Читать книгу "Девять жизней - Елена Шолохова"

– Маринку?! Ко мне?! – искренне изумился Ромка. Как мог такой видный, во всех отношениях замечательный Костя ревновать к кому-то, тем более к нему, Ромке? От удивления даже обида вмиг куда-то испарилась. И стало жалко Костю. И неловко, что он сейчас стоит перед ним такой виноватый, поникший.

– Ну конечно, – вздохнул Костя. – Вон как она на тебя смотрела, когда мы пели! Талант, говорит. Про меня она никогда такого не говорит. Вот я сгоряча и разозлился. Но я был не прав. Ты не бойся, я Денису с Егором сказал, чтоб тебя больше не трогали и не задирали. А потом, уже вечером, открыл твой подарок и… чуть не умер. Правда-правда. Так стыдно стало… Ромыч, твой подарок был самый лучший! Я о таком и не мечтал. Вернее, только мечтать и мог. Ещё и не поблагодарил как следует. Спасибо тебе! Классная футболка! Где ты только достал такую?

– В «Союзе», – вяло ответил Ромка.

– Блин! Она ж дорогущая, наверное. Где деньги-то взял?

Ромка неопределённо махнул рукой, мол, не стоит об этом и говорить. И Костя сразу перескочил на другой, не менее каверзный для Ромки вопрос:

– А как ты, кстати, ушёл? Так незаметно… Только что был – и уже нету… Вообще никто ничего не понял…

Ромка пожал плечами, а Костя допытываться не стал. Оставшуюся часть пути они шли молча, но то было молчание уютное, без обид, без злости, без напряжения. Ромка думал о своём, точнее, удивлялся: вот ведь как бывает – вчера он чувствовал себя очень счастливым, потом оглушительно несчастным, теперь снова на душе хорошо, во всяком случае, спокойно, ничто не грызёт, не терзает. От этих эмоциональных взлётов и падений внезапно и сильно захотелось одновременно есть и спать. Что он и сделал, как только пришёл домой.

А в воскресенье к нему забежал Костя, чего не случалось давным-давно, класса, наверное, с пятого. Они посидели в Ромкиной комнате, поболтали о том о сём, совсем как раньше. Ромку тронуло, что друг старается загладить свою вину, вон даже все дела свои забросил, пришёл. А ведь у него каждая минута обычно на счету. То на тренировку с Егором и Денисом торопится, то на гитарный кружок, то мопед чинить. Теперь вот ещё Маринка появилась, и все вечера Костя гуляет с ней. Ромке перепадали лишь редкие минуты Костиного внимания – на переменах и когда шли из школы домой. И тут вдруг такой сюрприз. Неожиданно! Приятно!

Потом Галина Фёдоровна позвала обоих мальчиков на кухню обедать и накормила вкуснейшим борщом с щедрыми кусками нежного мяса и салатом «Оливье».

– Ого! – присвистнул Костя, потирая руки. – Да у вас тут пир горой!

– Да это всё Ромочка, – заулыбалась Галина Фёдоровна. – Если бы не он, одну кашу бы и ели. – И пошутила: – Из топора.

– Что, тоже зарплату не выплатили? – сочувственно спросил Костя. – Вот и моим задерживают. Да у всех сейчас так. Ну или почти у всех.

– Да-да, – закивала Ромкина мать.

– А что там Ромка, вы говорили? – вспомнил Костя.

– Ну это всё он, добытчик мой, – она, светясь, махнула в сторону плиты, где в огромной кастрюле томился ароматный борщ. – Всю неделю после школы подрабатывает грузчиком в каком-то магазине, а с ним рассчитываются продуктами. И видать, хорошо работает, старается, потому что…

– Мам, не надо, – пролепетал Ромка, пунцовый от стыда. Да уж, знала бы мама, как он старается! Как хорошо работает! Так старательно заглушаемая совесть внезапно взвыла во весь голос, и вся радость от Костиного прихода сошла на нет.

– Смущается, – умилилась мама, а Костя лишь понимающе хмыкнул.

После обеда он позвал Ромку прокатиться на мопеде. Это уж вообще было нечто из ряда вон! Мама, правда, обеспокоилась, не опасно ли, но Костя сказал – волноваться не о чем. И Галина Фёдоровна поверила: Костя умел быть убедительным. А как только вышли из подъезда, напустился на Ромку:

– Ромыч, ты вправду подрабатываешь грузчиком? Где, скажи! И что, харчей прилично дают? А работать много приходится? Ну же! Колись!

Ромка что-то бессвязное пробормотал – врать он не умел и не любил. Особенно так, без подготовки. И даже если пытался, лицо выдавало. Вот и сейчас снова предательская краска залила щёки.

– Ну в каком магазине-то? Я, может, с тобой хочу!

– Да это в другом районе… – лепетал Ромка, пряча глаза.

Костя вдруг замолчал – не просто оставил расспросы, а замолчал демонстративно. Ромка скосил взгляд на друга – лицо Кости непривычно окаменело.

– Ты чего?

– Ничего. – Голос у Кости тоже изменился.

Ещё пару минут они шли молча, но потом Костя не выдержал, вспыхнул:

– Вот, значит, ты какой! Не ожидал…

– Какой? – не понял Ромка.

– Сам нашёл рыбное место, а мне не говоришь. Хорош друг!

Ромку раздирало отчаяние. Больше всего на свете он не хотел, чтобы Костя так про него думал. Просто не мог этого допустить!

– Если я тебе что-то расскажу, обещаешь, что это останется между нами? – поколебавшись немного, начал он.

– Что за вопрос! – сразу заинтересовался Костя. – Считай, я – могила. – И шутливо добавил: – Или надо клятву принести? И скрепить кровью?

Ромка грустно улыбнулся – почему-то вдруг возникло странное ощущение холода и пустоты.

– Помнишь, я тебе говорил, что у меня есть дедушка в Америке? То есть был.

– Ну-ну, – нетерпеливо кивнул Костя.

– На днях от него пришла посылка. А в ней часы и письмо. Но письмо на английском языке. А вот часы… они непростые…

– Дорогие? Из золота? Или как это называется… антиквариат?

– Да нет. Они… понимаешь… они необычные. Магические.

– Что?!

– Они останавливают время…

И Ромка выложил Косте почти всё: и про то, как сам узнал о силе часов, и про то, как некрасиво этой силой пользовался, и даже объяснил, как ему удалось незаметно уйти с дня рождения. Но Костя поглядывал на Ромку с сомнением:

– Ты вот сейчас серьёзно? Это же сказка какая-то!

Ромка и сам, наверное, не поверил бы, расскажи кто ему что-нибудь подобное.

– Я бы показал тебе, как оно работает, но… ты тоже замрёшь и ничего не увидишь. Хотя… стоп! Я тебе сейчас докажу. Придумай что-нибудь, что угодно, что я могу сделать за минуту, пока время стоит. Например, хочешь, я добегу вон до того фонаря? – Ромка показал на фонарный столб метрах в ста от них. – А ты этого даже не заметишь. Для тебя это будет… раз – и я уже там. Понимаешь? Или вон, смотри, мелок валяется. Хочешь, я напишу на асфальте, прямо тут, что-нибудь, а у тебя надпись просто появится внезапно, как по волшебству?

– Ну давай, – согласился Костя. Ему казалось, что Ромка бредит самым натуральным образом, но тот говорил с такой горячностью и искренностью, что вопреки здравому смыслу закралась мыслишка: а вдруг? – Напиши: здесь были мы.