Читать книгу "Муж, жена, любовница - Олег Рой"

Жена Федора Тамара, дама компанейская, также была в числе близких Земцовым людей смолоду. Дружба мужчин сблизила и жен. Они не были с Юлей закадычными подругами, скорее, добрыми приятельницами. Общественница, заводила, хохотушка и умница, Тамара преподавала русский язык иностранцам. Работа ей нравилась, она хорошо знала свое дело. У нее вышло несколько учебников и монографий, ее ученики работали во многих странах мира. По духу, манерам, представлениям о жизни Тамара была настоящим столичным профессором. Правда, и в ее жизни случались свои заминки. Она долго тянула с защитой диссертации, несколько раз впадала в тяжелую депрессию. Бега Федора тоже словно надломили, подорвали ее. В то время она очень переживала и за безопасность мужа, и за положение своей семьи в глазах общества. Ей казалось, что это позорно — скрываться, прятаться, жить в разлуке с семьей — словом, быть "не как все". Тамара, человек властный и по-своему удачливый, и от мужа, естественно, ожидала исключительно успехов и побед. Все это вместе: властность, чрезмерная требовательность, высокое мнение о своих способностях и причитающихся ей от общества, но недоданных привилегиях — привносило в ее характер замашки капризной барыни. Но при хорошем настроении компанейское начало в Тамаре брало верх, и она становилась центром общества и душой любой компании.

Собственно, благодаря Рудакам Земцовы и попали в Амбуаз. Сам новогодний бал в замке обходился в триста пятьдесят долларов каждому его участнику, и это было совсем недорого по московским понятиям. Например, только одна новогодняя ночь в Большом театре в Москве, что считалось «изюминкой» сезона, стоило тысячу долларов на одного человека. Потому-то, следуя за всеми, и Алексей с Юлией оказались в новогоднюю ночь в этом необычном, но таком очаровательном месте…

Вся компания давно не виделась. Взрослые были с детьми, малыми и большими. И встреча эта действительно походила на пикник, только на берегах не Москвы-реки, а Луары. Родители, как и Земцовы, собирались продолжить после Нового года отдых в южных широтах. Но на Антилы летели, разумеется, только Юлия с Алексеем.

Дела всех тут присутствующих были понятны друг другу, и не только мужчины, но и женщины чувствовали некое корпоративное единство. Год оказался для всей компании не самым плохим. Правда, об отречении от должности президента, случившемся тридцать первого декабря и испортившем новогоднюю ночь российской бизнес-элите, они не слышали, и узнали о нем только на следующее утро, вернувшись в Париж. Так что даже это событие их праздник во "французской глуши" не омрачило.

Ничто и никому — кроме Юлии…

К шести вечера, наряженные в карнавальные костюмы, стали появляться гости замка. Кроме группы российских банкиров у автобусов, отправлявшихся в замок, собрались гости из разных стран. К счастью, Юлия с Ксюшей все успели. Им надо было привести в порядок, подгладить и, главное, правильно надеть привезенные из Москвы костюмы.

Мать с дочерью были совсем непохожи внешне. Ксения уродилась в отца и только цветом волос походила на мать. Сейчас это была крупная, чуть неуклюжая девочка-подросток. От хорошенькой беленькой Ксюши, какой она была в раннем детстве, не осталось и следа. Костюм ей не нравился, она не любила ходить в юбках и с куда большим удовольствием переоделась бы во что-нибудь более привычное — например, в джинсы с кроссовками. Но отец с матерью настаивали на маскараде:

— Ксюша, я потратила столько времени и средств на твой костюм, он сшит специально для этой ночи, и ты не можешь его не надеть! — вспылила наконец Юлия, когда споры перешли в опасно-конфликтную фазу.

— Так принято, моя дорогая. Женщина должна уметь носить длинное платье, — добавил, как припечатал, отец.

— Да ты че, ты в нем будешь такая крутая! — то ли смеялся, то ли ободрял ее Пашка.

В конце концов, под общим семейным напором, Ксения сдалась. Франция была для нее незнакомкой, с которой она хотела сойтись поближе и подружиться. Поэтому делать нечего — пришлось пойти на жертвы…

Родителям она показалась в этом костюме прехорошенькой, платье было бело-розовым, с рукавами-буф и пышной юбкой. Белизну нежной девичьей шеи подчеркивали красные бусы. Головной убор из красного бархата делал ее лицо восхитительным. И Ксюша вдруг оказалась в своем наряде такой свежей, такой юной пышкой, такой невинной соблазнительной дурочкой, что у отца сжалось сердце, когда он увидел всю ее прелесть.

— Да, дела будут, — сказал он, критически оглядев своих дам.

— Вы обе красавицы, — произнес галантный Павел.

— Мужчины в нашей семье тоже ничего, — откликнулась мать. И, смеясь, добавила: — Все-таки я тебя немного воспитала, научила говорить комплименты. Слава богу, мне за тебя не будет стыдно.

— На выход, на выход! Опаздывать неприлично, — поторопил всех Алексей.

И триумфальное шествие началось. Юлия решила сразу пойти в туфлях, которые она купила к своему костюму в Москве. Несмотря на шпильки в десять сантиметров и тяжелую юбку со шлейфом, двигалась она легко. Около автобуса она сгребла шлейф в руки и задумалась: как же пройти, ведь ступеньки высокие, дверь узкая, а внутри юбки обруч… Это была милая и смешная сцена, ей помогала вся группа. Но Юлия была такая очаровательная, живая и тоненькая, что маленькая заминка не могла вызвать никаких упреков. Может, что-то обидное, сердясь из-за задержки, пробурчали немцы, но немецкого она не знала, а с шофером пошутила на своем французском с московским акцентом.

Праздник начался с парадного шествия, о котором их не предупредили заранее. Устроители высадили всех гостей у дальнего входа, перед крепостным валом. И разряженной толпе пришлось пройти по длинной дороге — сначала по мосту над крепостным рвом, а потом по вымощенной булыжником тропе, которая поднималась круто вверх, к сторожевой башне на горе. Мокрые камни от ледяного дождя сделались скользкими, на шпильках по ним можно было прогуливаться только в сухую погоду…

— Раньше здесь, конечно, ездили только на лошадях или в каретах — всадники, рыцари, вассалы, гости… — посетовала вслух Юлия, а дочь, тихо сопевшая рядом, с иронией заметила:

— Да уж, мамочка, это только крестьяне пешком ходили. Вот она, ваша хваленая демократия. Пробежка на каблуках в платье со шлейфом…

Внутри замка идти оказалось не намного легче. Винтовая лестница в башне была узка и крута, высокие каблуки неустойчивы, и Юлия с Ксюшей тихо ойкали, но тащили свои тяжелые юбки, качаясь на шпильках с завидным азартом.

Наконец, едва переведя дух от напряжения, они вошли в зал. Да, это было поистине королевское помещение, достойное сердце замка со всеми его анфиладами, галереями, террасами и садами.

В огромном пространстве парадного зала были накрыты длинные столы с хрустящими льняными скатертями. Красный кирпич стен и белые каменные стрельчатые своды высокого потолка придавали громадному помещению торжественный и неземной вид. На столах сверкала дорогая посуда. Множество цветов, изысканные салфетки привлекали взор. В большом камине потрескивали дрова. Играла тихая музыка, и Юлия подумала, что так, должно быть, звучали здесь когда-то виолы и лютни.