Читать книгу "Запад в огне - Евгений Сухов"

Расчет немцев был верен: кому в голову может прийти, что под личиной инвалида войны скрывается вражеский лазутчик? Возможно, Романцев и сам бы не обратил на него внимания, если бы не показное добродушие, с которым тот поглядывал на «смершевцев». Сработало чутье и оперативный опыт.

— А если бы ногу сломал?

— Были тренировки. Виходило… А же тильки раз на раз не доводится. Як би зломав, аже не знаю, что робив бы…

— Как стал служить немцам?

— Когда немец к Киеву попер, нас в ополчение призвали. Одно ружье на пять людин било… Немцы даже с нами воевать не стали. Лупанули пару раз над головой из танков, ну, мы и потекали. А когда через лес пишли до хаты, мой сосед на мину наступил. Его сразу в шмотки порвало, а мени вот ногу осколком посекло. До дороги едва добрался, а там добрые людины помогли. Нога нарывать стала, жар у меня был. Вот жинка перетягнула меня на телегу и в немецкий госпиталь отвезла. Ну, а там мне ногу видрубали. — Инвалид посмурнел. От прежнего добродушия не осталось и следа.

— Что было дальше? — спросил Тимофей, натолкнувшись на взгляд много повидавшего человека.

— Зробив протез. Без ноги какой я работник? Все одно, в хозяйстве от меня толку небогато. А тут в госпитале конюх знадобился. Ну, я и прибився. Платили трохи.

— Прибился, значит, говоришь… А как в немецкой разведке стал служить?

Городецкий глубоко выдохнул, демонстрируя тяжкое переживание.

— Коня я как-то запрягав, а тут ко мне немецкий офицер подходит и запитав: «Гроши хорошие заработать хочешь?» А как же? Хто же не хоче? Согласился. А он сказав, что я должен учиться в немецькой развидовольной школе. Ну, я и пишов.

— Где именно находится эта школа?

— В Польше, Кринице. В двадцати километрах от Кракова. Через неделю направили в проверочный лагерь в Кирхгайм, а затем в зонденлагерь в Кельцы.

— Сколько раз тебя забрасывали в советский тыл? — спросил Романцев, буквально прожигая лицо диверсанта строгим взглядом.

Возникла всего-то коротенькая заминка, сказавшая о многом. Губы диверсанта вновь разлепились в добродушную улыбку. Теперь перед ним вновь сидел добряк, желавший заработать гроши.

— Перший раз я, — убежденно произнес инвалид. — Хотел сразу здаватися, так вы меня перехватили.

— Первый раз, значит, — хмыкнул капитан. — Подняли эту безногую гадину и в машину! — распорядился он. — Я с ним позже погутарю, поосновательнее. Темнить он мне тут надумал.

— А ну, пошел! — подтолкнул прикладом замешкавшегося диверсанта веснушчатый боец.

— Ты уж меня не шибко торопи, — взмолился инвалид. — Ноги отсидел, все мурашками изошло, мне до вас не успети.

— Поразговаривай у меня еще!

Сопровождаемый двумя автоматчиками, диверсант-инвалид скрылся за деревьями, негромко охая. Некоторое время потрескивали под ногами сучья, а потом все звуки растворились в порывистом шуме леса.

— Радист здесь?

— Так точно, товарищ капитан, здесь! — мгновенно отозвался старший лейтенант и громко позвал бойца с модифицированной радиостанцией, подвешенной на спине. Хорошая вещь, надежная, телефонно-телеграфная с автоматическим питанием. Тимофей испытывал почти нежность к этой радиостанции, ее металлические радиоузлы спасли ему жизнь, когда он однажды переносил рацию: разорвавшаяся мина приняла на себя все осколки.

Подошел невысокого роста белобрысый боец с бесцветными, как у альбиноса, ресницами. Взгляд у него наивный и доверчивый, почти детский. Редко, но в боевых частях встречаются и такие хлопцы. Неожиданно широко, как старому знакомому, радист улыбнулся.

— Ты чего лыбишься-то? — беззлобно поинтересовался Романцев. Паренек был светлый, обижать такого грех. Но привыкать к таким солдатикам тоже не нужно, в случае необходимости предстоит отправлять их на смерть.

— Настроение хорошее, товарищ капитан.

— Не на прогулку вышли, — напомнил Тимофей, — все-таки война идет, тут и убить могут.

Белесые ресницы бойца озадаченно вспорхнули, после чего ясные глаза сделались еще шире, выпустив наружу исходивший из глубины зрачков свет.

— Не убьют, — убежденно обронил боец, — меня бабка заговорила. Она это умеет.

— Ну, если бабка, тогда другое дело, — смирился капитан. — Готовь рацию к работе, нужно передать радиосообщение в штаб.

Радист осторожно снял с плеч рацию, расстегнул кожаные ремешки. Извлек разборную штыковую антенну. Ладони у парнишки были широкие, грубые, привыкшие к крестьянской работе; такими привычно держать лопату, запрягать лошадь, рубить дрова. Но на рации солдатик работал прилежно, и узловатые пальцы бережно крутили ручки, отыскивая нужный диапазон. Наконец рация была настроена. Раскрыв блокнот, он в ожидании посмотрел на капитана Романцева.

— Записывай… Начальнику отдела контрразведки «СМЕРШ» Тринадцатой армии полковнику Александрову. Довожу до вашего сведения, в настоящее время дивизия «Галичина» находится под Бродами. В ближайшее время планируется наступление. В сорок шестом квадрате находится возможное местонахождение куренного атамана Гамулы. Капитан Романцев. Записал?

— Так точно!

— Зашифруй и немедленно отправляй.

Боец перевернул в блокноте следующую страницу и быстро зашифровал текст. Затем приладил наушники и быстро передал радиосообщение. Ждать пришлось недолго, через несколько минут радист произнес:

— Передают, — и, раскрыв блокнот, стал записывать знаки.

— Что там? — нетерпеливо спросил Романцев.

— Сейчас, товарищ капитан… Пара минут… Все, расшифровал. Вот!

Тимофей Романцев взял листок бумаги и прочитал радиосообщение. «Капитану Романцеву. Действуйте в соответствии с широкими полномочиями. Куренного атамана Гамулу взять живым. Для выполнения задачи в случае необходимости привлечь оперативные подразделения НКВД. Начальник отдела контрразведки «СМЕРШ» Тринадцатой армии полковник Александров».

Чиркнув зажигалкой, Романцев поджег сообщения. Терпеливо проследил за тем, как огонь уничтожил написанное, а потом приказал:

— Передай вот что… Начальнику отдела контрразведки «СМЕРШ» Тринадцатой армии полковнику Александрову. В составе группы из пяти человек выдвигаемся на место для задержания куренного атамана Гамулы. Большое подразделение в нынешнем случае нецелесообразно, в связи со скрытым подходом к хутору. Капитан Романцев.

Солдат быстро записал сказанное и зашифровал сообщение. Взялся за телеграфный ключ и уверенно, все с тем же наивным выражением, передал радиошифровку.

— Все, товарищ капитан, — снял он наушники.

— Выдвигаемся в сорок шестой квадрат, — сказал Романцев. — Идем тихо, так, чтобы ни одна ветка не треснула!

Глава 5. Закоренелый враг

Первым шел капитан Романцев, очень аккуратно шел, показывая пример остальным. За ним, вытянувшись в линию, ступали остальные автоматчики. В лесу стояла тишина, птицы не в счет, у них свои дела. Лето было в зените, а потому, обремененные семейством, они сновали по лесу в поисках кормежки, когда истошно и голосисто, а когда звонким чириканьем заявляя о своем праве на жизнь.