Читать книгу "Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году - Михаил Смольянинов"

Командование Западного фронта, получив указания Ставки Верховного главнокомандующего, создало заставы и дежурные подразделения из солдат и казаков на близлежащих к фронту железнодорожных станциях Вилейка, Молодечно, Кривичи, Уша, Осиповичи и др. Кроме того, был усилен контроль в частях и подразделениях с целью не допустить революционной пропаганды среди солдат. В результате принятых мер последовали аресты: в Полоцке было арестовано 17 делегатов Петроградского Совета, в Могилеве – 3 человека от Московского Совета, остальным удалось скрыться.

Однако эти и другие меры командования не допустить распространения революции на фронт, оградить солдат от идеологического влияния на них партий революционной демократии успеха не имели. Всколыхнувшийся вестью о революции полуторамиллионный фронт приходил в движение. «Совершившийся государственный переворот создал в первый момент небывалый подъем общественного настроения и жгучее желание разобраться во всей сложности переживаемого момента», – отмечалось в одной из сводок военно-цензурного отделения штаба Западного фронта[103].

События первых дней революции говорили о том, что время единодушия, проявленного почти всеми слоями российского населения при свержении самодержавного строя, прошло. Наступал период резкой дифференциации политических сил в вопросах революции.

Буржуазия была против углубления революционного процесса и ограничивала задачи революции созданием буржуазной парламентской республики. Основной задачей общества она считала консолидацию всех сил для успешного ведения войны до полной победы. В армии такой взгляд на революцию разделял генералитет и часть офицерского корпуса. Вот, например, как определил задачи революции генерал Н. В. Рузский в своем письме от 4 марта 1917 г. Верховному главнокомандующему генералу М. В. Алексееву: «В настоящее время, после опубликования манифестов, формирования ответственного министерства и вступления такового в управление государством, о чем все войска и население широко оповещены, нет больше почвы для внутренней борьбы и нарушений нормальной жизни страны»[104].

По-своему видели задачи революции партии революционной демократии, создавшие Советы рабочих и солдатских депутатов. Так, Петроградский Совет, возглавляемый меньшевиками и эсерами, ставил «своей основной задачей организацию народных сил на борьбу за окончательное упрочение политической свободы и народного правления». Обращясь к населению страны, Совет призывал к доведению борьбы до конца в интересах демократии и для этого предлагал «создать свою, собственную властную организацию»[105]. Минский Совет приветствовал Временное правительство, но заявлял, что «рабочие и солдаты будут оказывать ему полную поддержку» лишь в том случае, если оно «будет неуклонно вести борьбу с приверженцами старой власти, охранять начала полной политической свободы для гражданского и военного населения, подготовлять созыв Учредительного собрания и установление демократической республики»[106].

Наиболее радикально настроенные силы – большевики, левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, имели свои задачи в революции. В манифесте РСДРП, с которым обратился «ко всем гражданам России» центральный орган этой партии, они в основном заключались в конфискации всех земель и передаче их народу, введении восьмичасового рабочего дня, созыве Учредительного собрания на основе прямого и тайного голосования, конфискации запасов, заготовленных прежним правительством для обеспечения продовольствием населения и армии, создании временного революцинного правительства, «немедленной и неотложной» задачей которого явилось бы обращение к пролетариату всех воюющих стран с призывом превратить империалистическую войну в гражданскую против царских правительств и капиталистов своих стран, прекратить мировую войну и др[107].

Отчетливо понимая, что успешное решение задач революции зависит от того, на чьей стороне окажется вооруженная сила – армия, все политические партии направили свои усилия на идейно-политическую пропаганду в войсках. Для этого они использовали периодическую печать, специальные листовки, делегирование своих представителей в части и подразделения. Наибольшим влиянием среди солдат в первые дни после революции пользовались вышедшие из подполья самые многочисленные партии эсеров и меньшевиков. Важную роль в росте их авторитета сыграл приказ № 1 возглавляемого лидерами этих партий Петроградского Совета, направленный на демократизацию армии.

Верховное командование, сделав попытки оградить армию от политической пропаганды, вскоре убедилось, что этот путь таит в себе еще большую угрозу – рост недоверия солдат к офицерам и выход их из повиновения своим начальникам.

Деятельность Временного правительства с самого начала зависела от Петроградского Совета. Сообщая об этом главнокомандующим фронтами, Верховный главнокомандующий генерал М. В. Алексеев призывал их «стать тоже на путь компромиссов»[108].

Таким образом, непримиримая позиция командования по отношению к Советам в начале марта 1917 г. несколько изменилась к середине месяца. Причиной этого была все возрастающая популярность Петроградского Совета, в адрес которого поступали многочисленные, в том числе и с Западного фронта, поздравления с победой революции, просьбы о проведении разъяснительной работы, об оказании организационной помощи и по другим вопросам. Кроме того, Совет пошел на сближение с Временным правительством и командованием, ограничив влияние приказа № 1 о демократизации армии, против которого особенно выступало командование, рамками Петроградского военного округа, а в принятом 14 марта воззвании «К народам всего мира» от имени русских рабочих и солдат заявил о готовности «стойко защищать свободу от всяких реакционных посягательств – как изнутри, так и извне»[109]. Все это дало понять Верховному командованию, что для обуздания стихийного солдатского движения, удержания солдат на фронте против внешнего врага можно успешно использовать революционно-демократические органы, и прежде всего Петроградский Совет. Поэтому не случайно генерал М. В. Алексеев в телеграмме главнокомандующим фронтами прямо признавал, что Петроградский Совет «в известной части состоит из умеренных, понимающих положение элементов, признающих необходимость продолжения войны до победы, сохранения в армии дисциплины, порядка, подчинения начальникам»[110].