Читать книгу "Орикс и Коростель - Маргарет Этвуд"

В школе он жестоко их предавал. Рисовал глаза на костяшках указательных пальцев и прятал большие пальцы в кулаки. Потом двигал большими пальцами, изображая открывающиеся рты, — представлял ссоры двух кукол. Правая рука была Злым Папой, левая — Добродетельной Мамой. Злой Папа шумел, теоретизировал и нес помпезную чушь, Добродетельная Мама жаловалась и обвиняла. Если верить космологии Добродетельной Мамы, Злой Папа являлся единственной причиной геморроя, клептомании, глобальных конфликтов, халитоза, разломов тектонических плит и засоров канализационных труб, а также всех мигреней и предменструальных синдромов, какие она испытала за всю жизнь. Это шоу в кафетерии стало хитом. Собиралась целая толпа, и все умоляли. Джимми, Джимми, покажи Злого Папу! У других детей тоже была куча вариаций, позаимствованных из жизни их родителей. Некоторые рисовали глаза на костяшках пальцев, но диалоги сочиняли гораздо хуже.

Иногда Джимми чувствовал себя виноватым — уже потом, если заходил слишком далеко. Не стоило заставлять Добродетельную Маму плакать на кухне, потому что у нее лопнули яичники, зря он устроил сексуальную сцену с Рыбной Палочкой, 20 % Настоящей Рыбы, — Злой Папа набросился на нее и порвал в клочья, изнемогая от желания, потому что Добродетельная Мама дулась в коробке из-под печенья и не хотела вылезать. Весьма похабные шутки, но само по себе это бы его не остановило. Однако они чересчур походили на неуютную правду, а думать о ней Джимми не хотелось. Но дети его провоцировали, и он не мог устоять перед аплодисментами.

— Это был перебор, Убийца? — спрашивал он. — Слишком низко? — Слово «низко» Джимми узнал недавно: в последнее время Добродетельная Мама часто его использовала.

Убийца лизала Джимми в нос. Она всегда его прощала.

Однажды Джимми вернулся домой из школы и на кухонном столе нашел записку. От матери. Увидев, что написано на обороте — Для Джимми — дважды подчеркнуто черным, — он сразу понял, что в записке.

Дорогой Джимми, говорилось в ней. Ля-ля-ля, устала мучиться угрызениями совести и ля-ля-ля устала от жизни, которая не только бессмысленна, но и ля-ля-ля. Она знает, когда Джимми достаточно повзрослеет и разберется, к чему приводят ля-ля-ля, он с ней согласится и все поймет. Она свяжется с ним позже, если удастся. Ля-ля-ля, ее будут искать, это неизбежно, поэтому ей необходимо скрыться. Решение принималось в муках, она много думала и копалась в себе, но ля-ля. Она всегда будет его любить.

Может, она любила Джимми, думает Снежный человек. По-своему. Хотя он тогда не поверил. С другой стороны, может, она его не любила. Но какие-то позитивные чувства питала. Существует же материнский инстинкт?

P.S., писала она. Я забрала с собой Убийцу, чтобы ее освободить, я знаю, ей будет лучше на свободе, в лесу.

Джимми глазам своим не верил. Он был в ярости. Да как она смела? Убийца — его питомец! Она домашний зверь, она не выживет сама по себе, в лесу, где любое голодное существо порвет ее на мохнатые черно-белые клочки. Но мать Джимми и иже с ней, наверное, были правы, думает Снежный человек, Убийца и прочие освобожденные скуноты все-таки выжили и прекрасно адаптировались, иначе откуда в местных лесах эти надоедливые толпы скунотов?

Джимми горевал не одну неделю. Даже не один месяц. О ком он горевал больше — о матери или о переделанном скунсе?

Мама оставила еще одну записку. Не записку — безмолвное послание. Она уничтожила отцовский домашний компьютер — не только стерла данные, еще разбила его молотком. На самом деле она использовала почти все инструменты из набора «Мистер Мастер На Все Руки» — отец Джимми хранил его в идеальном состоянии и редко использовал. Молотку, однако, она отдавала предпочтение. Со своим компьютером поступила так же — обработала его еще основательнее. Поэтому ни отец Джимми, ни люди из КорпБезКорпа, которые скоро кишмя кишели в доме, не выяснили, какие закодированные сообщения она, возможно, отсылала, какую информацию она, быть может, скачала и забрала с собой.

Что касается того, как она прошла через контрольно-пропускные пункты и ворота, — мать сказала, что идет лечить корневой канал к дантисту в один из Модулей. У нее были все бумаги, все разрешения, и история была реальная: специалист по корневым каналам в стоматологической клинике «Здравайзера» слег с сердечным приступом, на замену ему никто не приехал, и встречу отменили. Мать действительно договорилась с дантистом из Модуля, который прислал отцу счет за прием, куда она не пришла (отец отказался платить, не он же пропустил встречу, и потом они с дантистом долго орали друг на друга по телефону). Мать не взяла с собой вещей — она оказалась умнее. В качестве защиты прихватила человека из КорпБезКорпа — от герметичной станции скоростных поездов, недолго на такси по плебсвиллю до стены Модуля, вполне стандартная процедура. Никто не задавал ей вопросов: она примелькалась, у нее имелась заявка, пропуск и все такое. У ворот Компаунда не стали заглядывать ей в рот — тем более толку нет, больной нерв невооруженным взглядом не увидишь.

Человек из КорпБезКорпа, наверное, был с ней в сговоре либо от него избавились; в общем, он не вернулся, а поиски не дали результатов. Так, по крайней мере, говорили. Тревожный сигнал: значит, в заговоре участвовали и другие. Но кто эти другие, каковы их цели? Очень важно это выяснить, говорили люди из КорпБезКорпа, которые допрашивали Джимми. Может, мать что-то ему рассказывала, спрашивали охранники.

Например, что значит «что-то», спрашивал Джимми. Понятное дело, были разговоры, которые он подслушал с помощью своих микрофонов, но рассказывать о них ему не хотелось. О чем-то мать иногда бормотала, что все разрушено, ничего не вернется; к примеру, когда она была маленькая, у них на берегу стоял пляжный домик, его смыло вместе с пляжами и кучей прибрежных городов, когда резко вырос уровень воды, а потом накатила приливная волна от извержения вулкана на Канарских островах. (Они проходили это на геолономике. Видеосимуляция Джимми восхитила.) Еще мать хныкала из-за дедушкиного грейпфрутового сада, который высох, как одна большая изюмина, когда прекратились дожди, в том же году, когда озеро Окичоби превратилось в вонючую кучу грязи, а «Эверглейдс» три недели горел.

Но все родители про такое ноют. Помните времена, когда можно было повсюду ездить? Помните времена, когда все жили в плебсвиллях? Помните, можно было без страха летать по всему миру? Помните сети закусочных, гамбургеры с настоящим мясом и лотки с хот-догами? Помните то время, когда Нью-Йорк еще не был Новым Нью-Йорком? Помните, когда-то голосование еще на что-то влияло? Стандартные обеденные диалоги его кукол. Раньше все было так замечательно. У-уу. А теперь я пойду в коробку из-под печенья. И никакого секса!

Его мать была просто матерью, сказал Джимми человеку из КорпБезКорпа. Делала то, что все матери делают. И много курила.

— Она вступала в какие-то, скажем так, организации? В дом приходили какие-нибудь странные люди? Она много разговаривала по мобильному телефону?

— Мы будем благодарны за любую помощь, сынок, — сказал другой сотрудник. «Сынок» Джимми добил. Он ответил, что ничего такого не помнит.