Читать книгу "В перерывах суеты - Михаил Барщевский"

Когда Президент, представляя кандидатуру нового Премьера, сказал: «Символизирует стабильность», Сережа в своей итоговой программе пошутил:

«Стабильность это хорошо. Главное, чтобы следующий не символизировал стагнацию. Так что пожелаем новому Премьеру долгих лет правления».

Его отстранили от эфира. Не то чтобы из Кремля соответствующее указание поступило, просто так получилось. Человек, курировавший госканалы, позвонил гендиректору ВГТРК Благодетелеву и спросил, что, собственно, имел в виду Пенько, когда сказал о стагнации? Благодетелев понял вопрос как намек и Сергея, на всякий случай, от эфира отстранил.

Благодетелев был мужик добрый. Он Сереже так и сказал:

— Для твоей пользы! Пусть забудут. Я тебя пока на время сделаю начальником отдела вип-информации.

— Так ведь у нас такого отдела нет.

— А теперь будет. На время. Сам подумай, вип-информация есть, а отдела нет. Глупо!

Но Пенько не долго рулил отделом, состоявшим из него и секретарши. Жене Премьера очень понравилось Сережино пожелание в эфире. Спустя пару недель она мужа наконец достала. Аргумент — «Тебе нужен хороший пиарщик», повторяемый изо дня в день, — достиг цели.

Премьер позвонил Благодетелеву и попросил порекомендовать кого-нибудь на должность его пресс-секретаря. Такого, чтобы перед камерами не терялся. «А то на меня они как дуло пистолета действуют!» — демократично пошутил Премьер.

Благодетелев назвал кого-то, потом еще кого-то. Премьер слушал, даже переспросил фамилию второго, будто записывает. Потом спросил:

— А вот Пенько, если не ошибаюсь, он у тебя где?

Благодетелев, добрый ведь человек, ответил:

— Есть он. Сережа очень толковый. Я тут его повысил. После того как он вам долголетия пожелал. Молодец!

— Присылай! — распорядился Премьер и положил трубку.

Естественно, Пенько был проинформирован о состоявшемся разговоре моментально. То ли Благодетелев запамятовал, то ли просто спутал, но Сергею он сообщил, что тот благодаря его рекомендации отправляется работать в Правительство. И сразу оговорил, что его канал должен иметь преимущественное право на «доступ к телу».

После телевизионной суеты, верстки новостей, прямых включений и всей прочей извечной и непреходящей горячки эфира работа в БД стала для Сергея отдохновением если не души, то тела.

Премьер сразу обозначил время их ежедневных встреч — 11.00. Дайджест прессы, с обзором всего о Премьере сказанного и напечатанного накануне, готовило Управление информации. В 9.00 толстенная папка ложилась на стол шефа. Иногда он успевал ее пролистать до встречи с Сергеем. Иногда просто отдавал своему пресс-секретарю со словами: «Если есть что-то стоящее, позвони, обсудим».

Как правило, в 11.30 Сергей из премьерского кабинета выходил и был свободен. Кроме четверга, когда приезжал к девяти и до начала заседания правительства просматривал написанное референтами вступительное слово Премьера, переводя стилистику речи с канцелярского языка на русский. По четвергам он освобождался уже в 10.10, когда Премьер завершал вступительный спич.

Шеф камер чурался. Поэтому ни пресс-конференций, ни расширенных встреч с журналистами даже белодомовского пула почти не проводил. А Сергей и не настаивал. Он выставлял под камеры то одного министра, то другого, давая Премьеру возможность скромно оставаться в тени. Это и Президент оценил, и журналисты, и в народе ему создало репутацию человека скромного, не тщеславного, трудяги. Премьер проникся к своему пресс-секретарю благодарностью.

Видя благосклонность Премьера к Пенько, чиновный люд, кроме прямых протеже Президента, стал с Сергеем строить отношения.

Все выказывали готовность оказать услугу. Кое-кто предложил оплатить его консультации по имиджмейкерству. Не ему, разумеется, напрямую, а его консалтинговой фирме.

Однако Сергей был парень нежадный и к тому же осторожный. Может, в силу некоторой боязливости касательно прокуратуры, милиции, ФСБ. Это когда речь шла о деньгах. В профессии же чувство гордости за собственную журналистскую свободу, возникшее еще давно, в тех, первых «Вестях», пересиливало все страхи. Но что до денег — проще обойтись, чем рисковать. Потому и не было у него, к удивлению мудрых служивых, «консалтинговой фирмы»!

Просили — помогал бесплатно. Что, совета жалко?

Закрепилась за ним репутация чиновника странного, неправильного. Правда, невредного. Он даже на оперативках у Руководителя аппарата Правительства, которому формально подчинялся, спокойно играл в «косынку» на мобильнике. Вроде никому не мешает, а руки чем-то заняты. Вопросы-то, что коллеги обсуждали, его никаким боком не касались... Люди видели и удивлялись — так чиновники себя не ведут!

Как-то раз позвонил Сергею Министр имущества. Случилось это давно, еще до административной реформы. Сама по себе она мало что изменила — было Министерство государственного имущества, стало — Федеральное агентство по управлению имущественными отношениями. Мало-то мало, зато можно было тихо и «без пыли» одного человека — Министра, поменять на другого человека — Руководителя агентства. Так что для кого «мало», а для кого о-го-го как много...

Кстати, во время адмреформы Пенько сам чуть было не пострадал. На его место претендовали несколько человек. И устроить их хотели тоже несколько человек. Весьма влиятельных. Хорошо, что этих влиятельных был не один, а много. У Премьера появилась возможность отказать всем. Каждому, сославшись на отказ предыдущему. Так что, выражаясь языком аппарата, все звонившие друг друга «гасили».

Обиделся только Руководитель аппарата. По-человечески его понять можно. Мало того, что пресс-секретарь Премьера — формально его подчиненный. Получается, он сам себе персонал подбирать не может! Это не по правилам. Так плюс к этому не получилось иметь при Премьере своего человека. Ведь хоть и сложились с Премьером отношения нормальные, почти дружеские, но покровители в Кремле у них были разные. Хорошо еще, что союзники. Так это до поры до времени. А как начнется подыскивание преемника, выборы-то не за горами, вдруг их патроны окажутся по разные стороны баррикад? Вот тогда свой человечек при Премьере ох как понадобится!

Итак, позвонил Сергею Министр имущества. На него в оппозиционной газете компромат слили. Ничего серьезного, но неприятно. Сергей подъехал, поговорил с Министром и его самым доверенным замом, дал пару советов. Скандал не только не разгорелся, а быстро потух. Еще и газета оказалась в дурацком положении. Правду писать тоже с умом надо!

От госдачи, по чину ему полагавшейся, Пенько отказался. Может, из принципиальных соображений, а может, потому, что за долгие годы привык к собственной, пусть и небольшой, но построенной еще его дедом с бабкой. В хорошем месте — в Салтыковке. На этой даче вырос его отец, он сам. Так что место — «намоленное». Правда, участок небольшой — всего двадцать пять соток. Зато своих!

Километрах в двух от его дачи был когда-то пионерский лагерь. Он там мальчишкой каждое лето в футбол гонял. Теперь, аж с середины девяностых, стояла эта летняя обитель звонкоголосого детства заброшенной. Участок немаленький — полтора гектара. От зданий остались в основном скелеты-остовы: что разворовали, что прогнило, что из озорства пацанва местная завалила.