Читать книгу "Воины Рима. 1000 лет истории. Организация. Вооружение. Битвы - Сильвано Маттезини"

Глава 46. Построение Ганнибала

Ганнибал на рассвете, выслав вперед балеарцев и других легковооруженных, перешел реку; переводя каждую часть, он тут же указывал ей место в строю: конных испанцев и галлов поставил он ближе к реке на левом фланге против римской конницы; нумидийских конников - на правом; в середине строя стояла пехота; по краям африканцы, а между ними испанцы и галлы. Африканцев на вид можно было бы принять за римлян, потому что оружие у них было римское, подобранное у Требии и еще больше - у Тразименского озера, У галлов и у испанцев щиты были вида почти одинакового, а мечи различные: у галлов очень длинные с закругленным клинком; у испанцев, которые в бою больше колют, чем рубят, - короткие и острые. Племена эти внушали особенный ужас и огромным ростом воинов, и всем их обличьем: галлы, обнаженные до пупа, испанцы в туниках ослепительной белизны, окаймленных пурпуром. Пехоты в строю было сорок тысяч, конницы - десять. Левым крылом командовал Газдрубал, правым - Магарбал, центром - сам Ганнибал с братом Магоном. Случайно или сознательно, но оба войска были поставлены боком к солнцу, что было очень удобно для тех и других - пунийцы стояли лицом к северу, римляне - к югу; но ветер - местные жители называют его волтурном - дул римлянам прямо в лицо, неся тучи пыли, он засыпал ею глаза, мешая зрению.

Глава 47. Битва

Поднялся крик, завязалось сражение между легковооруженными из вспомогательных войск, выбежавшими вперед, затем испанские и галльские конники, стоявшие палевом фланге, сшиблись с конниками римского правого фланга, но сражались совсем не по правилам конного боя: бились лицом к лицу - обойти неприятеля было невозможно: с одной стороны река, с другой - выстроившиеся пехотинцы. Противники, двигаясь только вперед, уперлись друг в друга. Лошади сбились в тесную кучу, воины стаскивали друг друга с коней. Сражение уже стало превращаться в пешее. Бились ожесточенно, но недолго - римских конников оттеснили, и они обратились в бегство. К концу конного боя в сражение вступила пехота, вначале, пока ряды испанцев и галлов не были расстроены, противники и силами, и духом были друг другу равны, наконец римляне после многократных усилий потеснили врагов, наступая ровным плотным строем на выдвинутую вперед середину их строя, своего рода клин, который был недостаточно крепок, так как строй здесь был неглубок. Затем, тесня и преследуя побежавших в страхе врагов, римляне разорвали середину строя и ворвались в расположение неприятеля и, наконец, не встречая сопротивления, дошли до африканцев, которые были поставлены на отведенных назад флангах того самого выступа в середине строя, где были испанцы и галлы. Когда их потеснили, вражеская линия сначала выровнялась, а затем, прогибаясь, образовала посередине мешок, по краям которого и оказались африканцы. Когда римляне неосторожно туда бросились, африканцы двинулись с обеих сторон, окружая римлян, и заперли их с тыла. Теперь римляне, выигравшие без всякой пользы для себя первый бой, бросив испанцев и галлов, которых сильно побили с тыла, начали новое сражение с африканцами. Оно было неравным не только потому, что окруженные сражались с окружившими, но и потому, что усталые бились со свежим и бодрым врагом.

Глава 48. Уловка нумидийцев

Уже и на левом фланге римлян, где против нумидийцев стояла союзническая конница, завязалось сражение. Сначала оно шло вяло, и враги применили пунийскую хитрость. Около пятисот нумидийцев в своем обычном воинском снаряжении, но еще и с мечами, спрятаннымипод панцирем, прискакали как перебежчики со щитами за спиной к римлянам; они вдруг соскочили с коней, бросили под ноги неприятеля щиты и дротики и были приняты в середину строя, затем их отвели в самый тыл и велели там оставаться. Они и не трогались с места, пока сражение не разгорелось и не захватило все внимание сражавшихся; тогда-то, подобрав щиты, валявшиеся среди груд убитых, они напали на римский строй с тыла, разя воинов в спину и подсекая поджилки. Потери были велики, но еще больше - страх и сумятица. Кое-где римляне, перепугавшись, бежали, а кое-где бились упрямо, ни на что не надеясь. Карфагенским войском в той части поля, где римляне побежали, командовал Газдрубал; он вывел из строя нумидийцев, которые сражались вяло, и послал их в погоню за беглецами, а испанских и галльских конников присоединил к африканцам, которые, убивая врагов, уже утомились больше, чем от сражения.

Глава 49. Гибель Павла Эмилия

В другой части бранного поля Павел, хотя, и тяжело раненный в самом начале сражения камнем из пращи, с плотным строем солдат не раз нападал на Ганнибала: охраняемый римскими конниками, он в нескольких местах заставил солдат вновь идти в бой; под конец конники спешились, видя, что у консула уже нет сил справляться с конем. Рассказывают, что Ганнибал, узнав о приказе консула всадникам спешиться, воскликнул: «Лучше б, связав их, привел ко мне!».

Всадники сражались пешими; победа неприятеля была несомненной, однако побежденные предпочитали умирать, не сходя с места, но не бежать. Победители, досадуя на тех, кто мешал полной победе, стали избивать тех, кого отогнать не смогли. Немногих уцелевших, усталых от боя и ран, все-таки отогнали: началось беспорядочное бегство; кто мог, вскакивал на своего коня и несся прочь. Гней Лентул, военный трибун, проезжавший мимо верхом, увидел консула: он, весь в крови, сидел на камне. «Луций Эмилий, - обратился к нему Лентул, - ты один неповинен в сегодняшнем поражений, и боги должны бы тебя пожалеть; пока у тебя есть еще силы, я подсажу тебя на коня и пойду, прикрывая, рядом. Не омрачай этот день еще смертью консула; и так хватит слез и горя». «Хвала твоей доблести, Гней Корнелий, - ответил консул, - не теряй времени, попусту сокрушаясь; его и так мало - спеши, спасайся из вражеских рук. Уходи, объяви всенародно сенаторам; пусть, пока еще не подошел враг-победитель, укрепят Рим и усилят охрану; Квинту Фабию скажи, Луций Эмилий помнил его советы, пока жил, помнит и теперь, умирая. Меня оставь умирать среди моих павших солдат: я не хочу второй раз из консула стать обвиняемым и не хочу стать обвинителем своего коллеги, чтобы чужою виной защищать свою невиновность». За этим разговором их застигла сначала толпа бегущих сограждан, а потом и врагов: не зная, что перед ними консул, они закидали его дротиками; Лентула из переделки вынес конь. Тут повсюду началось общее беспорядочное бегство. Семь тысяч римлян укрылись в меньшем лагере, десять - в большем, тысяч около двух - в самой деревне, в Каннах; здесь они сразу же были окружены Карфалоном и его конниками, так как деревня не была укреплена. Второй консул, не присоединившись - то ли случайно, то ли намеренно - ни к какому отряду беглецов, с пятьюдесятью примерно всадниками добрался до

Венузии. Убито было, говорят, сорок пять тысяч пятьсот пехотинцев и две тысячи семьсот конников - граждан и союзников почти поровну. В числе убитых были два консульских квестора, Луций Атилий и Луций Фурий Бибакул, двадцать девять военных трибунов, несколько бывших консулов, бывших преторов и эдилов (среди них Гней Сервилий Гемин и Марк Минуций, бывший в предыдущем году [221 г.] начальником конницы, а несколько лет назад - консулом); убито было восемьдесят сенаторов и бывших должностных лиц, которые должны были быть включены в сенат: люди эти добровольно пошли воинами в легионы. Взято в плен в этом сражении было, говорят, три тысячи пехотинцев и тысяча пятьсот всадников.