Читать книгу "Чужая Земля - Олег Дивов"

* * *

Территория базы обнесена высокой сетчатой оградой и залита красно-коричневым полиуретаном, словно огромная спортивная площадка. Круглые сутки по ней снуют плоские шайбы пылесосов, шарахаясь от людей и машин. С песком они, прямо скажем, не справляются. Ограда еле слышно потрескивает – это патентованная лазерная система отстреливает насекомых на подлете. Тоже получается не очень.

Время от времени в МВО начинается дискуссия, не запретить ли технике заезжать на базу – чтобы не таскала внутрь песок на колесах. Пускай стоит просто за забором или паркуется у «взлетки». Но тогда всплывает еще десяток вопросов, начиная с того, кто будет машины сторожить, и заканчивая элементарной безопасностью: как быстро занять круговую оборону, если внезапно нападут. Брилёв и Газин могли бы по любому пункту дать развернутую справку, но вообще-то насчет песка у них есть один всеобъемлющий ответ. Военачальники благоразумно держат его при себе, чтобы их же самих не спросили, куда они смотрели, когда утверждали место для базы и расположение аэродрома относительно нее.

А смотрели они на розу ветров. Когда у тебя под боком условно античный город в двадцать тысяч народу, где население вовсю занимается обработкой металла и приготовлением еды, но дерево у него в дефиците и топит оно понятно чем, ты, если не совсем дурак, постараешься встать с наветренной стороны. Разумеется, выше по реке. Узнав, что город продвинутый и там есть центральная канализация, как в Древнем Риме, – все равно выше по реке, но уже не так далеко.

Порадовавшись тому, какие они умные, наши герои просто забыли про аэродром, и тот оказался, где ему положено согласно типовой схеме – удобно пользоваться, легко охранять. Тоже случайно «с наветра». Каждый взлет Чернецкого поднимает смерч, который при самом легком дуновении сносит прямо в ворота, и это дает такой шикарный результат, какого всем нашим бэтээрам и джипам не добиться за неделю совместных усилий. Про взлет подъемного крана и вспомнить-то страшно.

Что касается обороны, и тем более круговой, интересно было бы послушать, как начнут фантазировать командиры, если попробовать вытянуть из них правдивый анализ обстановки. Формально мы находимся в постоянной готовности ко всему плохому, и я со своей невысокой солдатской колокольни не вижу признаков особого расслабления. Ну, положа руку на сердце, наш спецназ уже не тот, что в первую командировку. Тогда у него ушки на макушке прямо дрожали от усердия. Он сначала увидал стаю степных псов, вольготно разлегшуюся всего-то в километре от города, потом узнал, что местных такое соседство никак не смущает, а кочевники вовсе не уважают этих исчадий ада и гоняют почем зря, – и сделал выводы. Ой, мама дорогая, здесь неспроста жарища – мы угодили в натуральную преисподнюю, где черти безрогие, зато конкретные… Тут ведь как: если долго сидеть на берегу реки, пока дети купают коней, можно свыкнуться с мыслью, что кони не страшные и отнюдь не горят желанием тебя заколбасить, если, конечно, нарочно их не сердить. Но к степным псам трудно проникнуться доверием. Это гиенодоны полутора метров в холке, по-своему очень даже милые, когда пасть закрыта. Биологи говорят, их поголовье не растет, потому что аборигены здорово собачек затюкали. У вас еще остались вопросы, кого здесь надо бояться?

Правда же в том, что бояться нам некого. Бесстрашные кочевники уже лет сто не грабят караваны, а охраняют их и жалеют, что не додумались до этого раньше. Все равно они ворье и хулиганье, но суются только туда, где чуют слабину, отчего для нас абсолютно безвредны. А могучая династия Ун, конная армия которой в состоянии завалить наши пушки мясом и растоптать, пускай и с фатальными для себя потерями, просто не догадается, что это хороший аргумент для блефа. Здесь такими вещами не шутят, слишком дело серьезное. В диалекте Ун много слов для разных типов боевых действий, начиная с демонстрации силы и заканчивая полноценной войной на уничтожение. Последнее слово почти вышло из употребления, и даже те, кто обязан помнить этот термин по долгу службы, произносят его шепотом. Он, насколько я смог понять, неприличный.

Короче говоря, я бы здесь боялся нас. Там, где напрочь отсутствуют идиоты, а жизнь ценится высоко, потому что она в удовольствие, и нормальным считается не гнуть народ в дугу, а мотивировать на дело и иметь свою долю, по-настоящему опасен человек с менталитетом землянина. Мы здесь самые плохие.

И самые злые. Ну вот чего опять Костю несет?

– Во! Явился, слегка запылился… Это не простая, а звездная пыль! Ты смотри, какой… Генерал!

Мы брели по «главной улице» базы, я оглянулся – в ворота заходила техника. Челнок успел сделать еще рейс, приехала вторая партия нашей вахты. Из командирского люка головного бэтээра торчал бронзовым памятником себе любимому начальник геологоразведки Билалов. Тоже по-своему хороший человек, очень даже милый, когда пасть закрыта.

– Кому на «Зэ-два» жить хорошо, – процедил Калугин.

– Да хватит тебе…

– Как будто ты сам никогда не прикидывал, зачем сюда едут люди.

– Мне было некогда, – отрезал я, невольно прибавляя шаг, чтобы лишнего не слышать, если Билалов прямо сейчас начнет вещать на всю базу. На броневик-то он влез уже, трибуна подходящая.

Кто знает, как этот бог геологии общается со своими ребятами в поле – по сплетням, вполне нормально, – но при минимальном стечении посторонних слушателей Билалов принимается читать народу мораль. Он, может, и не хочет, но это так звучит. И меня охватывает жгучее чувство стыда: ну почему выдающийся звездопроходец и ученый, без пяти минут академик, и вдруг форменный долдон. От него даже полковник Газин, по собственному утверждению, весь такой охреневает.

– Некогда? Ловлю на слове! – обрадовался Калугин. – Тебе было некогда! Ты делом занимался! А мне еще как было!..

– Ну просвети меня, страдалец.

– А ты сам подумай, – сказал Калугин, шагая рядом. – Итак, зачем сюда едут? Военные довольны, им платят «внеземельные», у них нет ни малейшего шанса повоевать и будет, о чем рассказать внукам – я служил на другой планете, я космический десантник, ядрена матрена! Биолог ползает по степи, наблюдая повседневную жизнь своих ненаглядных гиенодонов, а за ним ползут два спецназовца с автоматами, чтобы этого маньяка не съели, – и тоже счастливы, им не скучно! Летчики… ну ладно, у них заказ на аэрофотосъемку, они работают. А вот доктор наш просто красавец – сидит в санчасти и пишет диссертацию… Насмотревшись на него, рядом уселся отец Николай – и тоже чего-то строчит!

– Ну а что ему делать, не обращать же местных, и они не поймут, и вообще запрещено.

– Да черт его знает. Мог бы тоже ползать. Или копать!

– Так кто ему даст, Дикий Билл близко не подпустит, там только свои.

– Во-от! Группа Билалова – это отдельная история. Она роет землю носом в поисках якобы геологических аномалий, а на самом деле – следов пришельцев, что посеяли тут жизнь… и копает она круглый год в две смены, а начальник группы, обрати внимание, один! В нашей вахте – заместитель! Это только Дикий Билл мог провернуть такой номер, потому что не хочет ни с кем делиться славой, он готовится пожинать лавры и почивать на них…