Читать книгу "Академия семи ветров. Спасти дракона - Яна Ясная"

Невозмутимость ректора выводила меня из себя — в конце концов, несмотря на то, что он выглядел бесстрастной каменной глыбой, я чувствовала, что внутри он веселится. И от этого я злилась еще больше — ну как, как можно быть таким бессовестным и привлекательным одновременно?!

И, даже если забыть про целителей — целителей, простите меня темные боги! — то мне, может, просто нужны эти уплывшие из-под носа три года в безопасном месте.

И пусть я собиралась определиться, что дальше делать с этой жизнью, куда раньше, всё равно — это не давало ректору права так беспардонно вмешиваться в мои планы!

Права, ох, права была старая Альба, в очередной раз мелькнула мысль — и на границе реального и потустороннего послышался ехидный дребезжащий смешок.

— Вы обещали мне защиту! — зашипела я, подобрав, наконец, слова, глядя дракону прямо в наглые желтые глаза — и плевать, что для этого мне понадобилось встать на цыпочки, а ему ссутулиться.

— Вот именно. А потакать вашей лености — не обещал. Четвертый виток, адептка Тереса, и без разговоров! Обменяете учебники, утрясете расписание и сразу приступаете к занятиям!

Мы стояли нос к носу, и кулаки у меня сжимались сами собой от желания поколотить эту бесчувственную глыбу, когда он вдруг усмехнулся:

— Не упрямьтесь, адептка Тереса. Можете рассматривать перевод как законную возможность не дописывать работу, а на четвертом витке вы уже имеете полное право писать, что формулы первого витка — сущая ерунда!

Я закрыла рот, и почувствовала, что глаза у меня стали круглыми, как две кофейные чашки. Он что… он видел мой черновик? Видел тот листок?

Мне захотелось провалиться сквозь пол. Какой позор! Нечего сказать, хороша! Конспиратор, Тьма её побери!

— Вы не имеете права меня заставлять, — прошипела я гадюкой, злясь и на себя, и на ректора с его непрошенным вмешательством в мою судьбу, и на дурацкие бумажки, которые он умудрился заметить, когда его никто не просил.

Я сжала и разжала кулаки и, глядя на дракона исподлобья, сообщила:

— Мне надо закончить работу. У вас все?

Ректор одарил меня долгим гипнотическим взглядом, словно прикидывал, как лучше поступать со строптивыми адептками — зажарить и съесть или связать и сбросить в море с академической башни. Не определился и, разорвав зрительный контакт, направился к двери.

Я последовала попятам, чтобы скорее ее за ним закрыть (и подпереть парой- тройкой заклинаний), а потому, когда дракон неожиданно замер и резко обернулся, врезалась в него, как птица в стекло. Изумленно вскинув голову и открыв рот, сказать я все же ничего не смогла. Бережно обхватившие мое лицо ладони напрочь лишили дара речи.

— Нет, не все, — сообщил мне ректор Эйнар. И поцеловал.

Пол поплыл у меня из-под ног, я ухватилась за широкие плечи, чтобы не упасть — и, вцепившись в них, с жалобным всхлипом сама подалась навстречу нетерпеливым губам.

Он отпустил мое лицо — и горячие ладони скользнули по моей спине, огладили ее, нежно спустились вниз, и я тихо взвизгнула, когда дракон подхватил меня на руки, и, в два шага достигнув постели, опустил меня на незатейливое студенческое покрывало. Навис надо мной, замер, опершись коленом на кровать, жадно любуясь мной, пожирая взглядом — и волосы цвета бронзы водопадом стекли с его плеча.

Надо же, а я и не заметила, когда успела расплести его косу.

Да и мои собственные волосы сбились кольцами вокруг головы, освободившись от плена ленты неведомо когда.

Я потянулась пальцами к его лицу — и замершее было время понеслось вскачь, а томительная неподвижность взорвалась движениями, касаниями, поцелуями…

Я судорожно стаскивала с Эйнара рубашку, больше обрывая меленькие пуговицы, чем расстегивая, а он ничем не помогал мне, слишком занятый моей грудью — целовал, ласкал, покусывал нежную плоть, растянув ворот белой блузы, и плотный корсаж не был ему помехой.

Ощущения были непередаваемые — ласковые губы и грубая щетина, легкие укусы… В голове звенело, воздуха не хватало, и когда по нежной коже полуобнаженного полушария прошелся шершавый язык, я выгнулась навстречу этому движению дугой, со всхлипом вцепившись в твердые плечи, не зная, что именно пытаюсь сделать — остановить или притянуть к себе.

С задавленным рыком — ответом на мой всхлип — дракон рывком поднял меня с кровати, и усадил к себе на колени, желтые, янтарные, медовые глаза, расчеркнутые дышащим веретеном зрачка, встретились с моими карими, он обвил руками мою спину, подхватил под ягодицы, и вдруг оказалось, что я — маленькая-маленькая рядом с ним, и полностью умещаюсь в его объятиях, вписываюсь в них, как когда-то потерявшееся стеклышко из огромного витража, и вот наконец-то нашлась, и только здесь мне и место…

Дракон неспешно опустил темные ресницы, разрывая единение взглядов, медленно склоняясь к моим губам, точно спрашивая разрешения, словно не он только что целовал мое тело как тот, кому позволено всё… И я тихонько вздохнула, и потянулась к нему сама, обвивая руками его шею, соглашаясь и давая разрешение.

Теплые, твердые губы по-хозяйски накрыли мой рот. Неторопливо. Уверенно. С полным осознанием своей власти. Силы.

У тебя нет хозяев, Тереса Ривад, напомнила я себе, ты сама себе владетель! А в животе сладко екнуло от нежданного ощущения.

Эйнар неспешно провел руками по моему телу — от поясницы вверх, с силой прижимая ладони, с удовольствием осязая меня сквозь одежду, и не думая таить это удовольствие. По лопаткам, плечам — к предплечьям, и на предплечьях сомкнул пальцы стальными капканами, потянул меня на себя — и я покорно подалась вперед, прогибаясь в талии. Нежное, беззащитное женское местечко между ног прижалось к твердому и набухшему мужскому, и вверх от средоточия женственности к груди стрельнула короткая молния, прошив мимолетным удовольствием, пересушив губы. Я быстро облизнула их, и поймала короткий драконий взгляд, и его рот снова нашел мои губы, а руки с предплечий скользнули к локтям, талии — и как-то неожиданно ладони оказались под блузкой, плотно стянутой корсажем.

Касание грубых ладоней к разгоряченной коже отозвалось еще одним всплеском удовольствия, заставившего охнуть в целующие губы, выгнуться и замереть встревоженным зверьком.

Эйнар провел языком по моей верхней губе, прихватил зубами нижнюю — и тут же отпустил, прокладывая цепочку жгучих поцелуев по моей шее, рисуя языком линии и петли, и одновременно потирая ладонями кожу под блузкой — по нижним ребрам, большими пальцами по животу, поглаживая выемку пупка… Заставляя жалобно всхлипывать, покачиваться в легком пьянящем ритме, чувствовать, как моя промежность соприкасается с налитой твердой плотью сквозь слои одежды.

Эти ощущения словно сковали мою волю, лишили инициативы, утягивая в тягучую негу, где есть только неподвижность и томительное удовольствие.

Когда руки дракона вынырнули из-под блузки, и принялись распускать шнуровку корсажа, я очнулась. И к тому моменту, когда с меня стянули блузку, вспомнила, что у меня тоже есть руки, а у дракона — рубашка.