Читать книгу "Москалёв. Новобранец космической пехоты - Игнат Коробань"

Мы послушно поплелись следом за ним. Капрал повёл нас к двери, ведущей внутрь. Войдя, я остолбенел. Мать честная! Свинарник! Я свинарника никогда не видел, но судя по обилию свиней в денниках, расположенных по обе стороны от центрального прохода и характерному «хрю», которым они нас приветствовали, это был-таки свинарник. Значит вот откуда такая вонь. Но откуда, чёрт возьми, свинарник в воинской части? Мои друзья были удивлены не меньше. Они, как и я, стояли столбами и оглядывали обстановку, освещённую тусклыми лампочками без плафонов, висящими под потолком на проводах.

— Чего встали! — прикрикнул Копытовский. — Живо осмотреть тут всё!

Мы принялись заглядывать в денники. Лежащие в них хрюшки поднимали головы, лениво оглядывали нас маленькими глазками и снова возвращались ко сну. Я бы точно не стал здесь прятаться.

В конце прохода имелась дверь. Из неё, на звуки чинимого нами обыска вышел заспанный солдат в грязной засаленной форме. Увидев капрала, он вытянулся по стойке смирно и замер.

— Посторонние есть? — спросил его Вронский.

— А? — солдат, как оказалось, не отличался сообразительностью.

— Бэ! — передразнил капрал. — Ты, — он указал на меня. — Осмотри кандейку!

Слово «кандейка» я слышал впервые, но догадался, что капрал так назвал комнату, из которой вышел засаленный солдат. Войдя внутрь, я удивился ещё сильнее. Маленькая комнатушка, две двуспальные кровати по бокам, фанерная тумбочка между ними. Грязные простыни на грязных матрасах. На натянутой верёвке сушатся какие-то тряпки. Тоже грязные. Блин! Да в какой же век я попал?! Раннее средневековье? Святая церковь запретила мыться и провозгласила вшей «божьими жемчужинами»? Как вообще можно так жить?

Что ж. Теперь я знал, что такое «кандейка». Выйдя, я доложил Копытовскому, что внутри никого нет. Он поставил нас обратно в строй и мы пошли по полям, постепенно растягивая цепь всё шире.

Пройдя с полкилометра по полю, мы подошли к длинному оврагу, дно которого было укрыто зарослями чёрной смородины и молодых осин. Копытовский приказал цепью спускаться вниз и прочёсывать кусты. Он первым спустился в овраг, освещая себе путь небольшим фонариком. Мы последовали за ним.

Углубившись в заросли дикой чёрной смородины, я услышал впереди шорох. В кустах явно кто-то шевелился. Я подал знак Васяну и Ерохе, и пошел посмотреть, что там шуршит в кустах. Мои друзья остановились и стали наблюдать за мной. Как только я приблизился к тому месту, откуда услышал шорох, из кустов выскочил человек в военной форме и сломя голову помчался прочь.

— Сдесь! — крикнул я во всё горло.

Это явно был тот самый дезертир.

— Давай за ним! — скомандовал мне капрал.

Я тут же бросился в погоню.

— Вы двое, чешите с ним!

Васян и Ероха сорвались следом за мной.

— Продолжать движение! — рявкнул Вронский. — Бегом марш!

Вся цепь перешла на лёгкую рысь и врезалась в заросли смородины. Я, между тем, продирался сквозь кусты, стараясь догнать беглеца. Вдруг нога моя провалилась в яму, наполненную водой, и я упал, оцарапав лицо о ветки смородины, в воду. Чёрт! По дну оврага протекал ручей, и я угодил прямо в него. Дезертир, вероятно, хотел переночевать в этом овраге, уже освоился в нём и попросту перепрыгнул через этот ручей. Поднявшись, я продолжил погоню. Продравшись через кусты и выбравшись на другую сторону ручья, я увидел в лунном свете, как беглец карабкается наверх, цепляясь руками за растущие по склону оврага кустики мать-и-мачехи. В это время из кустов выбежали Ероха с Васяном. Продолжили преследование мы уже втроём.

Выбравшись из оврага, я оглянулся. Цепь только выходила из кустов и начинала взбираться по склону. Беглец был метрах в пятидесяти впереди. Мы трое помчались за ним.

— Стой, дурак! — крикнул я ему вслед. — Всё равно же поймают!

Но он только прибавил ходу. Так мы бежали по полю пару минут. Собственно, деваться ему было некуда. Мы втроём были у него на хвосте, следом рысил целый взвод, растянутый в цепь, впереди, в километре от нас, маячили фары бронетранспортёров. Ещё немного и круг сомкнётся.

Подтверждая моё предположение, два броневика впереди развернулись и поехали в нашу сторону. Справа послышался гул мотора, это приближался третий бронетранспортёр. Надо думать, Копытовский связался по коммуникатору с командованием и сообщил, что мы обнаружили дезертира и теперь в наш район стягивались все поисковые команды.

Беглец бросился влево, но там замаячили фары флаера военной полиции, движущегося в нашу сторону. Дезертир понял, что бежать дальше некуда, остановился, повернулся к нам лицом и поднял руки вверх. Мы подбежали к нему и остановились, уставившись на него. Никто из нас не знал, что делать дальше.

— Парни, — произнёс я, отдышавшись. — Похоже, мы взяли первого в нашей жизни пленного.

Мы втроём переглянулись и захохотали. Так нас и застал Копытовский, подошедший с остальным взводом. Скорчившимися от смеха меня, Васяна и Ероху, и держащим руки над головой бедолагу дезертира.

— Ну, что, Москалёв, — сказал подошедший капрал. — Поздравляю с удачной охотой.

— Рады стараться, — ответил я за всех нас.

Через минуту подъехали два броневика и флаер военной полиции. Только теперь, в свете их фар, мы смогли разглядеть лицо дезертира. Невысокого роста, круглолицый, вернее, круглоголовый. Лоб испачкан грязью, а рот соком какой-то ранней ягоды, возможно земляники. Несчастный, перед тем, как устроиться в овраге на ночлег, решил второй раз поужинать.

— Нет парни, — сказал я, глядя на это жалкое зрелище. — Вот уж кем я никогда не буду, так это дезертиром.

Парни согласно кивнули. Самого беглеца, тем временем, посадили в полицейский фраер и отправили обратно в часть. Копытовский построил нас в колонну по три и погнал следом.

На подходе к воротам мы пропустили вперёд мусоровоз. Обычный мусоровоз, только окрашенный в зелёный армейский цвет. На его подножках, держась за поручни, стояли четверо новобранцев, в одном из которых я узнал того парня, который устроил истерику после нашей первой ночёвки во время перехода в часть. Так вот значит, куда его определили. Я набрался смелости и спросил:

— Господин капрал, разрешите обратиться.

— Чего? — откликнулся Вронский.

— А мусоровоз тоже относится к боевой технике?

В колонне раздались смешки.

— Да, — к моему удивлению ответил он. — Это боевая техника хозяйственного взвода.

Ага. Значит вот как выглядит служба в хозяйственном взводе. Выходит, Худовского после выхода с гауптвахты ждёт очередной сюрприз. Но каково! Мы среди ночи рыщем по полю в поисках дезертира, а они спокойно возят мусор, как будто ничего не случилось. А тот засаленный, со свинарника, вообще спит.

Копытовский снова привёл нас на плац. Какое-то время мы ждали, когда соберётся весь полк. Когда все построились, двое военных полицейских вывели на середину плаца дезертира. Это был щупленький паренёк, затравленно озирающийся по сторонам. Мне даже стало немного жаль его. Через минуту рядом с ним встал командир полка.