Читать книгу "Миллиарды и миллиарды. Размышления о жизни и смерти на рубеже тысячелетий - Карл Эдвард Саган"

Итак…

Мы живем в расширяющейся Вселенной, размеры и древность которой выходят за пределы обычного человеческого воображения. В ней находятся галактики, разлетающиеся все дальше друг от друга вследствие Большого взрыва – грандиозного первоначального импульса. По мнению некоторых ученых, наша Вселенная – лишь одна из великого, а возможно, и бесконечного множества отдельных вселенных. Одни растут и развиваются, чтобы затем схлопнуться и погибнуть. Другие расширяются вечно. Третьи находятся в динамическом равновесии и многократно, если не бесконечно, проходят цикл расширения и сжатия. Нашей Вселенной около 15[14] млрд лет, во всяком случае таков ее возраст в ее нынешнем «воплощении», возникшем в результате Большого взрыва.

В других вселенных могут существовать иные формы материи и действовать свои физические законы. Где-то жизнь невозможна из-за отсутствия светил и планет или даже химических элементов тяжелее водорода и гелия. Вероятно, есть и такие вселенные, рядом со сложностью и изобилием которых меркнет наша собственная. Даже если иные вселенные действительно существуют, нам вряд ли удастся проникнуть в их секреты, тем более увидеть их своими глазами. Впрочем, и в нашем с вами доме есть над чем подумать.

Во Вселенной, где мы обитаем, несколько сотен миллиардов галактик, одну из которых мы называем Млечным Путем – «нашей» Галактикой, хотя не имеем ни малейших оснований претендовать на власть над ней. Млечный Путь – это газ, пыль и около 400 млрд звезд. Одна из них, на периферии спирального рукава Галактики, и есть наше Солнце – неяркая, небольшая, прямо скажем, заурядная звездочка. В пути продолжительностью 250 млн лет вокруг центра Галактики Солнце сопровождает свита из малых миров: планет и их спутников, астероидов, комет. Человек разумный – всего лишь один из 50 млрд видов живых существ, зародившихся и эволюционировавших на маленькой планетке, третьей по счету от Солнца. Мы зовем ее Землей. Наши космические аппараты исследовали 70 объектов Солнечной системы и проникали в атмосферу или спускались на поверхность четырех: Луны, Венеры, Марса и Юпитера[15]. Свершения, прежде доступные лишь героям мифов!

* * *

Искусство прорицания давно утрачено. Несмотря на наше, как выразился Чарльз Маккей[16], «горячее желание пронзить взглядом густую тьму, скрывающую будущее», мы здесь бессильны. Важнейшие научные открытия, как правило, оказываются и самыми неожиданными – не логическим следствием уже накопленной суммы знаний, а совершеннейшим откровением. Природа гораздо более изобретательна, непредсказуема и изощренна, чем человек. Какие эпохальные открытия в астрономии ждут нас в ближайшие десятилетия, как изменится наш миф о сотворении мира? Гадать об этом бессмысленно. Однако наметившиеся тенденции развития исследовательской техники приоткрывают перед нами перспективы, от которых захватывает дух.

Если предложить астрономам назвать четыре самые интригующие загадки в их области, то мнений будет столько же, сколько людей. Многие, насколько мне известно, составили бы список, отличный от моего. Например, из чего состоит 90 % Вселенной? (Мы до сих пор этого не знаем[17].) Как найти ближайшую черную дыру? Чем объяснить поразительную странность, что расстояния между галактиками, предположительно, квантуются, т. е. всегда кратны определенным числам? Что такое гамма-всплески – взрывные выбросы жесткого излучения, интенсивность которых превосходит энергию целой звездной системы? А парадоксальный факт, что Вселенная моложе самых старых звезд в ней? (Хотя данные, полученные с помощью орбитального телескопа «Хаббл», заставили большинство ученых пересмотреть оценку возраста Вселенной. Если ей действительно 15 млрд лет, то парадокс снимается.) Одних ученых особенно занимает исследование кометного вещества в земных лабораториях, других – поиск аминокислот в межзвездном пространстве или тайна происхождения древнейших галактик.

Но самые захватывающие перспективы – если только во всем мире не будет жестко урезано финансирование астрономических исследований и космических миссий (ужасная, но вполне возможная вещь!) – откроются перед нами, когда мы ответим на следующие четыре вопроса[18].

1. Была ли когда-нибудь жизнь на Марсе? Нынешний Марс – это мертвый, безводный голый камень. Но повсюду на нем видны отчетливые следы древних речных долин. Есть и признаки некогда существовавших озер и даже океанов. По степени кратеризации поверхности планеты можно примерно определить, когда Марс был более теплым и влажным. (В этом методе за основу берется кратеризация Луны и проводится радиоизотопное датирование на основе периода полураспада элементов из образцов лунного грунта, доставленных на Землю в ходе программы «Аполлон».) Ответ: около 4 млрд лет назад. Именно тогда, когда на Земле зарождалась жизнь! Неужели из двух соседних планет с очень схожими условиями лишь одна оказалась колыбелью жизни? Или жизнь возникла и на Марсе, чтобы очень скоро стать жертвой необъяснимого изменения климата? И не могла ли она уцелеть в неких оазисах, возможно, под поверхностью планеты, и в той или иной форме просуществовать до нашего времени? Таким образом, Марс ставит перед нами два фундаментальных вопроса: возможна ли на нем жизнь, сегодня или в прошлом, и что ввергло планету, столь похожую на Землю, в ее теперешнее состояние обледенелой глыбы. Второй вопрос для нас – решительно перекраивающих свою среду обитания, почти ничего не зная о возможных последствиях, – может оказаться отнюдь не праздным.

Автоматическая станция «Викинг», севшая на Марс в 1976 г., исследовала его атмосферу и обнаружила многое из того, что присутствует и в атмосфере Земли, – например, углекислый газ, – а также следы газов, преобладающих в нашей атмосфере, в частности озона. Изотопный анализ показал, что на Марсе многие молекулы представлены в форме, отличной от земной. Так были установлены характерные признаки марсианской атмосферы.

Затем выяснился удивительный факт. В Антарктиде на ледовом щите, прямо на поверхности смерзшегося снегового покрова, находят метеориты – камни из космоса. Одни уже были известны на момент марсианской миссии, другие обнаружились позднее, но все они попали на Землю еще до полета «Викинга» – некоторые на десятки тысяч лет раньше. На кристально-белом антарктическом льду они были отчетливо заметны. Большая часть собранных метеоритов оказалась в Хьюстоне, где в то время действовала Лаборатория по приему лунных образцов.