Читать книгу "Идеальное несовершенство - Яцек Дукай"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он шел все еще совершенно бесцельно. Наконец, добрался до границы парка и здесь остановился – ибо здесь она была, какая-то граница. Как автомат, что наткнулся на непредвиденное программой препятствие.
Вспомнил лавку и Анжелику, и ее взгляд сразу перед тем, как его ударило в грудь. Что-то его ударило – там ничего/никого не было, и все же удар отбросил его, словно куклу, перекинул через лавку, швырнул в дерево. Это он помнил. И взгляд Анны, сияние ее темных глаз, как глядела на него, с удивлением, жалостью и раздражением – в то время как он должен был видеть там страх и гнев…
Замойский стоял в пахучей тьме древних деревьев и смотрел. Сотни свадебных гостей, десятки слуг. Смотрел – и теперь видел.
Ни одной камеры, ни одного фотоаппарата.
Никто не разговаривает по телефону.
Никаких телохранителей, никакой, пусть самой незаметной, охраны.
Нет стариков, нет ни одного человека, о котором можно было бы сказать, что тот вышел из среднего возраста; время никого не угнетало.
Джудаса и убийцу вносят внутрь замка, совершенно не скрываясь – кто-то подбежит? крикнет? начнет истерить? Да куда там.
Невеста проходит подле террасы – видит останки отца, но что делает? Вздыхает, поднимает глаза к небу и идет себе дальше.
Замойский стоял, широко расставив ноги, тяжелой ладонью массировал мощный затылок.
Напиться. Не поможет. Спросить. Но о чем? Кого? Якса, где Якса? Почему его нет на свадьбе? Должен же быть. Это ведь он должен заговаривать зубы Макферсону, контракт – его дитя, я здесь – только представительский довесок. Я должен еще подогнать Лукасевича, президент намылит нам холки, если —
Моя память.
Он оперся спиной о ствол. Оперся и головой, это подняло его взгляд над стенами Фарстона. Воздушный шар был уже просто шершавой кляксой тьмы на фоне темного фиолета неба. Солнце зашло, и тени утратили чувство направления. Замойский был уверен, что небо безоблачно, но все же не видел ни одной звезды. Ах, нет, одна есть – шар то заслоняет, то вновь открывает ее – Венера, но ведь это тоже не звезда.
Следя за очередным ее затемнением, он похлопал себя по карманам в поисках телефона. Проверил также воротник пиджака, рубахи, манжеты. Нигде.
Шаги. Он не опустил взгляд от небосклона.
– Да прими уже решение.
Этот голос – голос Нины.
– Кто ты? – прохрипел он.
Она прижалась к нему. Пальцы на щеках, пальцы на губах, медленно, ласково считывала она Брайль его лица.
– Я всегда тебя любила.
Тогда он уступил: закрыл глаза, опустил голову. Обнял Нину, больной правой рукой искал ключицу, шею, так всегда считывал настроение женщин: по пульсации их крови, по напряжению мышц, по запаху кожи. Погрузился в ее волосы, втянул воздух.
Ее тело не выделяло никакого запаха.
– У меня в голове электронный фильтр? – спросил он спокойно.
– Уже нет.
– Ты не человек.
– Не человек.
– Почему я не вижу звезд?
(Все еще шепотом в ее волосы.)
– Потому что их там нет.
– Почему я не вижу звезд?
– Ш-ш-ш.
– Почему я не вижу звезд?
– Мы находимся на Земле, здесь только одна звезда – Солнце.
– Но свет, почему свет не доходит, с Млечного Пути, с других галактик?
– Здесь нет Млечного Пути, нет других галактик.
– Где: здесь?
– В Сол-Порту.
– А он? – (Слова в горячем дыхании прямо ей в ухо.) – Этот Порт?
– Все узнаешь, стахс Макферсон получил известие из Колодца, ты будешь ему необходим.
– Макферсон мертв. Она проковыряла ему мозг, – захихикал. – Исключительно длинные у нее были ногти.
– Стахс Джудас Макферсон жив. Он уже отдал соответствующие распоряжения по твоему делу. Он привык к покушениям, и у него множество подготовленных тел.
Адам слушал, кивал:
– А ты?
– У меня нет тела.
– И ты всегда меня любила, да?
– Да.
– Кто ты такая?
– Я – именно это.
– Тебя тоже нельзя убить.
– Нет.
Он сжал руку на ее шее.
– Не хочу тебя больше видеть! Уходи! – оттолкнул ее. – Уходи! Никогда больше!
Не потеряв равновесия, она повернулась и двинулась к замку. Не оглядывалась. Не сбилась с шага. Никакой дезориентации в движениях.
Быстро исчезла между гостями.
Это правда – он видел это – видел это теперь ясно – не была она человеком.
Замойский сидел на земле, все под тем же деревом, когда к нему подошел тот мужчина, что с утра расспрашивал его о жонглировании и карьере астронавта.
Замойский тем временем успел прийти к двум выводам – и оба были для него совершенно неопровержимы. Во-первых, с его головой что-то не так; во-вторых, где-то между Варшавой и Шотландией, где-то над Северным морем – Замойский вошел в НФ-фильм.
Это очевидно, что он сходит с ума: дыры зияют в памяти подобно бомбовым воронкам, Нина например – настоящая Хиросима.
Но настолько же несомненно, что он окружен скрытой под поверхностью мира изобретательной машинерией F/X. Бух! Безропотный азиат из ничто в ничто. Бух! бух! бух! Он видел собственными глазами, это было реальным, словно зубная боль, пинок в щиколотку, он и не думал сомневаться в своем восприятии; это не чувства подводили.
Элегантный блондин отделился от людного полумрака, вырывая Замойского из этой депрессивной спирали.
– Фоэбэ Максимилиан де ля Рош, – представился он и присел рядом. Даже сидя на земле, между шершавыми корнями вяза, сохранял ауру элегантного пренебрежения. – Наверняка вы задумываетесь над причиной покушения.
– Ну, – пробормотал Замойский, – по крайней мере, оно не удалось, и Макферсон якобы жив. У вас, может, есть телефон?
Он не оглядывался на де ля Роша. Посторонний наблюдатель легко мог принять их за старинных приятелей: сидели плечом к плечу и лениво поглядывали на проплывающих в мелких тенях свадебных гостей.
– Я говорилу о покушении на вас, – пояснил Максимилиан. – Я хотелу бы предложить вам правовую и политическую помощь, как собственную, так и всех Горизонталистов. Без всяких обязательств. Мы были бы весьма… Стахс.
Каким-то чудом он сумел поклониться Анжелике, не вставая.
Та подошла к ним сбоку, из-за ствола, Адам сперва услыхал шелест платья, потом почувствовал запах ее духов (жасмин).
Анжелика окинула де ля Роша холодным взглядом. Адаму же, напротив, улыбнулась тепло.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Идеальное несовершенство - Яцек Дукай», после закрытия браузера.