Читать книгу "Жаркое лето 1953 года в Германии - Николай Платошкин"

Лучше всего этот тезис может подтвердить деятельность Советской контрольной комиссии в Германии. Хотя формально СКК должна была только следить за выполнением властями ГДР Потсдамских договоренностей, на самом деле вплоть до 1953 года это был высший орган власти в Восточной Германии. СКК дублировала структуру правительства ГДР и имела своих представителей во всех землях. Любые более или менее крупные решения руководства ГДР (кадровые назначения, годовые и пятилетние экономические планы, проекты резолюций съездов партий и общественных организаций) подлежали предварительному одобрению СКК.

Как же пользовались «советские проконсулы» своими гигантскими полномочиями? Читатель будет скорее удивлен, если узнает, что СКК в основном тормозила социалистический энтузиазм своих немецких подопечных и требовала от властей более внимательного отношения к нуждам населения. Например, советский представитель выговаривал бургомистру Лейпцига, что он плохо реагирует на поступившие в магистрат в 1951 году 30 тысяч жалоб горожан. Когда в конце 1951 года МВД земли Мекленбург составило план «оздоровления» кадров путем повышения процентного состава молодежи (ей в ГДР особенно доверяли, так как молодые люди не были запятнаны нацистским прошлым) и членов СЕПГ, советские представители подвергли эту затею резкой критике, заявив, что людей надо подбирать по деловым качествам, а не по формальным анкетным данным. Правительство ГДР подверглось критике СКК за то, что его аппарат вырос с девяти тысяч человек в 1950 году до 13 тысяч в 1951. Советские контролеры не успокоились, пока не получили обещания немедленно сократить чиновнический корпус на 10–15 %. В 1952 году под давлением СКК штаты министерств и ведомств были урезаны еще на 10 %.

В конце 1951 года «на ковер» в СКК были вызваны руководители МВД. Им было заявлено, что в 1951 году было допущено 5429 случаев незаконного ареста, что вызывает справедливое недовольство населения. В жесткой форме было предложено немедленно разобраться с каждым делом и привлечь сотрудников полиции, виновных в этих правонарушениях, к уголовной ответственности. Заметим, что все это говорилось в конфиденциальной беседе, так как представители СКК не стремились заработать дешевую популярность среди населения ГДР.

О деятельности СКК в экономической сфере будет подробнее рассказано ниже. Пока же ограничимся следующей констатацией: утверждение о насаждении СССР в Восточной Германии жесткой формы социализма абсолютно не соответствует действительности. Напротив, СКК служила своего рода высшей инстанцией по защите населения против произвола и самодурства немецких чиновников, хотя многие простые граждане ГДР под влиянием западной пропаганды думали как раз наоборот.

Кстати, такую роль СКК прекрасно сознавала и использовала евангелическая церковь остававшаяся до 1953 года единственным не подконтрольным СЕПГ сегментом восточногерманского общества. После 1945 года 80 % населения советской оккупационной зоны считались протестантами, хотя за годы национал-социализма набожность, особенно среди молодежи, заметно снизилась. Иерархи протестантской (или как она официально называлась Евангелической) церкви активнее, чем их католические собратья, поддержали Гитлера, и НСДАП всегда была сильнее среди избирателей именно протестантских районов. После войны церковь и тесно связанный с ней ХДС активно выступали против земельной реформы и конфискации предприятий активных нацистов. В церквях многие проповеди были нацелены на то, чтобы запугать крестьян, к которым перешли помещичьи земли, угрозами «Божьей кары» за «ограбление ближнего».

Конституция ГДР (ст.41) гарантировала свободу вероисповедания и право религиозных объединений «высказывать позицию по жизненным вопросам народа». Первая ссора нового государства с церковью произошла после исключения из программы школ Закона Божьего. Однако открыто здесь было особенно и не поспорить, так как отделение церкви от государства было нормальным явлением для Европы того времени. Евангелическая церковь публично и резко выступила против введения в школах и ВУЗах в 1950 году диалектического материализма. Синод Евангелическо-лютеранской церкви Германии земли Саксония заявил в 1951 году, что «закрепленная в конституции свобода совести практически отменяется, так как в школе учение исторического и диалектического материализма претендует на то, что является единственно верным… Мы знаем, что вера живет не в каждом. И мы никому ее не навязываем. Но мы требуем также, чтобы никому не навязывалось и безверие»[18].

Власти ГДР относились к церкви осторожно, так как она поддерживала тесные связи с СКК. А Москва, в свою очередь, хотела использовать сильные позиции протестантской церкви (она оставалась практически единственным сохранившим свою целостность общегерманским институтом) для борьбы против ремилитаризации ФРГ и за создание нейтральной Германии. СЕПГ поэтому вела идеологическую борьбу против церкви в основном через ССНМ и до 1952 года воздерживалась от открытых репрессий против клерикальных кругов, хотя их враждебность ГДР была очевидна.

Итак, к 1952 году ГДР была сформировавшимся государством, которому, однако, не хватало самого главного — ясной перспективы. Не только население, но и сами власти не понимали, является ли их страна только предтечей единой Германии или же одной из частей лагеря социализма. Только 1952 год привнес в эту дилемму окончательную ясность.

3. Экономическое чудо на востоке Германии (1949–1952 годы)

В соответствии с Потсдамскими договоренностями союзников СВАГ уже летом 1945 года приступила к экономическому переустройству своей зоны. Вопреки достаточно распространенному теперь в историографии ФРГ мнению речь шла не о социалистических (или тем более коммунистических) преобразованиях, а о ликвидации крупных монополистических объединений и латифундий, являвшихся экономической основой гитлеровского режима. Точно такие же мероприятия должны были проводить и западные союзники в своих зонах.

Приказом СВАГ от 23 июля 1945 года были закрыты все банки, после чего были образованы сберегательные кассы и земельные банки, находившиеся в государственной собственности. Вплоть до июня 1948 года в советской оккупационной зоне продолжали ходить быстро обесценивавшиеся старые «рейсхмарки». Союзники планировали сначала провести единую денежную реформу на всей территории Германии, однако США, Англия и Франция объявили 18 июня 1948 года о сепаратной денежной реформе в своих зонах. Это вынудило СВАГ ввести и на своей территории новые деньги, что произошло 25 июля 1948 года. Раскол Германии стал реальностью.

Второй основной мерой новой власти стало проведение земельной реформы. Вопреки расхожему мнению за нее выступали отнюдь не только коммунисты. Председатель ХДС Эрнст Леммер с полным правом обвинил в 1945 году восточногерманских крупных помещиков в том, что они являлись самыми верными союзниками Гитлера[19]. Именно из семей латифундистов («юнкеров») на протяжении нескольких столетий рекрутировалось высшее офицерство германской империи. Председатель СДПГ Гротеволь говорил в сентябре 1945 года: «Политическая сторона земельной реформы состоит в ликвидации губительного влияния юнкеров на судьбы Германии. На протяжении столетий крупные землевладельцы были столпами реакции. Из их рядов происходили многочисленные высшие офицеры, чиновники, министры и придворные. Они были врагами любого свободного развития в Германии». Центральный орган ЛДПГ газета «Дер Морген» («Завтра») 29 августа 1945 года требовала на первой полосе: «Земельную реформу — сейчас!»