Читать книгу "Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я. - Кристиан Диор"

В каждый подшитый подол работница вкладывает немного своей души и мыслей. Более того, первая портниха говорит: «Мое платье». Вторая говорит: «Мое платье». И я говорю: «Мое платье». И так до того дня, когда клиентка перефразирует: «Ваше платье».

Тогда это платье уходит из Дома. Оно входит в жизнь. В век машин Высокая мода остается прибежищем человечного, личного, неподражаемого.

Снабженная инструкциями и кроки (которые, не знаю почему, на языке нашей профессии всегда называют «маленькими гравюрами»), первая портниха должна их понять и прочувствовать, распределить их и объяснить работницам с учетом их мастерства и предпочтений.

И вот мы уже на стадии изготовления, с его сюрпризами, разочарованиями, приводящими порой к драмам. Сколько превратностей, сколько испытаний, прежде чем придет удовлетворенность!

Показ для прессы. Виктория дефилирует под взглядом Жана Кокто. «Лестница напоминает переполненную лодку».

Первая портниха кроит пробную модель из бязи[48], примеряет на деревянный манекен, сметывает, готовит макет будущего платья. Она хорошо поработала, сделала как могла и собирается представить его в студию.

Энтузиазм или разочарование?!

Вот передо мной макет из бязи, с его линиями, объемами, тенями, светлыми местами. Один говорит: «Мне это платье нравится больше всего! Найдется по меньшей мере одно хорошее платье в коллекции, я сделаю все по этому макету».

А другой говорит: «Это ужасно, это тряпка, я больше не хочу его видеть! В топку!»

Остается третья категория – это модель, которая скрывает свои возможности. На нее долго смотрят, исследуют все швы, ищут… Внезапно рвут ткань, переворачивают юбку, драпируют, закладывают складки. Юбка становится рукавами, верх платья завязывается узлом, образуя шарф. А вот длинное пальто, его укорачивают, и пальто превращается в жакет. Как всякая вещь, подвергшаяся метаморфозе, модель оказывается на мгновенье между жизнью и смертью, но, тут же принятая, занимает свое новое место в коллекции.

В студии манекенщица ходит вихляющей походкой, красуясь и оживляя изо всех сил новорожденное изделие. У этой модели отрывают непонравившийся рукав.

Платье силуэта new look, Кристиан Диор, Париж, 1947

В Доме моды «Кристиан Диор», 1950

На стуле валяется рукав от другого изделия. Его берут и заменяют им оторванный, затем пробуют другую форму выреза, его уменьшают, удлиняют, добавляют, подрезают. Это называется «выставляться напоказ».

Ажиотаж возрастает, приносят рулоны ткани – круглые, плоские, широкие, узкие. Их принимают, отбрасывают, снова к ним возвращаются, развертывают, забрасывают. Предлагается темно=синий цвет, затем серый. Спрашивают первую портниху, она колеблется, но, поскольку все же надо принять решение, предлагает расцветку. Спрашивают у манекенщицы ее мнение, затем у ученицы, и внезапно все соглашаются в одном: «платье будет ну просто восхитительным из тонкой черной шерсти». Среди пятнадцати, двадцати рулонов, которые я запросил, надо выбрать, а это вовсе не пустяковое дело! Из нескольких оттенков одного цвета надо выбрать единственный – правильный. Сочетания цветов, совместимость рассматриваются внимательно. Надо пробовать, взвешивать, разглаживать ткань рукой, чтобы понять, будет ли она изменяться так, как нам надо, исследовать ее по долевой и поперечной нити, учесть ее вес, тепло, проверить, как она сочетается с другой материей, совместима ли по фактуре и цвету. Невозможно себе представить, сколько существует оттенков черного, темно-синего и серого цветов.

Модель Диора, 1949

Чтобы сочетать два темно-синих или два серых цвета, иногда приходится раскрутить и закрутить десятки рулонов, и иногда случается, что при многих вариантах мы не находим желаемого сочетания. Приходится посылать за новыми тканями. Для этого помощница обежит весь Париж, обойдет двадцать – тридцать домов, от самых знаменитых до самых скромных, чтобы найти тот пресловутый темно-синий цвет, кажущийся таким обычным. В этом потоке слов, восклицаний, жестов, среди вопросов и споров глаз должен оставаться ясным, чтобы он смог заметить сразу же малейший подходящий кусочек ткани. Он должен найти этот краешек ткани, зарытый среди груды рулонов, который точно подойдет для модели… В конце концов образец модели принят. Из одного хорошего образца может быть сделано пять или шесть моделей. Это означает, что, исходя из одного и того же принципа, будут сделаны дневные платья или вечерние, утренние или послеполуденные.

Мадам Раймонда открыла свой большой блокнот. Она пишет: «Модель № такой-то», рисует наскоро силуэт и таким образом узаконивает его, и отныне он становится частью коллекции. Принимается решение о манекенщице, которая будет его демонстрировать. И здесь главную роль играет индивидуальность каждой из них, ею руководствуются при распределении моделей. На большой черной доске нанесены имена всех манекенщиц, входящих в состав «кабины». Известно, что Клара лучше всего носит бальные наряды, Ирэн превосходна в обтягивающих моделях, а Клод прекрасно выглядит в широких и молодежных платьях. Естественно, есть манекенщицы-звезды, на которых обычно примеряют платья-образцы, и именно на них шьют особенно любимые платья, с какими связывают надежды на успех.

У меня долгое время работала в качестве основной манекенщицы невыносимая и симпатичная Соня, всегда полная вдохновения, всегда ворчливая, но какой блеск! Первым же костюмом она покорила публику. Конечно, чтобы сохранить на дефиле некоторую планомерность, надо, чтобы у каждой манекенщицы было примерно одинаковое количество платьев (вечерние, утренние, послеполуденные). Получается по восемнадцать – двадцать моделей на каждую манекенщицу.

Помечтав, поспорив, покритиковав, оставляем окончательное решение на утро. Наконец, мы выносим вердикт, что лучше всего модель № 91 будет сидеть на Жюли.

Затем, в соответствии со старой и симпатичной традицией парижского кутюра, вместо анонимного номера модель получает название, например «Моя слабость», «Душенька» или «Сарданапал». Случай, суеверие и, главным образом, то, какие чувства вызывает платье, – все может служить для него названием, и каким бы скромным оно ни было, как только оно получило название, его уже будут помнить. В каждом Доме моды любят вспоминать платье «Влюбленное», которое так хорошо было принято, костюм «Грубиян», завоевавший успех три сезона тому назад. О них будут долго еще вспоминать, как обо всех любимых звездах прошлых лет.