Читать книгу "Черепахи — и нет им конца - Джон Грин"

– Господи.

– Добро пожаловать в будущее, Холмси. Мы больше не взламываем компы, мы взламываем человеческие души. Файл у тебя в почте.

Иногда мне казалось, что Дейзи дружит со мной только потому, что ей нужен зритель.

Пока загружался рапорт, я смотрела сквозь щели в жалюзи на парковку. Прямо нам в окно светил фонарь, а вокруг него было черным-черно.

Я старалась отогнать одну мысль, но когда открыла файл и начала читать, она стала мучить меня еще сильнее.

– Что с тобой? – спросила Дейзи.

– Ничего. – Я снова отмахнулась от мысли, но безуспешно. – А у него не будет неприятностей? Когда в понедельник он придет на работу, он ведь спросит Сандру, зачем ей понадобился тот файл. Она удивится: какой еще файл? И тогда ему достанется. Его могут уволить.

Подруга закатила глаза, но я уже попала в спираль и начала волноваться, что журналист отыщет Дейзи, ее арестуют, и меня, вероятно, тоже, потому что я, наверное, соучастница. Мы всего лишь играем, но люди попадают в тюрьму и за менее серьезные проступки. Я представила выпуск новостей – девушки-хакеры в погоне за сыном миллиардера.

– Он нас найдет, – сказала я, помолчав.

– Кто?

– Биттерли.

– Нет. Я выхожу в Интернет с общественного Wi-Fi и, судя по IP-адресу, нахожусь в Белу-Оризонти, Бразилия. Но если он меня и найдет, я скажу, что ты понятия не имела, чем я занимаюсь, и сяду ради тебя в тюрьму. А ты в благодарность сделаешь на плече татуху с моим портретом. Будет супер!

– Я серьезно.

– И я серьезно. Твоей тощей ручонке просто необходим мой портрет. И к тому же того парня не уволят. И он нас не найдет. Зато научится, как добывать информацию с минимальным риском. Успокойся, ладно? А мне еще нужно доказать кое-кому в Сети, что Чубакка – личность.

Холли принесла счет – недвусмысленный намек на то, что мы засиделись. Я положила на стол дебетовую карту. У Дейзи вечно не было денег, и мама разрешала мне снимать раз в неделю двадцать пять долларов, если я получаю в школе одни пятерки. Под столом я потерла свою болячку. Наверное, Дейзи права, и все будет хорошо. Наверное.

Дейзи не подняла головы, но сказала:

– Серьезно, Холмси. Я не допущу никаких неприятностей. Даю слово.

– От тебя зависит не все, вот в чем штука. Жизнью сложно управлять.

– Да, черт побери, – пробормотала она, все еще глядя в телефон. – Ну вот, теперь этот парень говорит, что я пишу о зоофилии.

– О чем?

– В моем рассказе Рей и Чубакка любят друг друга. И это – я цитирую – «преступление, потому что речь об отношениях между видами». Там даже секса нет, потому что могут прочитать дети. Только любовь!

– Но Чубакка – не человек, – возразила я.

– Не важно, человек он или нет, Холмси. Важно – личность ли он. – Она почти перешла на крик. Дейзи относилась к «Звездным войнам» очень серьезно. – А он – личность, несомненно. Что делает тебя личностью? У него есть душа и чувства, он умеет говорить, он взрослый, и если между ним и Рей вспыхнула горячая, лохматая, контактная любовь, нужно просто поблагодарить Бога за то, что два разумных существа, достигших возраста согласия, нашли друг друга в темной и разоренной галактике.

Меня часто преследовал непреодолимый страх, но иногда спасением от него было просто послушать Дейзи. Она выпрямила что-то у меня внутри – мне больше не казалось, будто я попала в водоворот или двигаюсь по спирали, которая вечно сжимается. Больше не нужно сравнений. Я снова вернулась в себя.

– Значит, он – личность, потому что достиг возраста согласия?

– Никто не жалуется, когда мужчины-люди обжимаются с женщинами тви’леков! Потому что, конечно, мужчинам можно выбирать, с кем переспать. Но женщина-человек, влюбленная в вуки, – такой кошмар! Я понимаю, что просто кормлю троллей, Холмси, но я не могу такое поддерживать.

– Я только хотела сказать: младенец неразумен, но он все-таки личность.

– Никто ничего не говорит о младенцах. Это история о любви одного взрослого, который волею судьбы оказался человеком, и другого взрослого, который оказался вуки.

– А Рей вообще говорит на вуки?

– Немного досадно, что ты не читаешь мои рассказы, но больше всего раздражает, что ты вообще не читаешь никаких рассказов о Чубакке. Иначе знала бы, что вуки – не язык, а вид. У них было, по меньшей мере, три языка. Рей выучила шайривук от вуки, которые прибыли на Джакку, но мало им пользовалась, потому что почти все вуки понимали основной язык.

Я рассмеялась.

– А почему все в прошедшем времени?

– Потому что это случилось давным-давно в далекой-далекой галактике, Холмси. О «Звездных войнах» надо всегда говорить в прошедшем времени!

– Погоди, а люди могут говорить на шайри… языке вуки?

В ответ моя подруга очень достоверно изобразила Чубакку, а потом перевела саму себя.

– Я спросила, будешь ли ты доедать свою картошку.

Я подвинула ей коробочку, Дейзи взяла горсть и с набитым ртом снова издала звук Чубакки.

– А это что значит? – спросила я.

– Прошло больше суток. Пора написать Дэвису.

– У вуки есть эсэмэски?

– Были, – поправила она.

Глава 7

В понедельник утром я повезла маму в школу, потому что ее машина была в ремонте. Прямо перед уходом я смазала болячку дезинфицирующим средством. Палец теперь горел, и я сильнее прижимала пластырь, из-за чего боль одновременно слабела и усиливалась. За выходные я так и не написала Дэвису. Все время хотела это сделать, но вечер в «Эплби» кончился, а после я начала бояться, что пауза, наверное, слишком затянулась. Дейзи в субботу и воскресенье работала, а потому заставить меня было некому.

Мама, наверное, заметила, что я давлю на пластырь, и спросила:

– Ты завтра идешь к доктору Сингх, да?

– Ага.

– Как у тебя с лекарством?

– Нормально, кажется.

Однако это было не совсем так. С одной стороны, я сомневалась, что круглые белые таблетки приносят мне пользу, с другой – не принимала их так часто, как требовалось. Я про них забывала, но имелась еще одна, не очень понятная мне причина – какой-то глубинный страх, что принимать таблетку, чтобы стать самой собой, – неправильно.

– Ты вообще здесь, со мной? – спросила мама.

– Да.

Какая-то часть меня – но не я целиком – все еще находилась в Гарольде, чтобы слышать мамин голос и ехать в школу привычной дорогой.

– Только говори доктору правду, ладно? Страдать нет никакой необходимости.

Я бы возразила, что это фундаментальное непонимание доли человеческой, но ладно.