Читать книгу "Холодная кровь - Роберт Брындза"

– Да, я. Здравствуйте… – Пауза. Эрике казалось, она услышала, как пожилая женщина поджала губы.

– Пожалуйста, передай трубку Джеймсу.

– Он спит. Один. На диване.

– Он поел тушеную говядину, что я для него приготовила?

– Не знаю. Я только что вошла.

– Эрика. Сейчас половина десятого!

– Работы было много.

– Ему нужен отдых. А если ты там, значит, спать он не будет.

– Я заезжала в «Теско», купила ему кое-что из продуктов…

– Что ты купила?

– Картошку. Обезжиренное молоко. «Реди брек»[12]. Врачи говорят, злаки и молоко полезны для его желудка. – Эрика слышала волнение в собственном голосе и недоумевала. Она не пасовала перед серийными убийцами и насильниками, а семидесятипятилетней Юнис Престон боялась как огня. Разве это нормально?

– Эрика, ему нужны витамины, в больших количествах, особенно витамин С. Я принесла ему апельсины. Видишь? – Эрика глянула в кухню. На столе в вазе для фруктов высилась гора апельсинов. – И еще, Эрика, – продолжала Юнис, – постарайся приходить пораньше. Джеймс в это время должен спать…

Эрика собралась было указать, что, звоня сыну в этот час, Юнис сама лишает его сна, но Питерсон, обернутый в одеяло, внезапно собственной персоной возник подле нее.

– Кто это? – одними губами спросил он.

– О, Юнис, Джеймс как раз проснулся. Он уже у телефона, – сообщила Эрика, передавая трубку Питерсону.

Она принялась разбирать продукты и увидела, что отделение для овощей-фруктов в холодильнике тоже забито апельсинами. Из трубки до нее доносился громкий голос Юнис:

– Скажи своей девице, чтобы не мешала тебе спать… Она вернула тебе ключи?

– Нет, – смущенно ответил он.

– Вот-вот, дать женщине ключи проще простого, куда труднее потом их у нее забрать.

– Эрика заботится обо мне, – сказал Питерсон.

– Восемь часов, Джеймс. Ты должен спать по восемь часов. Теперь считают, что можно спать и меньше, но я всегда сплю по восемь часов и сроду не обращалась к врачам. И ем много витамина С. У тебя кончаются апельсины?

– Нет, мама, – ответил Питерсон, глянув на гору апельсинов в вазе.

– Проследи, чтобы Эрика поела тушеного мяса. Я много приготовила, а она бледная и тощая.

– Да, непременно.

– А теперь быстро в постель. И да благословит тебя Господь.

– Спокойно ночи. Я люблю тебя. – Питерсон положил трубку на рычаг.

– Вот интересно, зачем твоей маме телефон? Она же орет так, что ее на другом конце Лондона слышно.

– Извини, что так вышло.

– Есть хочешь? – спросила Эрика, поднимая крышку с глиняного горшочка на плите, в котором томилось тушеное мясо, приготовленное в пряном томатном соусе. – Может, немного мяса с апельсиновым соком? Или навести тебе пойло с перекисью водорода? Чтоб лучше спалось.

– Очень смешно. – Питерсон насыпал в чашу зерновой завтрак, добавил молока и поставил кашу разогреваться в микроволновке.

– Почему ты не можешь объяснить маме, что тебе нельзя есть кислотную пищу вроде пряного тушеного мяса и апельсинов?

– Не хочу ее обижать.

– Очень по-английски.

Пикнула микроволновка. Эрика бросила Питерсону кухонное полотенце. Он обхватил им чашу и осторожно понес ее к дивану. Эрика разогрела себе тушеного мяса и села рядом с ним. По телевизору началась программа вечерних новостей.

– Так вернуть тебе ключи?

Питерсон мотнул головой и подул на кашу.

– Мосс про тебя спрашивала сегодня… Какие новости от врачей?

– Они пытаются восстановить у меня обмен веществ. Я по-прежнему теряю вес, – ответил он, не отводя глаз от телевизора. Несколько минут они ели молча, потом Эрика начала рассказывать ему про трупы в чемоданах, про кокаин, обнаруженный в желудке убитого мужчины. Питерсон слушал ее, качая головой. Печать задумчивости лежала на его исхудалом лице, озаряемом светом телеэкрана.

– У моего гастроэнтеролога вместе со мной лечится одна девушка, – произнес он. – У нее в желудке лопнула упаковка с кокаином. Она перенесла такую же операцию, что и я, с частичным удалением желудка.

– Занималась контрабандой наркотиков?

– Да.

– Британка?

– Да. Челночила между Англией и Кюрасао.

– Как ее зовут?

– Зада.

– Как она выглядит?

– Нормально, – пожал он плечами. – Симпатичная.

– И что дальше?

Питерсон перевел взгляд с телеэкрана на Эрику.

– По-твоему, я езжу в гастроэнтерологическую клинику цыпочек клеить? – с невозмутимым видом спросил он.

– Нет, – рассмеялась Эрика.

– Знаешь, там на эротику как-то не тянет.

– Так что эта Зада? Долго она занималась контрабандой?

– Не знаю.

– Ей предъявлено обвинение?

Питерсон покачал головой:

– Она успела скинуть товар, если ты понимаешь, о чем я. Но одна капсула разорвалась, вызвав тяжелое отравление организма. Так что формально ее классифицировали как жертву передозировки. – Заметив блеск в глазах Эрики, он добавил: – И ты, очевидно, хочешь с ней побеседовать?

– Ей известно, что ты полицейский?

– Да. Эрика, ты когда-нибудь отвлекаешься от работы?

– Я расспрашиваю тебя про Заду только потому, что это имеет отношение к тому делу, которое я сейчас расследую. Обычно я не говорю о работе, когда навещаю тебя.

– А-а, так ты навещаешь?

– Ты меня понял.

Питерсон поднялся с дивана и поставил чашу в раковину. Эрика последовала за ним.

– Ты почти не притронулся к каше. В одном твоя мама права: тебе необходимо есть.

– Не хочу я есть.

– Надо себя заставить, Джеймс, иначе не поправишься!

– Меня все время тошнит, постоянно. Едва удается сдерживать рвоту. Все, что в рот ни положу, имеет не тот вкус. Меня так и выворачивает наружу. Каша эта на вкус как лук, вареный лук, который уже начал портиться. Не заставляй меня жрать эту тухлятину! – заорал он.

Питерсон вернулся к дивану и лег. Эрика взяла из раковины чашу, вывалила в мусорное ведро ее содержимое. Несколько минут он ворочался под одеялом, потом затих. На цыпочках передвигаясь по квартире, она помыла посуду, прибрала всюду. Проверила, есть ли лекарства в маленькой таблетнице – его доза на следующий день. Затем сварила и почистила яйца, убрала их в холодильник вместе с упаковкой вареной курицы и батоном хлеба из непросеянной муки.