Читать книгу "Человек тайцзи. Чжан Шаньмин. Путь мастера - Тимур Бордюг"

07:15. И все-таки я подозреваю, что тот крестьянин с зайцами не был женат. Потому что, если бы у него была жена, она никогда не позволила бы ему рассиживаться под деревьями в ожидании сумасшедших зайцев. Любая женщина порадовалась бы неожиданной удаче, но на следующее утро наверняка отправила бы мужа на работу. А сама пошла по деревне аккуратно наводить справки: почем зайчатина на местном рынке, откуда поставляют мясо, зайчатина ли на прилавке или все-таки фермерская крольчатина, ну и, наконец, когда односельчане в последний раз готовили заячье рагу. Заячий полушубок у жены деревенского старосты – тоже, кстати, хороший показатель.

Ах, как, наверно, тепло в хорошем заячьем полушубке. Завернуться в него и не двигаться, потому что самое незначительное движение способно нарушить этот покой, согревающий тело и душу…

Но нет, надо брать пример с китайцев, вставать и начать заниматься. Говорил же Шаньмин о потрясающей культуре утренних занятий, сохранившейся в Китае до сих пор. Хотя большинство пекинцев давно живет в панельных многоэтажках и не имеет уютного дворика под окнами, где можно было бы по утрам практиковаться, но люди ездят по утрам на тренировку в парк, и домашние обычно не слишком достают их своими протестами. Ушуист встает ни свет ни заря, садится на свой велосипед и отправляется в парк, где его уже ждут мастер и собравшиеся на тренировку единомышленники.

Замечательная, конечно, традиция. Правда, когда он это рассказывал, меня сразу насторожили два слова – «обычно» и «не слишком». Подозрения быстро окрепли, потому как потом Шаньмин продолжил, что многие ушуисты со стажем и вовсе едут тренироваться в парк к трем-четырем утра, чтобы вернуться к тому моменту, когда встают их домашние. Получается, что даже в Китае терпимость домашних к ушу все же имеет определенные пределы.

А еще Шаньмин рассказывал, что упражнения можно делать мысленно. Есть, мол, такой способ: когда обстановка не позволяет спокойно встать как полагается – ноги на ширине плеч, позвоночник прямой, макушка упирается в небеса, – и начать крутить форму либо выполнять комплекс цигуна, то можно проделать все то же самое мысленно. Сидя, скажем, в очереди к нотариусу. Закрываешь глаза, проверяешь сначала правильность базовой стойки, расслабляешься и начинаешь плести шелковую нить плавных, перетекающих одно в другое движений.

Как-то я попробовала мысленно позаниматься в метро и сделать форму таолу. Оказалось, что метод даже сложнее обычной тренировки. Ну, во-первых, мысли разбегаются – то остановку объявят, то кто-нибудь толкнет, то при подъезде к станции телефон в кармане зажужжит, получив очередную эсэмэску. Во-вторых, мне было невероятно сложно представить себе четко, во всех подробностях одно движение, не говоря уже о двух, трех и так далее. В-третьих, начиная с пятого движения начинаешь сбиваться и пытаешься помогать себе телом – такие микродвижения, как бы многократно уменьшенные копии настоящих, – само собой, через какое-то время даже с закрытыми глазами начинаешь ощущать взгляды пассажиров, начинающих присматриваться к этой сосредоточенной девице с закрытыми глазами, которая как бы пританцовывает и как-то странно поводит попой.

С другой стороны, если разрешено мысленно тренироваться, сидя в очереди или стоя в вагоне метро, то можно же делать это и лежа в кровати! Наверняка для тех, кто не может встать по уважительной причине – болеет или, там, прикован почему-то к инвалидной коляске – дотошные китайцы разработали специальные комплексы упражнений. Или очень хочет спать… Рассказывал же Шаньмин про одного из своих учителей тайцзи, ухитрившегося делать форму так медленно, что однократное исполнение всего комплекса заняло несколько часов при том, что у нас при всем желании не получается сделать медленнее, чем за пятнадцать минут. Вот интересно, исполнял он форму таолу стоя или все-таки лежа?..

07:30. Время от времени автобус подпрыгивал на колдобинах, которых на пекинских дорогах тогда было значительно больше, чем теперь, заставляя Шаньмина вздрагивать и просыпаться. После ночной смены на станции Шуанцяо он ехал в автобусе на тренировку к Суй Юньцзяну, сидячих мест не было, молодой человек дремал стоя, но рукой за поручень держался цепко. Автобус подскакивал на колдобинах, и находящийся в полубессознательном состоянии Шаньмин три раза подряд сильно толкнул стоявшего рядом солидного мужчину лет 50. Пекинец совсем уже было собрался возмутиться, когда сидевшая рядом с мужчиной девочка, оказавшаяся его дочерью, неожиданно сказала: «Папа, смотри, он так устал, давай я уступлю ему место». Шаньмин, разумеется, отказался, сказав, что уже вполне проснулся, и сославшись на то, что скоро его остановка. Удивительное дело, когда он выбрался из автобуса и его ноги коснулись земли, спать сразу расхотелось. Придя в парк на тренировку к Суй Юньцзяну, молодой энтузиаст усердно прозанимался почти полдня и только после этого поехал домой отсыпаться.

На второй год работы на станции Шаньмин поступил на вечернее отделение одного из пекинских вузов по специальности «бухгалтерский учет», которая была одной из популярнейших в те годы – первые годы рыночных реформ Дэн Сяопина, давших старт развитию частного бизнеса в Китае.

Если бы Шаньмина спросили в то время, что занимает центральное место в его жизни – занятия ушу, работа или учеба, он вряд ли бы односложно ответил на этот вопрос. После тренировки у Суй Юньцзяна он шел перекусить и пообщаться к своему другу Цзи Цзиньпину (), который жил неподалеку и тоже занимался у мастера. Беседуя, друзья нередко засиживались допоздна, хотя Шаньмина ждала еще дорога домой – утром начиналась учеба или работа. Автобусная остановка была довольно далеко, и Цзи Цзиньпин часто вез Шаньмина на своем велосипеде, а потом друзья еще долго стояли и ждали автобуса, который ходил раз в час. Не желая терять время, Шаньмин прямо на остановке частенько наматывал круги, тренируя шаг стиля багуа-чжан или стойки мэйхуа. Домой он обычно добирался к двум-трем часам ночи.

В 1990-м, когда Шаньмин как раз заканчивал учебу в институте, группа советских любителей ушу пригласила учителя Суй Юньцзяна приехать в Советский союз, чтобы провести семинар в Крыму Мастер решил взять с собой ассистентов – двух «братьев по ушу», как принято говорить в Китае, своих самых способных учеников – Шаньмина и Дай Чао ().

Шаньмину предложение учителя показалось заманчивым, но оно вдребезги разбивало жизненный сценарий 23-летнего специалиста с востребованным дипломом бухгалтера, казалось бы, начавший обретать контуры. Шаньмин подумал и решил ехать.

Однако решиться на важный поступок еще не значит его совершить. Ему предстояло получить разрешение на выезд из Китая, что было процедурой весьма ответственной, пройти которую было в то время не каждому суждено. Только имея на руках такой документ, китаец мог оформить загранпаспорт и получить въездную визу в СССР.

Помог начальник станции, пожилой отец семейства, в молодости занимавшийся дачань-цюань – стилем ушу из семейства синъи-цюань[14]. Он благоволил молодому человеку, у них были доверительные отношения, и он был одним из тех немногих работников станции, которому было известно, что Шаньмин давно и серьезно занимается ушу. Когда начальник узнал, зачем его подчиненный планирует отправиться в Советский Союз, он с удовольствием ему помог, без лишних вопросов отправив соответствующий запрос станционному начальству. Положительный ответ пришел быстро, и скоро Шаньмин уже держал в руках разрешение на выезд в СССР. В Союзе им с учителем предстояло провести два с половиной месяца, еще две недели должны были уйти на дорогу туда и обратно – ехать нужно было поездом.