Читать книгу "Блин - охотник за ворами - Евгений Некрасов"

– Меня мама ждет, – ответил Блинков-младший и повернулся, чтобы уйти.

Сержант вдруг вскочил и схватил его за руку.

– Подождет! – отрезал он жестким милицейским голосом. – Я тебя задерживаю до выяснения личности!

Сегодня Блинков-младший уже наворотил дел, которые нельзя было делать никогда и ни при каких обстоятельствах. Влез в мамино расследование, поднял окурок с места преступления, затоптал следы. На этом безрадостном фоне сопротивление милиционеру было бы сущей чепухой, и он решил сопротивляться.

Блинков-младший огляделся. По залу бродили две дамы в одинаковых шляпках-«поганках» с отвислыми полями. Они подтвердят, что сержант задержал его не за хулиганство, а ни с того ни с сего. Где-то неподалеку слышался гулкий голос экскурсоводши – там целая группа, и она идет сюда!

– В чем дело-то? – громко спросил Блинков-младший, пытаясь выдернуть руку.

Но сержант как клещ вцепился ему в запястье.

– А ни в чем. Не рыпайся, и все.

– Нет, вы скажите, в чем дело! – повторил Блинков-младший еще громче.

Дамы в шляпках стали оборачиваться.

– Не шуми! В музее находишься! – зашипел сержант.

А Митькин ударный резерв – экскурсоводша с группой – уже приближался, вразнобой шаркая ногами. Еще несколько секунд, и группа появилась из дальней двери зала. Впереди шла Ларисик!

– Дяденька милиционер, что я сделал?! Отпусти! – завопил Блинков-младший. – Ларис-сергевна, помогите!!

Странная улыбка заиграла на губах кандидата искусствоведения. Блинков-младший понял, что узнан. И что это почему-то очень, очень плохо.

Он изо всех сил дернул руку, в которую вцепился сержант, а тот, само собой, дернул на себя. Не сопротивляясь, Блинков-младший, наоборот, подался к сержанту и толкнул его в грудь. Основной принцип борьбы – использовать силу противника. Вот с этой силой сержант и полетел на спину.

Рискуя сломать себе запястье, Блинков-младший вывернулся и кинулся к выходу!

Оттолкнув Ларисика, навстречу ему выскочила вредная смотрительница и встала на пути, растопырив руки. Блинков-младший поднырнул ей под мышку…

И с разбега боднул головой кого-то жутко накачанного. У него даже в голове зазвенело. Как будто угодил макушкой не в живот, а в каменную стену.

Качок сноровисто завернул ему руку за спину, подтянул другую и – щелк, щелк – надел наручники. А потом отпустил. Блинков-младший выпрямился и увидел молодого человека, конопатого и щуплого на вид, как подросток. Даже не верилось, что у него такой мощный брюшной пресс.

Молодой человек улыбался и смотрел на Блинкова-младшего так добро, как будто не наручники на него надел, а подарил конфетку.

– Что происходит?! – возмутилась одна из дам в шляпках. – Мальчик ничего не сделал!

– Хорошенькое «ничего не сделал»! Милиционера на пол повалил! – влезла вредная смотрительница.

– А зачем милиционер ему руку выворачивал? Вы не видели, а я видела! – заспорила дама в шляпке.

– Спокойно, гражданочка, – солидным баском ответил ей молодой человек. – Я лейтенант милиции Гуськов. Мальчик задержан по подозрению, как соучастник особо тяжкого преступления!

Дама сдвинула шляпку на лоб и по-мужски присвистнула.

– Сушите весла! – воскликнула она. – Дитя-рецидивист!

Глава IX. РАССЛЕДОВАНИЕ ЛЕЙТЕНАНТА ГУСЬКОВА

Блинков-младший не понимал, что происходит. То есть ясно, что сержант заговорил ему зубы, а сам послал вредную смотрительницу за Гуськовым. Но за что его задержали? Почему так зло и торжествующе смотрит Ларисик?!

А непонятное продолжалось. Блинкова-младшего повели не в служебные помещения музея, откуда прибегал полковник Агеев, а к главному входу.

Спускаясь по лестнице, сержант что-то убежденно втолковывал Гуськову. Наверное, объяснял, какого опасного преступника они задержали, потому что лейтенант в ответ отпускал замечания вроде: «Да ну!» и «Что ты говоришь!»

Блинков-младший со скованными за спиной руками шел впереди. Поднимавшиеся навстречу экскурсанты не обращали на него внимания – мало ли почему он заложил руки за спину.

У выхода из музея Гуськов для надежности отстегнул один браслет наручников с Митькиного запястья и защелкнул у себя на руке. Значит, поверил сержанту.

– Мы так в наручниках и по городу пойдем? – спросил Блинков-младший.

– Здесь рядом, – коротко ответил Гуськов и потащил задержанного по улице. Сержант шел сзади, как конвоир.

На них оборачивались прохожие. Кто-то позлорадствовал: «Сцапали голубчика!», а кто-то ахнул: «Детей в наручниках водят!» Такого позоpa Блинков-младший не испытывал еще ни разу в жизни!

По ту сторону улицы он заметил вывеску райотдела милиции. Гуськов с сержантом явно вели его туда. Стало еще непонятнее. «Особо тяжкое преступление», в котором подозревали Митьку, – это, конечно же, ограбление музея. Но при чем тут райотдел, если розыск по этому делу вел полковник Агеев? В райотделах, по-старому отделениях, милиции не служат оперативники в полковничьем звании. Агеев наверняка из МУРа.

Особняк райотдела был старым и замызганным. Краска на двери шелушилась. Справа от входа за исцарапанной перегородкой сидел дежурный, капитан милиции в форме. Он равнодушно поднял глаза на вошедших и снова уткнулся куда-то вниз. Похоже, на коленях у капитана лежала книжка.

Гуськов и сержант провели Блинкова-младшего по коридору и остановились у решетки зоопар-кового вида. За толстыми прутьями была клетка с дощатым помостом и окошком, закрытым издырявленным листом железа. На помосте валялись двое оборванцев с опухшими и синими, как баклажан, физиономиями. Один спал, а другой, сняв грязный зимний сапог, ковырялся между пальцев у себя на ноге. Заметив Блинкова-младшего, оборванец по-свойски ему подмигнул:

– Что, пацан, замели? По форточкам лазил или машины «раздевал»?

– Разговорчики! – прикрикнул на него Гуськов, отстегивая браслет наручников с запястья Блинкова-младшего. – Растяпа я, ключи забыл взять. Сереж, покарауль его.

И лейтенант ушел за ключами, оставив Блинкова-младшего под охраной сержанта Сережи.

Клетка выглядела чистой, но воняло оттуда, как из самой жуткой уборной. Ароматы явно шли от оборванцев. Митек понял, что это самая настоящая камера предварительного заключения и что сейчас его запрут вместе с преступниками. И оборванец это понял.

– Закурить есть? – спросил он.

– Не курю, – осипшим голосом ответил Блинков-младший.

– Скажешь мамке, чтоб принесла сигарет и хавки, – деловито потребовал оборванец. В его голосе слышалась угроза.

Блинков-младший оглянулся на сержанта. Тот с безразличным видом смотрел в сторону, как будто ничего не слышал.