Читать книгу "Глоток мертвой воды - Альбина Нури"

– Не совсем. – Полина вкратце рассказала, что произошло.

– И вы ему поверили? – с отвращением спросила Лиля.

Стоило немалых трудов упросить строптивую девочку ничего не рассказывать Соне и убедить, что Алик говорит правду.

Впрочем, Лиля, конечно, так и не поверила, однако согласилась молчать – и на том спасибо. Даже думать не хотелось, что было бы, узнай обо всем Соня.

Поведение дочери беспокоило Полину все сильнее.

В последние месяцы она сильно изменилась, даже внешне: похудела, подурнела, бледное, вытянувшееся личико резко контрастировало с ярко-рыжими волосами.

Совсем недавно Соня была смешливой, озорной девчушкой, немного наивной для своих тринадцати лет. Теперь же на смену той малышке пришла угрюмая, зажатая, вечно на взводе, молчаливая девица. Соня была не просто не похожа на себя, но словно даже незнакома с собою прежней.

В глазах этой новой Сони таилось что-то, но что – Полина разглядеть не могла, потому как дочь больше не смотрела ей в глаза открыто и прямо.

Аппетит у нее испортился, пропало желание килограммами поглощать мороженое и прочие вкусняшки, валяясь на кровати в своей комнате и «зависая» в Интернете, зато появилась бессонница. Она говорила, что не может заснуть, разбудить ее поутру стоило огромных усилий. Перепуганная Полина сводила дочь к доктору, Соня прошла обследование, но врач не нашел серьезных проблем в состоянии девочки.

Оценки Сони резко ухудшились. Она никогда не была круглой отличницей, как, например, Алик, у которого не то что двойки и тройки, четверки и те отсутствовали. Но в основном училась Соня хорошо: сама, без понуканий, садилась за уроки, учителя были ею довольны, и в школу девочка ходила с удовольствием.

Теперь же Полине то и дело звонила классная руководительница, Венера Ильдаровна, и принималась жаловаться. Соня была невнимательна на уроках, домашние задания выполняла через раз, грубила учителям. Близился конец первой четверти, и по большинству предметов у Сони выходили тройки.

– Она так скатилась – это же уму непостижимо! – возмущалась Венера Ильдаровна, полная женщина с высокой пышной прической, в неизменном строгом костюме в узкую полоску, похожая на учительницу из советских фильмов. – Мы с вами должны принимать меры!

Но Полина не понимала, какие меры может предпринять. Говорить с ней Соня отказывалась, держалась отчужденно, на вопросы отвечала уклончиво, чуть что – принималась кричать и плакать. Правда, со смертью кота истерики прекратились. Полина заметила, что Соня притихла, стала настороженной и («Мне только кажется, наверное?») напуганной.

– Влюбилась, – предположил Женя. – Вероятнее всего, безответно. Не ест, не спит, оценки испортились, похудела – все признаки налицо. Вспомни себя в ее возрасте. В тринадцать-пятнадцать лет все через это проходят.

Полине хотелось поверить мужу и успокоиться, но все-таки она не думала, что дело в подростковой влюбленности.

Влюбленные, даже если их чувство неразделенное, живут в собственном мире, и до всего остального человечества им попросту нет дела. Они мечтательны и задумчивы, но не шарахаются от каждого шороха, не выглядят измотанными, не ходят с понурым видом и погасшим взглядом, не огрызаются на окружающих.

Да и потом, если бы в жизнь Сони пришла первая любовь, она наверняка рассказала бы об этом матери!

Или все-таки не рассказала бы, рьяно оберегая свое чувство от посторонних глаз, и вела себя именно так, как ведет сейчас?

Глава 6

Вызвать дочь на откровенный разговор Полине удалось только в конце октября.

Вчера был последний учебный день в четверти – начались осенние каникулы. У Алика в табеле красовались сплошные пятерки, Соне же похвастаться оказалось нечем, хотя она и умудрилась под конец четверти исправить несколько троек.

Была суббота, и Женя с Аликом отправились в бассейн. Они ходили туда дважды в неделю, поначалу Соня тоже ходила, но вот уже месяц, как их компания превратилась в чисто мужскую.

Женя проводил с приемным сыном все больше времени: несколько раз брал на работу в клинику, и все сотрудники в один голос восторгались умным, вежливым, красивым мальчиком. Они часто бывали в кинотеатре или на катке, как-то целый выходной провели в детском развлекательном центре, однажды сходили на хоккейный матч. У них появились свои словечки и шуточки: похоже, отец с сыном отлично понимали друг друга.

Сближение произошло настолько стремительно, в считаные недели, что это казалось нереальным. Полине бы радоваться, ведь поначалу Женя без восторга воспринял идею об усыновлении.

Только она не радовалась. Сближаясь с Аликом, муж (снова лишь домыслы?) отдалялся от Сони и от нее самой.

«Обычная бабская ревность!» – ругала себя Полина и старалась не думать об этом.

В общем, отправив Женю с Аликом плавать, она уговорила Соню сходить в торговый центр.

– Мы так давно не выбирались никуда вдвоем. Купим тебе что-нибудь новенькое, а потом пообедаем в кафе, – предложила Полина, и дочь согласилась.

Выбирая себе наряды, Соня стала почти прежней: как и на любую даму, шопинг действовал на нее благотворно. В итоге они купили джинсы, пару кофточек, туфли и кое-что из бижутерии. Потом сидели за столиком кафе на верхнем этаже торгового центра, а пакеты с обновками громоздились рядом.

В торговом центре было полно народу. Женский голос радостно извещал о скидках в ювелирном бутике, популярная группа пела слащавую песню о неземной любви.

«Сейчас со всех сторон кричат об этом чувстве, – думала Полина, – тошнит уже».

И не в том дело, что о святом лучше молчать, а в том, что слишком часто люди стали подменять понятия, употреблять слова, не задумываясь об их истинном значении, – и слова эти начали выцветать, разжижаться, становясь безвкусными, как молоко, разбавленное водой.

В голове всплыли лаконичные, невероятно мудрые строки Карла Сэндберга:

Зачем он ей написал:«Жить не могу без тебя!»И она ему написала:«Жить без тебя не могу!»Ведь он поехал на запад,Она – на восток.И оба они живы.

С того места, где расположились Полина и Соня, были видны эскалаторы и стеклянные лифты, которые плавно поднимались и опускались, развозя посетителей по этажам.

– Помнишь, когда ты была маленькая, тебя невозможно было увести от эскалатора? – улыбнулась Полина, потягивая молочный коктейль.

Соня ела любимое фисташковое мороженое.

– Глупая была, – фыркнула она.

– Нет, почему же. Ничуть не глупая. Подумай, это же так здорово и интересно: лестница – и вдруг движется, едет, везет тебя куда-то! У детей ясный, точный, незамутненный взгляд: они видят вещи в их истинном свете, а не такими, как навязывает воспитание, привычка, общественное мнение – бог знает что еще. – Полина говорила и сама слышала странную горечь в своих словах. – Потом мы вырастаем, но наше воображение отказывается расти вместе с нами. Оно костенеет, деревенеет, мы перестаем замечать чудесное в обыденном, больше не умеем ничему по-настоящему удивляться и быть честными перед собой. Считаем, что становимся взрослыми, а на самом деле теряем мудрость и искренность. Тем, кто старше восемнадцати, почти недоступна роскошь говорить правду. Мы становимся рабами общепринятых мнений, условностей, денег. Редко кому удается сохранить душевную невинность – на таких обычно ставят клеймо чудаков…