Читать книгу "Кислый виноград. Исследование провалов рациональности - Юн Эльстер"

Коллективный аналог следующий. Сто крестьян владеют участками возле реки. На каждом участке растут деревья и есть некоторая земля для возделывания. Крестьянские семьи растут, и крестьяне решают срубить деревья, чтобы появилось больше земли для сельского хозяйства. Деревья срубают, но их корни перестают удерживать почву и земли оказываются утраченными из-за эрозии – не только те земли, на которых росли деревья, но и часть земли, которая обрабатывалась. Однако необходимое условие для того, чтобы эрозия произошла на индивидуальном участке, – вырубка деревьев на всех прилегающих участках. То есть ни одна семья не может себе навредить, срубив деревья на своей земле при условии, что соседи не сделали то же самое. Таким образом, если все семьи срубят деревья ради получения большего количества земли, они все получат ее меньше – это интерперсональный аналог интертемпоральной иррациональности, которая обсуждалась выше[60]. Действия на индивидуальном уровне рациональны в слабом смысле, учитывая веру в то, что ни одна другая семья не предпримет подобных действий, и они даже могут быть рациональными, если предвидится, что другие предпримут подобные действия.

Для представления более четкой картины я завершу (и в одном случае изменю) историю тремя разными способами в соответствии с тремя разными отношениями между убеждением и поведением. В первой версии я предполагаю, что вырубка земель на всех прилегающих участках является необходимым и достаточным условием эрозии на индивидуальных участках. Более того, я допускаю, что если эрозия произойдет, то любые деревья, которые остались на участках, погибнут; наконец, я утверждаю, что они могут стать источником древесины для какой-то полезной цели. Тогда ясно, что у каждой семьи имеются стимулы для вырубки деревьев, что бы ни делали (как она считает) другие семьи, поскольку, если соседи не вырубят все свои деревья, семья может это сделать и получить больше земли для возделывания, а если соседи их вырубят, то семье придется махнуть рукой на понесенные убытки и получить хотя бы древесину. В этом случае убеждения, касающиеся поведения других, не имеют отношения к делу. Если крестьянин задумается об этом, он поймет, что соседи в самом деле вырубят свои деревья, но ему не требуется формировать какое-то убеждение в отношении соседей до принятия собственного решения. В качестве игры, а это, по сути, дилемма заключенного[61], ситуация тривиальна, потому что решение образуют доминирующие стратегии.

Во второй версии я предполагаю, что эрозия произойдет на удельном участке тогда и только тогда, когда деревья вырублены на прилегающих участках и на самом участке. Тогда если (как считается) соседи вырубят свои деревья, у семьи есть стимул не вырубать свои и избежать эрозии. Однако если (как считается) некоторые из соседей не вырубают деревья, семья имеет стимул их вырубить, чтобы получить больше земли для обработки. Данная игра, которая обычно называется «Слабо́»[62], не только тривиальна, но и довольно извращенна, потому что все заинтересованы в том, чтобы их поведение отличалось от поведения соседей. С одной стороны, убеждение индивида касательно поведения соседей играет ключевую роль в его собственном решении; с другой стороны, у него нет никакого рационального способа сформировать ожидания относительно будущих действий соседей. Мы имеем дело с игрой без решения.

В третьей версии я изменяю оригинальную историю и предполагаю, что крестьяне столкнулись с эрозией и хотят ее остановить, высадив новые деревья. Для остановки эрозии на любом из участков необходимо и достаточно, чтобы деревья были высажены на этом участке и всех прилегающих; если соседи не посадят деревья, высаженные деревья погибнут. Нетривиальное решение данной игры, а именно «Страховки»[63], состоит в том, чтобы все семьи начали сажать деревья, потому что, когда это будут делать все, ни у кого не будет стимула поступать иначе, и для всех лучше, когда все сажают деревья, чем когда этого не делает никто. С другой стороны, они будут это делать, только если считают, что другие тоже так поступят, поскольку, если действовать в одиночку, санкций не миновать. В таком случае формирование убеждений в отношении поведения других людей имеет важнейшее значение, в отличие от первой версии, и, в отличие от второй, к убеждению можно прийти, только зная, что другие столь же рациональны и хорошо информированы, как и вы сами.

Первая версия представляет ситуацию, в которой индивидуальные рациональные действия ведут к коллективно катастрофическим результатам вне зависимости от того, рациональны убеждения индивидов или нет. Вторая версия является неопределенной: коллективная катастрофа может последовать, а может и не последовать, в зависимости от неизбежно нерациональных убеждений агентов насчет друг друга. В третьем варианте катастрофы можно избежать в случае, если у агентов есть информация (о предпочтениях друг друга, рациональности и информации), делающая веру в кооперацию рациональной.

На этом фоне я дам определение двум понятиям коллективной рациональности. Экономическое понятие коллективной рациональности подразумевает, что люди путем индивидуально рациональных действий порождают исход, благой для всех – или, по крайней мере, неплохой. Провал этой рациональности может произойти тремя способами, которые были описаны выше: из-за изоляции, из-за искаженной структуры интеракций и из-за недостатка информации. В другой работе я называл данные провалы «социальными противоречиями»[64]. Политическое понятие коллективной рациональности предполагает, что люди путем согласованных действий способны преодолеть противоречия. Например, главная теорема экономики благосостояния гласит, что в отсутствие внешних эффектов рыночная система коллективно рациональна в экономическом смысле[65]. Но поскольку внешние эффекты есть повсюду, Государство представляется коллективно рациональным политическим решением[66]. Разумеется, мы с вами ожидаем от политической системы куда большего, чем просто коллективной рациональности, то есть избегания исходов, которые для всех хуже некоего другого достижимого исхода, однако коллективная рациональность может служить минимальным требованием к такого рода системе.