Читать книгу "Призрак черного озера - Наталья Александрова"

Вокруг рынка по утрам скапливались жители окрестных деревень со своей нехитрой продукцией — сезонными овощами и ягодами, медом, свежими яйцами, творогом и сметаной. Здесь же нередко встречались свободно разгуливающие козы удивительной местной породы — у этих коз были не морды, а самые настоящие лица с утонченными иконописными чертами провинциальных интеллигентов и большими выразительными глазами средневековых святых.

Возле автовокзала собиралась несколько иная публика — помимо тех же окрестных крестьян, здесь присутствовали в большом количестве смуглые жители южных и восточных республик, обследующие даже такую удаленную провинцию в поисках работы. Ну, и интеллигентные козы здесь тоже, само собой, паслись, куда же деваться.

Район пятиэтажек, который местные жители почему-то прозвали Кузькиной слободой, населяли преимущественно коренные веснянцы, или весняки, как они сами предпочитали себя называть. Этот район выглядел точно так же, как выглядят сейчас сотни и тысячи таких районов, выросших как грибы пятьдесят лет назад по всему Союзу. Стены домов облупились и потрескались, между домами разрослись чахлые кустики и деревца, тут же на веревках сохло разноцветное белье. Среди этих райских кущ играли в домино крепкие жизнерадостные пенсионеры да щипали сухую травку местные трогательные козы.

Приехав в Веснянск, участковый Уточкин поставил своего «козлика» перед входом в районное управление внутренних дел.

Здесь он мог не беспокоиться, что в его отсутствие машину разберут на органы местные умельцы, а кроме того, для начала Василий хотел заглянуть в управление и перекинуться парой слов с коллегами.

Несмотря на свое громкое название, управление внутренних дел представляло собой скромный двухэтажный домик, по странной прихоти прежнего начальника выкрашенный в ядовито-розовый цвет, каким в прежние времена отличалось зимнее женское белье.

В коридоре управления Василий тут же столкнулся с давним знакомым — капитаном Кручиной.

Кондратий Кручина служил в управлении уже больше пятнадцати лет, но никак не мог сделать карьеру по причине крайнего своего невезения и какой-то удивительной растяпистости. Вечно он терял важные документы, путал свидетелей с подозреваемыми, опаздывал на важные совещания, а один раз начальника управления Ивана Ивановича Полканова назвал по рассеянности Иваном Полкановичем.

Из-за такой служебной непригодности Кондратия перевели в самый захудалый отдел управления — профилактический, который занимался предупреждением преступности на ранних стадиях. То есть Кондратию приходилось обходить всех потенциально опасных жителей Веснянска и вести с ними душеспасительные беседы.

Как ни странно, на новой работе Кручина оказался к месту. Он знал по именам почти всех жителей города, у которых имелись сомнительные наклонности, пока что не переросшие в прямой криминал, и к каждому из них находил соответствующий подход.

— Здорово, Василий! — приветствовал Кручина участкового. — Ты к нам по какому делу? За матпомощью или так?

— Да дело одно расследую, — ответил Уточкин неопределенно. — Кстати, ты мне как раз мог бы помочь. Ты случайно не знаешь такого человека — Михаила Борисовича Кукушкина?

— Кукушкин, говоришь? — Кручина серьезно задумался. — Михаил Борисович? Была с ним как-то история… он, понимаешь, здорово зашибает, а жена у него женщина строгая. Как он примет на грудь лишнего — запирает его на балконе. Они вообще-то на четвертом этаже живут. Но он мужик догадливый и ловкий, наловчился со своего балкона перелезать к соседям, ниже этажом. Даже веревку специальную для этого приспособил, привязал под балконом незаметно. Как жена его запрет — он тут же с риском для жизни выполняет акробатический этюд, спускается на нижний балкон и стучится в стекло. А там, ниже этажом, Толька живет, дружок его, так он его завсегда к себе впускал, и таким опасным и трудоемким способом твой Кукушкин обычно выходил на свободу.

Да только потом случилась накладка.

К Тольке этому теща прилетела из самого Хабаровска. Ну, приличная такая женщина, учительница русского языка и литературы. Хотя возраст у нее уже пенсионный, преподает у себя в Хабаровске правописание шипящих после сипящих и образ Базарова как лишнего человека в условиях рыночной экономики. А тут эта теща взяла заслуженный отпуск и прилетела проведать родную дочку и помочь ей в ведении домашнего хозяйства, а заодно провести с зятем воспитательную работу.

И вот, значит, поливает эта теща цветочки на балконе, напевает старинный романс про бронепоезд и вспоминает про себя правописание жи и ши. И вдруг сверху на нее опускается существо в тренировочных штанах с фиолетовой от паленой водки физиономией.

Теща, как ни странно, концы не отдала и даже в обморок не ударилась, крепкая оказалась женщина. У них в Хабаровске таких много, там климат здоровый. Единственное, что она себе позволила, — подняла крик настолько ужасный, что соседи решили: Толька не выдержал сложных семейных отношений и убивает свою законную тещу. У нее голос удивительно сильный оказался, на шестиклассниках натренированный.

Конечно, дело семейное, деликатное, однако соседи попались нервные и вызвали все же милицию.

Правда, к тому времени, как наряд до них добрался, ситуация разрешилась, теща затихла и уже поила твоего Кукушкина чаем, попутно разъясняя ему значение тургеневских барышень для подъема урожайности в средней полосе. Но тем не менее в список потенциальных правонарушителей он попал…

Василий внимательно выслушал историю, поблагодарил коллегу и отправился по адресу Кукушкина.

Правда, рассказанная история его немного насторожила. Описанный в ней персонаж плохо сочетался с пациентом санатория «Солнечный берег», страдающим целым букетом желудочно-кишечных заболеваний и наблюдающим по утрам за птичками и купающимися нимфами необъятного размера.

Индустриальная улица не имела никаких разумных причин для своего звучного названия. Единственным объектом, который с натяжкой мог считаться индустриальным, была мастерская сапожника на углу возле магазина. Правда, в Веснянске имеются молочный завод, производящий сметану известной марки «Дядя Ваня», и еще птицефабрика под названием «Ударник», а также мясной комбинат, но этими тремя промышленными гигантами и исчерпывается местная индустрия.

Короче, Индустриальная улица казалось тихой, пыльной, на ней росли чахлые кусты неопределенного вида и сохло на веревках белье. Из живых существ Василий наблюдал печальную козу, с мечтательным видом жующую полуторный пододеяльник в цветочек, и четверых мужиков, со страшным грохотом играющих в домино.

— Дупель шесть! — рявкнул дядька в сиреневой майке, с синими якорями на бицепсах, и шарахнул об стол костяшкой домино.

— А мы его вот как… — ответил потише лысый гражданин с козлиной бородкой и выразительными ушами. — А мы, значит, вот как… будет знать, понимаешь…

— Мужики! — окликнул играющих участковый. — Не подскажете, как мне Кукушкина найти, Михаила Борисовича?

— И для чего же он тебе понадобился? — осведомился козлобородый, искоса взглянув на милиционера. — Опять Валька нажаловалась?