Читать книгу "Темные века. Раннее Средневековье в хаосе войн - Айзек Азимов"

Как бы то ни было, но Аттила оставил Италию. Вернувшись в свой лагерь, он вновь женился, добавив к своему многочисленному гарему еще одну жену. Он закатил пышный свадебный пир, во время которого много ел и пил, а затем отправился в свой шатер, где ночью умер. Смерть Аттилы, скорее всего, наступила от инсульта, который произошел вследствие его неумеренности в еде и питье.

Государство Аттилы было поделено между его многочисленными сыновьями и вскоре распалось, пав под ударами германцев, которые восстали, как только распространилась весть о смерти Аттилы. Господство гуннов закончилось, и они исчезли с исторической сцены.

Язык и законы

Между тем Аэцию, который не смог справиться с Аттилой в Италии, недолго оставалось править бал. Император Валентиниан III, относившийся к нему с подозрением (и, видимо, небезосновательно), в сентябре 454 года подослал к нему наемных убийц, как это сделал Гонорий со Стилихоном за полвека до него.

Но покушение не удалось. Результаты неудавшегося покушения оказались ужасными. Солдаты Аэция пришли в ярость, и двое из них убили Валентиниана. Это произошло в начале 455 года. В Риме началась смута, и он опять оказался беззащитен перед лицом возможного нового завоевателя.

И тот не замедлил появиться. На сей раз это был Гейзерих, четверть века правивший королевством вандалов на севере Африки.

Гейзерих оказался единственным из королей-варваров, правивших остатками империи, кто создал собственный флот и держал в повиновении большинство крупных островов Средиземного моря.

Воспользовавшись смутой, царившей в Риме, он вместе со своим флотом вошел в устье Тибра в июне 455 года. Никто не сопротивлялся. Две недели вандалы грабили город, увозя в Карфаген все, что можно было увезти и продать. Однако никакой бессмысленной жестокости и разрушений не было. Рим был разграблен подчистую, но, как и после Алариха, сам город и его граждане оставались нетронутыми. По иронии судьбы, римляне, горевавшие о потерянных богатствах, стали употреблять термин «вандалы» для обозначения людей, совершающих бессмысленные разрушения, — как раз то, чего вандалы не делали.

После нападения вандалов имперское правительство на западе совсем потеряло всякую власть. Император превратился в марионетку в руках соперничающих военачальников. Теодорих II, король вестготов, по уши увяз в этих интригах. Действительно драматические повороты иногда совершает история! За восемьдесят лет до этого вестготы были вынуждены бежать за Дунай. Теперь они фактически правили королевством в составе империи и могли сажать на трон или свергать императоров по своему усмотрению.

Интриги Теодориха не всегда имели успех, но эта почти удалась. Способствуя беспорядкам в Риме, он ухитрился увеличить собственное королевство. Когда Аэций решил пожертвовать победой на Каталаунских полях во имя спокойствия империи, он не знал, что сможет отсрочить беспорядки лишь на десятилетие или чуть более того.

Теперь королевство вестготов простиралось на западе до берегов Роны, а на севере до берегов Луары. Треть Галлии принадлежала вестготам. Более того, Теодорих принялся расширять свое государство на юг, в сторону Испании. Однако в 466 году ему пришлось столкнуться с опасностью, подстерегавшей изнутри. Теодорих был убит своим братом Эрихом, который стал королем не по праву наследования, а по праву убийцы, пролившего кровь своего предшественника.

При Эрихе королевство вестготов достигло вершины своего могущества. Фактически вся Испания находилась под их властью. Свевы, обитавшие на северо-западе полуострова, продолжали поддерживать собственную сомнительную независимость, признавая главенство вестготов.

Затем был сделан еще один шаг для обретения независимости Тулузского королевства. Эрих счел затруднительным управлять королевством, в пределах которого действовали два свода законов: один — закон вестготской аристократии, а другой — римский закон. Римский закон практически уже не соблюдался. Поэтому Эрих решил, что все будут подчиняться только одному закону.

Оставалось только сделать так, чтобы жители королевства ознакомились с законом, для чего Эрих опубликовал первый в истории свод законов вестготов, который должен был действовать во всей стране.

А поскольку закон теперь был общим, язык также должен был стать общим. Вестготы говорили на древнегерманском языке, но, поскольку на завоеванных римских провинциях их было меньшинство, вестготы не могли рассчитывать на то, что на покоренных землях будут понимать их. Поэтому они записали свои законы на латыни, и именно им мы обязаны тем, что до сих пор можем восхищаться плодами римской цивилизации.

Несмотря на это, с течением времени латинский язык стал распадаться на отдельные диалекты. Уровень образования падал, и латынь теряла свою классическую утонченность. Упадок происходил в разных провинциях по-разному. Более того, германские правители, лишенные классического образования, были вынуждены говорить на так называемой «простонародной латыни», которая варьировалась от одной местности к другой.

Постепенно диалекты превратились в романские языки: французский, итальянский, испанский, португальский и т. д.

Несмотря на это, латинский язык не был забыт ни тогда, ни позднее. Сейчас латынь является официальным языком католической церкви. С давних времен считалось, что «вульгарный язык» (то есть язык людей необразованных) не подходит ученым людям.

Но на каком же языке должны были говорить ученые люди? С тех пор, как не только простые крестьяне и крестьянки, только, а и женщины из высшего общества перестали получать образование, даже самые набожные из священников и наиболее образованные из средневековых ученых не могли общаться с ними на латыни. Им приходилось учить, кроме латыни, и язык простых людей, «вульгарный» язык — разве можно жить, если нельзя заговорить с женщиной?

Поэтому латынь в конце концов стала мертвым языком, в то время как наречия простых людей стали современными живыми и утонченными языками, основой европейской литературы.

Оставался, правда, еще один камень преткновения. Им была религия. В то время как язык постепенно становился общим, вера продолжала оставаться разной: римляне были ревностными католиками, а вестготские правители — арианами. Эрих считал себя яростным арианином, и римляне из подвластных ему провинций подвергались преследованиям.

В 484 году Эрих умирает, его место на троне занимает его сын Аларих II. Это несколько поправило дело. В 506 году он издал новый кодекс законов, который больше соответствовал римским, нежели вестготским нравам. Такие законы лучше подходили для завоеванных провинций. Аларих II также был более веротерпимым, и преследования католиков прекратились.

Можно предположить, что Аларих II действительно жаждал, чтобы между его подданными царили мир и взаимопонимание. Как было бы хорошо, если бы у него это получилось… Но было уже поздно. Событиям, которые происходили за пределами Тулузского королевства, как мы увидим, было суждено замедлить расцвет государства вестготов, и теперь будущее Европы лежало за его пределами.