Читать книгу "Уроки куртизанки - Барбара Картленд"

— Я не собираюсь вновь развивать эту тему, — раздраженно ответил лорд Бедлингтон. — Я, может быть, дурак во многих отношениях, но я не настолько туп, как тебе бы хотелось, Лили. Я уже высказал все, что думаю о тебе и молодом Роухэмптоне, чтобы снова возвращаться к этому.

— Хорошо, Джордж, если ты такого низкого мнения обо мне, мне нечего тебе сказать. Но Корнелия — это совсем другое дело.

— Вот я и хочу знать, что происходит, — сердито проговорил лорд Бедлингтон. — До сегодняшнего вечера Корнелия не знала этого шалопая, так почему же он вздумал наносить ей визиты?

— И впрямь, Джордж, для человека твоего положения ты чересчур туп. Неужели ты не понимаешь, что такая богатая наследница, как Корнелия, может позволить себе выбрать любого жениха в Лондоне?

— Кто так сказал? — спросил Джордж Бедлингтон.

— Я тебе говорю, — ответила Лили. — И я знаю, что я права. Ведь наследство существует в действительности?

— В нефтяных скважинах, — кивнул Джордж Бедлингтон. — Я еще не знаю всех обстоятельство у нее есть три четверти миллиона на сегодняшний день. Это совершенно точно.

— Вот видишь, Джордж, — Лили говорила так, как обычно разговаривают с умственно отсталыми детьми. — С таким приданым она может позволить себе выбирать.

— Так ты имеешь в виду, что Роухэмптона заинтересовали ее деньги? — возмущенно воскликнул лорд Бедлингтон.

— А почему бы, собственно, и нет? — поинтересовалась Лили. — Ты сам прекрасно знаешь, что Эмили вечно жалуется на нехватку средств. И что случится ужасного в том, хотела бы я знать, если твоя племянница станет герцогиней? Ради всего святого, Джордж, оставь меня в покое и не приставай больше со своими глупостями.

— Ладно… только это все кажется мне чертовски странным! — пробормотал Джордж Бедлингтон, теребя свои седеющие волосы. — Еще вчера Роухэмптон пытался наставить мне рога, а сегодня ты сообщаешь мне, что он горит желанием жениться на моей племяннице. Почему его так внезапно заинтересовала не какая-то иная женщина, а именно та, которая проживает в моем доме?

— Прошу тебя, Джордж, не забивай себе голову всякой ерундой.

Лили поднялась из-за туалетного столика, давая понять, что разговор окончен. С распущенными по плечам золотыми волосами, необыкновенно соблазнительная в своем пеньюаре, сквозь тонкую ткань которого просвечивали прелестные линии ее изящной фигуры, она с мягкой грацией подошла к мужу.

— Ну, не дуйся, Джордж. Хватит быть таким злюкой, — промурлыкала Лили и провела рукой по его щеке своим особенным, ей одной присущим жестом.

Мгновение Джордж Бедлингтон свирепо смотрел на нее, все еще памятуя о скандале, который разразился всего несколько дней тому назад, когда обнаружил, что Лили обманывает его. Но затем, как и всегда, поддался ее очарованию.

— Ну хорошо, хорошо, — забормотал он. — Пускай все идет своим чередом. Но только бог знает, что ты еще задумала…

— Дорогой Джордж, — Лили легко коснулась губами его щеки и отодвинулась от него, — я пойду спать. Я смертельно устала после сегодняшнего бала, а завтра вечером прием во французском посольстве.

Мгновение Джордж Бедлингтон колебался.

Он нерешительно глядел на огромную двуспальную кровать, вырисовывающуюся в тени алькова.

Таинственный розовый полумрак окутывал взбитые кружевные подушки, украшенные вышитой монограммой.

Заметив колебания мужа и его нерешительное молчание, Лили обернулась к Джорджу. Она плотнее запахнула пеньюар на себе и выразительно произнесла:

— Я устала, дорогой.

— Хорошо. Спокойной ночи, дорогая.

Джордж двинулся из спальни, и дверь захлопнулась за ним.

После того как муж ушел, Лили некоторое время оставалась стоять неподвижно посередине комнаты, кутаясь в пеньюар. Затем она медленно повела плечами, и пеньюар плавно скользнул на пол. Со сдавленным рыданием Лили рухнула лицом на кровать, уткнувшись в подушку.

Самообладание, не покидавшее ее весь вечер, сейчас изменило ей, и с невыносимой мукой, которую она не могла более сдерживать, она снова и снова повторяла его имя:

— Дрого! О, Дрого, Дрого!

Глава 4

Корнелия проснулась с чувством, что сегодня должно произойти что-то удивительное. В первое мгновение она не сразу могла вспомнить, где находится. Она широко раскрыла глаза, а затем вновь прищурила их, наслаждаясь яркими утренними лучами солнца, проникающими сквозь занавеси, и воображая, что она вновь в Росарилле.

Затем до ее ушей донесся шум уличного движения на Парк-лейн, и она вспомнила, что находится в Лондоне. Корнелия обвела глазами свою большую, превосходно отделанную комнату.

Все в дядином доме изумляло ее своей роскошью, особенно по сравнению с простой обстановкой в Росарилле. Снова зарывшись в подушки, Корнелия с удивлением подумала, что ее постель воздушна и мягка, как летние облачка, плывущие над Атлантикой. Внезапно она ощутила сильное желание поскорее выйти наружу, на солнечный свет.

Живя в деревне, Корнелия привыкла просыпаться на рассвете. Еще до завтрака она бежала на конюшню, седлала лошадь и неслась галопом в зеленеющие поля.

Она совершенно не чувствовала себя уставшей после вчерашней ночи. А предчувствие того, что должно произойти нечто удивительное, наполняло ее сердце такой радостью, что ей казалось, будто солнце светит ярче и уличный шум звучал веселой музыкой.

Корнелия спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Макушки деревьев еще были окутаны легкой дымкой, но сквозь нее можно было разглядеть сверкающую гладь Серпентайна.

Обойдясь без услуг горничной, Корнелия быстро оделась, собрала в пучок то, что осталось на ее голове от вчерашней великолепной башни, и натянула шляпку, первую, что подвернулась ей под руку.

Непривычная сложная процедура одевания модных нарядов доставляла Корнелии такую муку, что она только и мечтала о своих бриджах для верховой езды.

Спохватившись уже на лестнице, что чуть было не забыла тетины наставления о том, что леди не должна появляться на улице без перчаток, Корнелия вернулась, торопливо выхватила пару из ящика и заспешила вниз.

Толстый ковер приглушал ее шаги. Ей пришлось повозиться с тяжелой входной дверью, отодвигая верхний и нижний засовы, но чувство необходимости двигало ею, и наконец, потянув за бронзовое дверное кольцо, она приоткрыла дверь и выбралась из сумрачного холла на солнечный свет.

Корнелия уже заметила, что утренний Лондон совсем не похож на тот дневной, когда просыпается лондонский высший свет. По улице тянулись подводы торговцев и рабочих, с впряженными в них тяжеловозами. Не было видно ни одного роскошного экипажа, направляющегося на прогулку в Парк-лейн или обратно. Даже легкие быстрые двуколки — «гондолы Лондона»— отсутствовали.

И только случайный старый разбитый кэб с усталой лошадью, грохоча, тащился домой после ночной работы.