Читать книгу "Судьба Тирлинга - Эрика Йохансен"

Он прошли мимо кладбища, ровного участка земли размером около акра, прячущегося за соснами. По периметру его окружал деревянный забор – недавнее дополнение. Кто-то пробирался на кладбище, волки или просто еноты; за последние пару недель Мелоди Бэнкс, ответственная за это место, обнаружила несколько разрытых могил, чье содержимое было разбросано по всей территории. Мелоди не смогла сказать, чьи могилы были разрыты, и останки просто перезахоронили. Кэти не особо боялась кладбищ и трупов, но даже ей становилось не по себе при мысли о животных, роющихся в человеческих могилах. И она почувствовала изрядное облегчение, когда на очередном собрании Город проголосовал за возведение там ограды.

– Однажды, – заявил Роу, – когда я стану главным, я вырою и кремирую все останки.

– А с чего ты взял, что станешь главным? – поинтересовалась Кэти. – Может, главной стану я.

– А может, мы оба, – усмехнулся Роу, но Кэти ощутила, что за этой усмешкой прячется что-то более серьезное. Ей вовсе не хотелось встать во главе Города и, как Уильям Тир, ежедневно исполнять тысячу обязанностей. Но Роу имел нешуточные намерения. В свои пятнадцать он уже воспринимал неэффективность Города как личный вызов и был уверен, что справится с управлением лучше. Ему хотелось ответственности, и Кэти не сомневалась, что он бы с ней справился; Роу был прирожденным дипломатом. Но до сих пор никто из взрослых в Городе, казалось, не замечал в нем этого, и отсутствие признания было болезненно для Роу.

А вот недовольство Кэти имело другие корни. Он любила Город и саму идею о том, что надо заботиться друг о друге, прекрасную в своей простоте. Но в последние годы ей казалось, что их небольшое общество давит на нее своей правильностью, тем, что все исподтишка наблюдают друг за другом. Кэти не нравились многие из соседей; она считала их скучными, или глупыми, или, что хуже всего, лицемерными, изображающими добродушие, потому что так нужно, потому что Тир смотрит на них. Кэти предпочитала открытость, пусть даже в ущерб вежливости. Ей ужасно хотелось, чтобы все было проще, без прикрас.

Все, что было в ней вежливого и терпимого, Кэти приписывала влиянию матери, бывшей одной из ближайших советников Тира и самых убежденных его сторонников. Кэти не знала, кто был ее отцом; маме нравились женщины, а не мужчины, и Кэти была почти уверена, что мама нашла добровольца на роль ее отца и тут же забыла о нем. Ее дочь тоже особо не интересовалась личностью своего отца, но часто гадала, не был ли этот неизвестный человек источником ее недовольства, растущей в ней волны нетерпения, иногда почти захлёстывавшего ее.

– Снова что-то прокручиваешь в голове? – спросил Роу, и Кэти хихикнула.

– Не прокручиваю, просто думаю. Это полезно.

Роу пожал плечами. Ее стремление рассмотреть обе стороны любого дела, быть честной даже в собственных мыслях – прокручивание, как называл это Роу – он просто не разделял. Что бы Роу ни решил, это было бесспорно правильно, и ему никогда не хотелось копнуть глубже. Иногда такой подход выводил Кэти из себя, но все же в нем что-то было. Роу никогда не стремился оглянуться назад, гадая, не допустил ли ошибку, не был ли нечестен. По ночам его не мучили мысли о каких-нибудь мелких ошибках.

Они свернули на Хай Роуд и прошли мимо библиотеки, из которой библиотекарь мисс Зив выгоняла последних посетителей. Библиотека находилась в огромном двухэтажном здании, единственном таком на весь Город. В отличие от прочих зданий Города, построенных из дуба, оно было кирпичным. Библиотека, полная книг, всегда тихая и сумрачная, была любимым местом Кэти. Роу здесь тоже нравилось, хотя читали они с Кэти разные книги; он уже прочел все из оккультного раздела, но это не мешало ему перечитывать их снова и снова. Существовали строгие правила обращения с книгами, и мисс Зив коршуном кидалась на всякого, кто загибал страницы, или, Боже упаси, снимал с книги пластиковую обложку. Однажды Кэти спросила у библиотекаря, сколько здесь всего книг, и та полушёпотом ответила, что около двадцати тысяч. Она хотела произвести на Кэти впечатление, но ей это не удалось. Та читала по две-три книги в неделю. Если их и правда столько, то на ее жизнь должно хватить, но что, если большинство из них ей не понравится? Что, если те, которые она еще не читала, будут у других читателей? Книг больше не станет, а вот людей – наверняка, да. И похоже, только Кэти понимала, что двадцать тысяч – это просто капля в море.

Наконец, мисс Зив удалось выпроводить последних читателей. Кэти помахала ей, и измотанный библиотекарь махнула ей в ответ, а затем скрылась в библиотеке, захлопнув за собой дверь.

– Роу!

Кэти обернулась и увидела, как, практически скатившись со своего крыльца, к ним спешит Анита Берри. Кэти не особо нравилась Анита, но она все равно улыбнулась той, потому что ее всегда забавлял эффект, оказываемый Роу на девушек. Роу был невероятно хорош собой, это даже Кэти понимала; понимание изредка настигало ее, когда она разглядывала его не через призму дружбы. Природа наградила его лицом ангела: высокие скулы с мягкими впадинами и широкий, по-своему красивый рот. Густые волосы, такие темные, что казались почти черными, небрежно спадали на лоб, почти закрывая черные глаза. Его харизма привлекала целую группу почитателей, и это были не только подростки. Уже не раз Кэти наблюдала, как с ним флиртуют взрослые женщины, а иногда и взрослые мужчины.

– Привет, Анита, – ответил Роу. – Мы спешим; поговорим в школе.

Когда они двинулись дальше, Кэти едва подавила усмешку, видя убитое выражение лица Аниты. Роу пихнул ее локтем в бок, и она все же не сдержалась и усмехнулась. Роу знал, какое действие он оказывает на женщин, и для него все это было просто игрой. Кэти испытывала своеобразную, ей самой непонятную гордость, получая от него столько внимания. В их с Роу отношениях физическое притяжение отсутствовало полностью, уступая место чему-то более сильному и важному, чем секс: дружба крепкая, верная и нерушимая, совсем не похожая на то, что видела Кэти у девчонок своего возраста, которым, похоже, больше всего нравилось сплетничать и пакостить друг другу исподтишка. Секса у Кэти еще не было – быстрые, неуклюжие обжимания с Брайаном Лордом не в счет – но она понимала, что такую дружбу, как у них с Роу, секс может только разрушить.

Когда они подошли к дому Роу, он замер, с отвращением глядя на входную дверь, в которой стояла его мать. Несмотря на популярность Роу, миссис Финн недолюбливали. Она была из тех дерганых, истеричных дамочек, которые то и дело говорят что-то невпопад. В ее глазах Роу был идеалом, не способным ни на что дурное, но он подобную преданность не ценил; казалось, что он относится к ней с презрительным равнодушием – и это в лучшем случае.

– Не хочешь домой? – поинтересовалась Кэти.

Роу мрачно усмехнулся и понизил голос.

– Знаешь, иногда я просто мечтаю уехать. Построить себе дом в городе… только, наверное, она меня и там будет доставать, торча под дверью день и ночь.

Кэти ничего не сказала на это, но про себя подумала, что он прав. Отец Роу был одним их близких друзей Уильяма Тира, но его не стало почти сразу после Прибытия, и миссис Финн вцепилась в Роу с отчаяньем, казавшимся совершенно неприличным. Пример миссис Финн позволял Кэти на многое взглянуть с другой стороны; ее собственная мать не выносила глупости, но она была сильной женщиной со стальным характером, одной из самых уважаемых людей в Городе. Мама не давала Кэти особой свободы, но и не подавляла ее, не унижала перед людьми.