Читать книгу "Загадка старого альбома - Наталья Калинина"

Пора бы уж что-то сделать в квартире... Мебель новую купить. Лена уже давно ему говорила о необходимости капитального ремонта и даже предлагала услуги знакомого оформителя интерьеров. По словам девушки, «однушку» можно было бы преобразовать в просторную «студию».

Лена... Что с ней происходит в последнее время? Раньше она не была такой капризной. Шла на компромиссы, в чем-то ему уступала. Но в последнее время ей будто вожжа под хвост попала, девушка все чаще стала истерить, ставить условия, угрожать, как этой ночью, разрывом. Друг Денис высказал свою версию по поводу ее поведения: предположил, что девушка «заждалась» в статусе подруги и хочет от Ильи решительных действий – женитьбы.

Жениться Илья не был против, но тянул с предложением. Ему казалось, что подходящий момент еще не наступил. Вот сделать бы в квартире ремонт, прежде чем приводить сюда молодую жену! Лена, похоже, разгадала «предлог» и, видимо, поэтому настаивала на срочности ремонта.

– Ладно, пусть будет ремонт! – решился Илья, рассматривая чашки в крупный горох. – Посуду отвезу к родителям. Мебель, к сожалению, уже такая древняя, что на нее вряд ли кто-то позарится. Придется выкинуть. И, так и быть, сделаю Ленке приятное, приглашу ее знакомого дизайнера. Посмотрим, что он предложит. Может, и в самом деле сделает из этого «бабушкиного сундука» что-то современное и стоящее.

Илья отнес пустую чашку на кухню, вернулся в комнату и достал из шкафа деловой костюм. Как же он ненавидел эту представительскую «робу»! Пиджак, галстук, рубашку и быстро мнущиеся брюки... Как не любил и офисное здание-«стекляшку», в котором сейчас проходила большая часть его жизни. Серый ковролин, узкие коридоры и комнатки-кладовки, в которых работало по три-четыре сотрудника, столы с глухими перегородками, отсекающими и без того крошечное пространство. На такое офисное существование, которое Илья даже не называл жизнью, тратилось втрое больше сил и энергии, чем он расходовал в юности во время сложного и долгого перехода. Даже неплохой заработок уже так не радовал, как раньше. Илье в последнее время начинало казаться, что однажды он умрет от асфиксии без свежего воздуха, адреналина и пьяной свободы. «Кладовки» все больше и больше напоминали ему тюремные камеры, серый ковролин – мертвый бетон, служба безопасности – надсмотрщиков, костюм – робу. Он уже казался себе заключенным, приговоренным к пожизненному сроку.

«Сделаю ремонт в квартире и смотаюсь оттуда на фиг, – решил Илья, надевая галстук с чувством обреченности, будто накидывая на шею петлю. – Сбережения кое-какие есть, на первое время хватит. Вначале – в горы. А потом – думать, что предпринять дальше».

Рабочий день шел как обычно – звонки, переговоры, две намечающиеся сделки, собрание в первой половине дня. Начальник отказался подписать его заявление на отпуск, но Илья и не ожидал иного ответа, он подавал заявление скорее для очищения совести перед Леной, чем всерьез надеясь на получение начальственной визы. Разговор с Леной еще предстоял, и Илья оттягивал его, предчувствуя, что ничего хорошего он не принесет.

Шахов решил позвонить девушке вечером, после работы, пригласить в кафе и все спокойно обсудить. Ссориться с ней он не хотел, наоборот, желал перемирия и надеялся уговорить Лену подождать с поездкой до лета. В качестве утешения собирался сообщить, что готов начать ремонт в квартире, и намекнуть на то, что после того, как жилище будет приведено в порядок, они начнут готовиться к свадьбе. Собственно, летняя поездка на море может стать их свадебным путешествием. Лена от таких планов должна растаять и простить ему несдержанное не по своей вине обещание.

Звонок в автосервис поднял настроение. Девушка-секретарь сообщила, что машину уже можно забирать. Илья повеселел и решил, что после работы вначале заедет за машиной, потом – заглянет к Лене и повезет ее в какой-нибудь хороший ресторан.

Но когда рабочий день подходил к концу, ему позвонил Бобров.

– Старик, ты все еще на работе? – спросил друг, забыв поздороваться, и Илья уловил в его голосе беспокойство.

– Ну а где же мне еще быть? Что-то случилось?

– Ерунда, но ты же знаешь мою мать...

– Пятно опять появилось? – перебил Илья с невольной радостью, так удивившей Дениса. Чего уж греха таить, даже занятый работой, Шахов не переставал думать о «лике», так он про себя окрестил странное пятно в квартире Зинаиды Львовны.

– Нет. Но мать обнаружила другое. В кладовке. В общем, у моей маман истерика, она требует, чтобы ты немедленно приехал к ней, а также моего развода с переездом, поиска виновных в появлении грязи на стенах и разборок с соседкой сверху... В общем, все в кучу. Цирк и театр в одном флаконе. Думаю, Илюх, ты был прав, сказав вчера, что эти пятна – задумка моей матери, призванная привлечь внимание.

– Погоди, не горячись. Давай съездим и на месте разберемся. Только мне машину надо из сервиса забрать.

– Тогда я прямиком к матери дую, а ты подъезжай!

Диана

С брезгливостью и возмущением, будто ей под видом марки «Гуччи» подсунули сумочку, сшитую в подпольном цеху, Диана взглянула на гостью. Но только взглянула – и профессионально сменила хмурое выражение лица на лучезарное. Хоть эта несчастная толстуха в дешевой и безвкусной одежде коллекции «Черкизово-2000» вряд ли станет ее постоянной клиенткой (магические услуги стоили совсем недешево, и делать скидку этой тетке просто потому, что та оказалась ее соседкой, Диана не собиралась), но могла бы порекомендовать ведунью кому-то с более пухлым кошельком. Или, напротив, оставшись недовольной плохим приемом, растрепать на каждом углу о том, что с ней неласково обошлись.

– Здравствуйте, – пролепетала толстуха, и ее круглые зефирно-мягкие щеки покрылись ярким неровным румянцем. Видимо, тетка знала о своей способности мгновенно краснеть, потому что привычным движением коснулась ладонями щек и, спохватившись, торопливо отняла руки от лица.

– Я ваша соседка. Аля. Алевтина Сапогова, – заметно волнуясь, представилась гостья. – Я звонила утром. И вы сказали прийти в четыре.

– Проходите, – сделала приглашающий жест Диана и красноречиво посмотрела на старенькие сапожки соседки, с которых уже натекла грязная лужица.

– Извините, – пролепетала Алевтина. И лицо ее приобрело ровный свекольный оттенок.

– Ничего-ничего! Разувайтесь и проходите.

Тетка поставила на пол свой чудовищно огромный портфель, фасон которого вышел из моды еще чуть ли не в середине прошлого столетия, и принялась, пыхтя, стаскивать сапоги.

Диана терпеливо ждала, сложив руки на груди и украдкой рассматривая клиентку. Вся картина, как говорится, налицо. Дешевое драповое пальто в «елочку», купленное сколько-то лет назад на рынке, стоптанные сапоги, приобретенные там же, говорили о малооплачиваемой работе, в которой клиентка увязла как в болоте без перспектив продвижения. Когда Алевтина открыла свой старомодный, деформированный постоянно таскаемыми в нем тяжестями портфель, Диана краем глаза заметила в нем стопку тонких ученических тетрадей. Ага, с работой все понятно – училка в средней школе. Отсутствие обручального колечка на правой руке, запущенная полнота, с которой Алевтина, похоже, и не пыталась бороться, неряшливо-темные возле корней, испорченные «химией» в дешевой парикмахерской волосы, напоминающие свалявшуюся шерсть неухоженного пуделька, отсутствие маникюра и унылая гримаса на в общем-то приятном лице говорили о том, что у Алевтины нет мужа или возлюбленного. Несчастная баба, неудовлетворенная ни работой, ни личной жизнью. Все ясно и без всяких гаданий.