Читать книгу "Кавалергард. Война ва-банк - Василий Панфилов"

Особых проблем дипломатического характера не возникло — Мекленбургские герцогства несколько лет назад вышли из состава Германской Империи. И пусть защита, обеспечивающаяся этим аморфным квази государством была скорее символической, но она все же была. Так что решив получить несколько больше самостоятельности, а по мнению Грифича — просто сменить покровителя, Никлотинги крупно просчитались.

Австрия хоть и была младшим союзником у Англо-Франков, но скорее условным и вела свою игру. Пруссия… Фридрих дернулся было, понуждаемый кредиторами из Лондона и Парижа, но тут что Павел, что «голуби» дружно показали зубы. А учитывая плачевное финансовое положение страны и соответственно — сокращенную армию, воевать на два фронта против Румянцева и Рюгена правитель побоялся. Пусть «голуби» и были против войны, но раз разгром вражеского войска уже состоялся, так почему бы и не «погрозить пальчиком»?

Ганновер исходил слюной, захлебываясь от лая — родовые владения английского короля[14], как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго — интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли под метелку — в колонии. Дипломатические же методы… Северный Альянс огрызнулся — им хватало проблем и от английского Ганновера, так что «прислонившиеся» к нему в последние годы мекленбуржские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся «подковерные» игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. «Бодаться» с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками…

«Гавканья» было много и несколько раз дело едва не дошло до военных действий. Во всяком случае, пруссаки и Ганновер начали проводить «военные маневры» близ границ владений Померанского.

Проблемы нарастали, но к весне резко прекратились — умер Мустафа Третий и на престол взошел Абдул-Хамид. Человек тихий, богобоязненный и… откровенно никчемный. С его приходом благие начинания Мустафы почти мгновенно сошли на нет и власть окончательно перешла к чиновникам, янычарам и имамам. Деньги, с великим трудом собранные на продолжение войны с «неверными», разворованы были моментально. Да что деньги — разворовать ухитрились даже арсеналы и Дивану[15] пришлось окончательно оформить мирный договор, что освободило русские войска от боевого дежурства на границах.

Моментально тон разговоров изменился и Грифич с облегчением выдохнул. Он уже настраивался на частичную разделку завоеванных земель или даже контрибуцию, но разговор пошел о присоединении и завела его Мария-Терезия.

Завела не случайно — близился раздел Польши и австрийская императрица благодаря такому ходу надеялась получить от России более «вкусный» кусочек Речи Посполитой. От Рюгена — массу достаточно интересных договоров и просьбу о встрече.

Путешествие в Вену прошло по несколько непривычному сценарию — солидная свита, рота «Волков» в охране… Набралось больше двухсот человек и ведь что самое интересное — все нужны! Дипломатические протоколы восемнадцатого века были подчас достаточно чудными и архаичными. В некоторых случаях присутствие какого-нибудь «восьмого помощника младшего подметальщика» прямо предписывалось.

Обойтись без них было можно, но по здравому размышлению, Владимир отказался от упрощения. Это только на первый взгляд может показать выгодным решением, а потом — протокол «ломается» и без наличия этих самых «младших подметальщиков» становится проблематично нормально общаться. Впрочем, выход из положения давно был найден и разумеется — до него. Придворные нередко работали «по совместительству». Ну а придворными Грифича в большинстве своем были проверенные «Волки» или такие вот интересные люди, как барон Фольгест и Савватей. Так что свита у Померанского подобралась интересная: придворные мундиры, а рожи такие, что встречные путники ходили едва ли не цыпочках и вели себя невероятно вежливо — не дай бог, придворные решат обратить на них внимание…

Сильно постаревшая, но все еще подвижная и обаятельная Мария-Терезия оказала честь и поселила Рюгена со свитой прямо в Бельведере. Ее сын Иосиф Второй, «работающий» императором Священной Римской Империи Германской Нации, восторга не изъявил — отношения с Владимиром у него были достаточно прохладные, но матери перечить не стал.

Первые несколько дней были посвящены развлечениям — театры, оперы, балет, разговоры ни о чем… Откровенно говоря — понравилась только опера, а актерская игра или балет «зажравшемуся» попаданцу, привыкшему к куда более высокому классу профессионалов двадцать первого века… Не впечатлили.

Не впечатлили и разговоры — правительница упорно вела ничего не значащие беседы о детских болезнях, лошадях… Грифич спокойно беседовал — на него снизошло какое-то буддистское отношение к миру и попытки эрцгерцогини «расшатать» психику и заглянуть к нему в черепушку провалились.

— А вы выросли, герцог, — задумчиво произнесла Мария, давая понять, что пришло время серьезного разговора.

Принц слегка замедлил шаг на парковой дорожке и чуть улыбнувшись сказал:

— На ты.

Правительница заливисто расхохоталась и погрозила пальцем:

— Помнишь наш старый разговор!

— А как же, — улыбнулся Рюген, — А насчет вырос… А куда деваться? Сами знаете…

— На ты, — перебила его женщина. Коротко поклонившись, он продолжил:

— Сама знаешь мой характер — не будь всех этих событий, строил бы потихонечку свое государство и не лез бы к соседям. С тобой хорошие отношения, да с Павлом… Если б не эти англоманы… А так, приходится воевать и лезть в политику ради банального выживания Померании.

— Верю, — мягко сказала женщина, — вижу, какие ты законы вводил и как управлял — ты не авантюрист. И не спорь! На медведя выйти с голыми руками — глупо, пусть и говорят об этом в Европе до сих пор. Тем более, не одного! Но то твой риск, а как управленец ты рисковать не любишь.

Вместо ответа тот развел слегка руками. Оба играли свою роль, но примерное направление разговора Вольгаст просчитал, ну а роль нужна была для посторонних наблюдателей.

— А если я попрошу влезть? — Мягко сказала женщина, — Пруссия и раньше причиняла нам проблемы, так что после своего проигрыша в Семилетней войне, выплате контрибуций и выкупа, мы было успокоились, но как выяснилось — рано. Сильный Фридрих был нам опасен, но сейчас ситуация ничем не лучше. Кредиторы водят его как куклу на веревочке, стараясь опутывать новыми долгами. И знаешь, такую Пруссию я боюсь еще больше.

Мария-Терезия помолчала, затем продолжила тяжело:

— Англия и Франция и без того лезут к нам, а сейчас и вовсе… Время от времени их интересы совпадают с интересами Австрии и тогда мы становимся союзниками. Но они слишком сильны и слишком привыкли всех… нагибать.