизила голос до стыдливого шепота, – свет не потушил.

– Э? – растерялся я. А при чем тут свет, хотелось бы мне знать? Что в этом такого особенного? Конечно, можно было бы начать мониторинг её эмоционального состояния, но мне в голову вдруг пришла странная мысль, что можно сделать это не тайно, исподтишка, а прямо спросить, раз уж в том, что мерцающий признался. Я и спросил: – А что в этом такого?

Она отвела глаза.

– Обычно, рыцари нас стесняются. Мы ведь никто. Так… крестьянские девки. И уж точно не прекрасные леди, о которых они все мечтаю, вот они и… Они даже не смотрят на тебя, просто пыхтят где-то сверху, а ты лежишь под этой тяжеленной тушей и ждешь, когда же он уже прекратит… когда все это кончится… – она вскинула на меня блестящие глаза. – Я, наверное, зря это сказала, да? Ты теперь…

Не дал ей договорить, наклонился и поцеловал. А потом поднял на руки и не гася магических светильников, отнес на кровать, опустил, не отрываясь от мягкий, податливых губ, и лег рядом. Во мне говорило сочувствие. Я впервые поймал себя на том, что способен настолько сильно сопереживать кому-то. Я ведь уже успел побывать девушкой, и прекрасно помню Лучистого с его бредовой выходкой с поцелуем. Эльф считал себя в праве давить на Ириль, потому что он – мужчина, а она – женщина. Потому что считается, что женщинам на роду написано терпеть и молчать. Сразу на ум пришла фраза из переводчика Андрея – 'раз – лежать, и два – молча'. Вот как об этом говорили в их мире. Очень верно подмечено. Но ведь каждой из них, как не странно, но каждой, даже самой гулящей и циничной, хочется тепла и ласки. Настоящих, а не выдуманных, и не тех, которые можно купить за деньги, а тех, о которых не нужно просить, которые мужчина, по-настоящему сильный и уважающий себя мужчина, способен дарить сам по себе, по собственному желанию. В Андрее они нашли именно такого мужчину. Он не стеснялся брать, но и с легкостью отдавал не меньше, чем брал. Вот в чем дело. И я… да, я не стеснялся, сверяясь с переводчиком, копировать его. Не во всем. Некоторые его постельные выкрутасы для меня были излишне смелыми. Я был не готов пойти на такое ради девушки, в которую не влюблен, и все же, мне не было стыдно, что с помощью переводчика перенимал его опыт. Не весь, но некоторые моменты, которые меня увлекли настолько, что я, кажется, слегка перестарался, потому что Дереми неожиданно издала громкий стон, полный наслаждения, и обмякла подо мной. Пришлось специально для нее сотворить стакан с водой, а потом еще и поить её, осторожно придерживая голову. Но оно того стоило. Определенно стоило. Впервые мне было так хорошо. Пусть, чисто на физическом уровне, но я, наконец понял, почему Андрей считал все это неотъемлемой частью своей жизни. Похоже, я тоже могу в скором времени войти во вкус. Но смущает одно, что если после этого, мне таки захочется с ним целоваться?