Читать книгу "Метро 2035. Черноморье - Виктор Лебедев"

Холод от сырой земли разливается по телу. Ждать долго в засаде на возвышении посреди камней – то еще удовольствие. А если от сырости и холода занемеют руки, то есть шанс «завалить» выстрел. Но лучше места в округе не найти – до дозорной башни далеко, высокая, буйно разросшаяся трава скрывает меня с СВД, схоронившегося у здорового валуна. Кривое бревно служит упором, еще не хватало, чтобы ствол повело в самый неподходящий момент.

Низко висящие тучи над холмами почти цепляются за их вершины, свинцовое небо давит своей угрюмостью, грозится смыть всех глупцов, осмелившихся оказаться без укрытия здесь, недалеко от побережья мертвого Черного моря. Хотя некоторые адепты Южного Рубежа называют его Понтийским, а пираты – Сугдейским, намекая на древнее название Судака. Один хер, как его ни назови сейчас, гостеприимнее оно не станет. Вдалеке кричат орланы, возможно, в предвкушении добычи.

Черт его знает, сколько еще мне здесь торчать. Шлюха из таверны «У Красного водопада» под Туапсе рассказывала, что мой клиент будет следовать сегодня утром этой тропой, направляясь в Заречье по какому-то личному таинственному делу. Настоящая находка для тех, кто ценит и умеет использовать информацию – я ее даже ни о чем не спрашивал, просто болтала обо всем, что узнала от своих посетителей, все глубже погружаясь в дурман от некачественного кальяна на сомнительных травах с холмов Джубги, которыми промышляют местные торговцы. Дури, одним словом. И очень популярной у местного населения. Я же предпочитаю держаться от такого подальше – для моих дел нужны ясные мозги. Посетители и шлюхи в барах побережья знают всегда больше всех, надо только уметь отделять зерна от плевел, распознавать, где раздутые слухи, а где факты.

Крики орланов становятся громче, и скоро я понимаю, чем они встревожены. Из-за поворота тропы показывается человек. Возможно, он идиот, что идет без какого-либо сопровождения, возможно, дело у него действительно настолько тайное, что не требует свидетелей. А может, он вполне способен сам постоять за себя, тем более, здесь не пролегают караванные тропы, поживиться нечем, а значит, нет и мародеров. Человек высок, широк в плечах, за спиной болтается на ремне дробовик, а за пояс заткнут широченный самодельный нож, смахивающий на грубую подделку под мачете. Я жду, когда он подойдет еще метров на сто, главное – не выдать себя, а то жертва скроется в высокой траве, прыгнет за один из камней, щедрой рукой природы раскиданных на склоне, и попробуй потом поиграть в догонялки. Да и ролями охотник и жертва могут поменяться. Человек идет, лениво отмахиваясь от надоевшей мошки – насекомые еще не избавили побережье от своего присутствия до следующего года, хоть и стало их уже заметно меньше. Тонкие пряди налипли на лоб, грудь тяжело вздымается и опадает – ночь в баре не прошла даром.

Локоть, упирающийся в землю, противно ноет – от холода и от ожидания. Но сейчас нужно сосредоточиться. Указательный палец ложится на спусковой крючок, сливается с ним в одно целое; я задерживаю дыхание на выдохе и плавно нажимаю; исцарапанный приклад толкает в плотно прижатое плечо. Хлопок вряд ли слышен за три сотни метров, которые разделяют меня и жертву, глушитель гасит звук, гильза падает на ковер из примятой травы. Пуля калибра 7.62 ввинчивается в сырой, плотный воздух и отправляется на свидание со своей жертвой.

Глава 5

Улей

Еще один кусочек мозаики нашелся. Эти картинки, неожиданно всплывающие в уме, явно что-то значили. То ли память пыталась ему напомнить о чем-то важном, то ли промелькнула перед глазами сцена из кинофильма, который он когда-то смотрел. Варианты были разные, никто, кроме него, не ответит на эти вопросы. Но в голове прочно обосновался туман, не желающий сдавать позиции. Мгла внутри, мгла снаружи. Остался лишь небольшой пятачок свободного пространства. В своем внутреннем мире он – такой же корабль, как этот танкер, застрявший посреди океана забытья, посреди хаоса.

Ган промаялся почти всю ночь. Утром приплелся на работу с кругами под красными глазами. Бобр взглянул, покачал головой и выгнал из цеха:

– Нам здоровые люди нужны, вали спать.

Все думали, что Ган переживает по поводу происшествия с рыбой, но он даже не вспоминал о ней. Рыба как рыба, пусть выглядит, как монстр, но ей есть объяснение. А его видению – нет. Как будто ему дали почитать книгу, а он прочитал только кусочек главы из середины и пытался теперь понять весь сюжет.

Бездельничать не хотелось, Ган пытался вяло сопротивляться – два раза проникал в цех. Тогда Бобр дал ему промасленный сверток с отремонтированным обрезом и велел прогуляться в первый резервуар, где находились жилые отсеки и обитали люди, переселившиеся некоторое время назад с лайнера.

Не дают поработать за станками – хоть поручение выполнит, справедливо рассудил он. Появилась цель, квест. Куда проще – отнести передачку неизвестному лицу. Даже огрызок бумаги сунули – акт о выполненной работе, в котором должен расписаться получатель. Скорее, дань прошлому, чем необходимость. Потом этой бумажкой только жопу подтереть, ни на что другое она не сгодится.

Ган пересек палубу баржи, а затем пробрался по мостику, связывающему два судна, на танкер. Мостик выглядел надежно, еще ни разу, по уверениям местных, его не приходилось чинить после шторма или по причине изношенности материалов, из которых построили переправу. Немного качался при сильных порывах ветра, но не более того. Хорошо, расстояние было не таким большим – баржа и танкер стояли рядом, а то без промежуточных опор было бы уже сложнее построить, а для них необходимо было оборудование посерьезнее, чем имелось в Черноморье.

С двух краев были закреплены пилоны, между ними натянуты тросы и цепи, к которым крепилось полотно моста. Для жесткости использовали также длинные металлические шесты, чтобы исключить сильную качку. К этим же шестам прикрутили ограждения моста – еще не хватало, чтобы кто-то свалился вниз.

Мужчина не особо торопился, уже смирился с тем, что Бобр не пустит его на рабочее место, и если он быстро смотается и отнесет заказ, то опять будет слоняться без дела. Поэтому не спеша прогуливался вдоль палубы. Первый резервуар находился практически на носу, так что время было. Срочность начальник цеха не обозначил.

Сегодня море было самым спокойным за все время нахождения Гана в Черноморье. Стоял почти полный штиль. Вода была похожа на мутное, зеленоватое зеркало. Очень четко отражались надстройки танкера и фигурки людей у бортов. Мужчина глянул вниз – вон он, человек без памяти, отражение смотрит снизу, в точности повторяя все за ним. Человек без дома, нашедший приют у добрых людей. Отвел взгляд от воды, решился, глянул прямо и немного с вызовом.

– Ну, здравствуй, туман, – прошептал зло сквозь зубы, – чего тебе от меня надо?

Туман был далеко, не отозвался, остался недвижим. Сегодня он не казался мрачным, как в хмурую погоду, скорее, белесой дымкой, мягко укутывающей свою территорию. Лайнер был виден четко, почти целиком. И не подавал признаков жизни. Даже издали было заметно, что ничего человеческого там не осталось. Те, кто переселился на танкер с лайнера, старались о нем не говорить и делали вид, будто всегда были здесь – с того момента, как газовоз сел на мель. Переселение было похоже на бегство, так рассказывал один из команды танкера, но скорее всего, просто нагнетал краски, так как любил потрепаться. А по факту, пассажиры лайнера просто захотели под защиту более опытной команды, еще и вооруженной.