Читать книгу "Заговор обреченных - Галина Владимировна Романова"

– Согласись, но этот цвет будет полнить даже меня. А уж ее делал просто огромной, – неслось ему в спину. – Платье неплохое, конечно, тут я не могу ничего сказать. Но Егорова в нем просто слониха. Господи, как можно быть такой слепой. И эта ее выходка утром. Она либо обнаглела окончательно, либо нарывается. Ничего, сегодняшний день станет для нее хорошим уроком.

Она, как всегда, затроила «р» в слове «хорошим». Скверный признак. Паша притормозил. Вернулся. Глянул на Лану, надевшую серое шелковое платье. Как он и предполагал, она в нем была просто мышью. Большой серой мышью.

– Что ты имеешь в виду, дорогая? – осторожно поинтересовался он.

– Ты о чем? – Она с довольной улыбкой рассматривала себя в зеркале.

– Про хороший урок для Егоровой.

Паша прислонился к притолоке плечом, стараясь не смотреть на Лану, чтобы не разочаровываться снова, чтобы снова не начать жалеть себя.

– А, ты об этом. – Ее худенькие ручки запорхали по складкам платья. – Анастасия Сергеевна сегодня послала Егорову мне за подарком в одну из гончарных мастерских. Модное местечко, классные вещи тамошний гончар производит. Так вот, Егорова туда приехала. И обнаружила гончара мертвым.

– Как это? – По спине Паши промчался эскадрон мурашек.

– Убитым то есть, – уточнила Лана, влезая в шкатулку с недорогими украшениями.

– Убитым? – прошипел Паша. – Как убитым?

– Насмерть, Паша, – снова сделала не там ударение его жена на его имени. И прицепила на платье дико нелепую брошь. – То есть убитым насмерть.

– Ничего себе.

У него неожиданно защемило сердце, стоило представить растерянную, перепуганную Лизу над мертвым телом гончара. Когда она пугалась, ее лицо делалось трогательно детским. И ему всегда в такие моменты хотелось его целовать.

– И что же было дальше? После того как она обнаружила труп? – спросил Паша тоном, мало похожим на равнодушный.

– Эта идиотка вызвала полицию! Представляешь? Вместо того чтобы бежать оттуда сломя голову, она вызвала полицию. Дождалась приезда оперативников и принялась всячески содействовать! Дура, нет?

– Не знаю. Вообще-то, это логично, – пожал он плечами и повернулся, чтобы уйти наконец. И зачем-то добавил: – И я, наверное, сделал бы то же самое. А ты нет?

– А я нет. Я же не такая логичная, как ты и твоя Егорова.

Ее голос начал неприятно подрагивать. Все ясно, где-то он допустил ошибку. Не надо, видимо, было вообще задавать вопросов о Лизе. Но не он начал разговор, если что.

– Она не моя, – попытался Павел исправить ситуацию. И попросил: – Не начинай, пожалуйста.

– Хорошо, не буду. Просто хотела рассказать тебе все до конца.

– А это еще не все? – У него неприятно заныло в желудке.

– Конечно! – Лана отошла на полметра от зеркала, покрутилась, как маленькая девочка, придерживая края юбки пальчиками. – Как тебе, Паша?

Снова ударение не там, что ты будешь делать с ней!

– Вполне, знаешь. – Он пробежался внимательным взглядом по ее наряду. – Да, хорошо, дорогая.

Он снова соврал. И снова проклял себя за малодушие.

Наряд никуда не годился. Серый блестящий шелк делал ее природную аристократичную будто бы бледность нездоровой. Платье висело на ее худеньком теле мешком. И эта нелепая брошь. Господи! Неужели не понятно, что она тяжела для такой тонкой ткани? Даже он – мужчина – способен это понять.

Полное отсутствие вкуса и меры.

– Хорошо. – Лана удовлетворенно улыбнулась, продолжая крутиться возле зеркала. – Так вот, Паша, с Егоровой вышла просто чудовищная история.

Он промолчал, ожидая продолжения. Обнажать свой интерес не имел права. Будет скандал. Она сама все выложит. Не так сразу, но выложит.

– Я тебе сказала, что она принялась совать нос не в свои дела и раздавать советы направо и налево сотрудникам полиции?

– Вроде бы.

– Досоветовалась до такой степени, что ей начали задавать нехорошие вопросы. То есть требовать с нее алиби.

– В смысле?

– В том самом, зачем она там оказалась, что делала, как давно приехала, и все такое. Егорова, конечно же, рассказала. И ее слова захотели проверить. Позвонили Анастасии Сергеевне. Но та особа интересная. Услышав, что звонят из полиции, решила подстраховаться. И отказалась от Егоровой.

– Как это?

Паше сделалось душно в гардеробной жены, способной посоперничать по площади с хорошей однокомнатной квартирой в хрущевке. Еще минута-другая – и он точно свалится с приступом астматического кашля. Тяжелый аромат дорогих духов. Запах кондиционера для одежды и цветущих орхидей. Все смешалось и накрыло его тяжелым зловонным облаком.

– Что значит – отказалась? – еле выговорил он, чувствуя испарину на лбу и между лопаток.

– Она не подтвердила то, что посылала Егорову в эту мастерскую за подарком мне.

– А почему?

Паше захотелось прямо отсюда – из дома, расположенного в самом престижном районе города, – дотянуться до худосочной шеи заместителя генерального директора по общим вопросам. Дотянуться и сдавить посильнее.

– Не знаю, Паша, – весело рассмеялась Лана и закружилась, раздувая шелковую юбку колоколом. – Перепугалась. Не захотела неприятностей из-за Егоровой.

– Но она ведь не могла самостоятельно принять такое решение, Лана. Разве нет? – Паша вернулся с порога гардеробной и медленно пошел на жену. – Разве Анастасия не позвонила тебе прежде, чем держать ответ перед полицией? Разве не посоветовалась?

– Как тебе сказать. – Лана оскалила в широкой улыбке безупречные зубы, стоившие ее отцу состояния.

– Скажи как есть.

Он остановился, уставился на ее серый шелковый воротник. Неожиданно подумал, что вот до этой шеи он точно дотянуться может. Дотянуться и сдавить. И что странно, эти преступные мысли его ничуть не испугали.

– Ну да, да, милый. – Тонкие холодные пальцы нежно погладили его по щеке. – Анастасия Сергеевна, конечно, позвонила мне и посоветовалась.

– И ты продиктовала ей то, что она должна будет сказать, – закончил за нее Павел и отстранился, воскликнув: – Ты вообще о чем думала, Лана? О глупой мелочной мести или о престиже компании своего отца?

– В смысле? – Ее нижняя челюсть выдвинулась вперед – признак жгучей обиды. – При чем тут компания моего отца?

– При том, дорогая, что пятно подобного рода нам ни в коем случае не нужно. Особенно теперь, – неожиданно кстати вспомнил он о важной грядущей сделке.

– А что теперь?

Лана растерянно моргала, без конца молча открывала и закрывала рот, сильно смахивая на слабоумную.

– Мы через месяц должны заключить важный контракт с заграничными инвесторами. Люди очень щепетильные. Проверяют все и вся. А тут такое! Лана! Я прошу тебя! Нет, я умоляю просто! Никогда впредь не совершай ничего подобного, не посоветовавшись со мной или со своим отцом. Хорошо?