Читать книгу "Огненное озеро - Лене Каабербол"

— Я девочка, Реб, а не «это существо».

Последовало озадаченное молчание, потом он повторил в более вежливой форме:

— Девчонка хочет, чтобы от нес остались одни косточки?

Ладно, хватит с него на сегодня уроков грамматики.

— Нет, — терпеливо произнесла я. — Мне просто нужно увидеть моего… Ну, в общем, увидеть вашу добычу.

— Плохие воды, чтобы плыть. Плохие воды для девочки. О да. Очень опасные.

— Тарани, может, не стоит ходить одним, надо посоветоваться с… — начала было Вилл, но у меня не было времени для споров и обсуждений.

— Если не хочешь вести меня сам, — сказала я лягушонку, — я пойду одна. Только покажи мне нужное направление.

Несколько секунд он напряженно молчал, затем поднял лапу и махнул в сторону ведущих вниз труб. Ирма сдавленно хихикнула:

— Тебе туда, Тарани. Не заблудишься!

Я раздраженно зыркнула на нее, а потом снова повернулась к Ребу.

— Мне нужно больше, чем это, — сказала я, стараясь держать себя в руках, хоть мне и хотелось прикрикнуть на эту лягушку. — Ты должен объяснить мне, как туда пройти.

Он резко затряс головой, раскачиваясь при этом всем телом.

— Плохие воды, — повторил он.

— Что ж, ладно, — сухо произнесла я. — Раз ты не хочешь мне говорить, спрошу кого-нибудь еще.

Я смотрела на него в упор, лягушонок ответил мне мрачным взглядом. У него были темно-золотые глаза с черными крапинками. Довольно симпатичные, надо признать.

— Девочка не желает слушаться, — проскрипел он. — Девочка превратится в косточки. Может, и Реб тоже превратится в косточки.

Я ничего не сказала, просто продолжала смотреть. Наконец, лягушонок тяжело вздохнул и опустил голову.

— Косточки, — пробормотал он. — Косточки и плохие воды. Но Реб знает путь в Хрустальный зал. Темноводный путь. Почти позабытый. Иглоспины там не ходят, о нет.

— Веди меня, — приказала я.

Он беспомощно пожал плечами и двинулся к одной из трех труб, расходившихся в разные стороны.

— Реб покажет тебе. Девочка пойдет следом, — сказал лягушонок и скользнул в трубу.

Ирма подозрительно оглядела дорогу, которой наш зеленый проводник собирался нас вести.

— Можно ли ему доверять? — прошептала она. — Вдруг он хочет получить за нас награду? Может, здесь есть награды для тех, кто поймает людей? К тому же иглоспины назвали его воришкой…

— Что еще нам остается делать? — ответила я.

— А мне он нравится, — вставила Вилл. — По-моему, он очень сообразительный.

— Тебе нравится все, что похоже на лягушек, — сердито буркнула Ирма. И она была права: у Вилл были тапочки в форме лягушек, плакаты с лягушками, полотенца с лягушками, карандаши и будильник с лягушками и еще миллион игрушечных лягушек всех форм и размеров. Она была настоящей лягушкоманкой.

Мы все еще стояли и спорили у развилки, и Реб нетерпеливо обернулся.

— Девочка идет? — спросил он.

— Угу, — кивнула я, — Мы идем.

Глава 7 Хрустальный зал

Не знаю, насколько глубоко мы забрались. Пока мы плыли. Ирма создавала вокруг наших голов воздушные пузыри, похожие на шлемы водолазов; без нее мы бы ни за что не проделали этот длинный подземно-подводный путь.

Мы остановились, чтобы перевести дыхание, в куполе, нависшем над ржавой площадкой. Под нами лягушки и иглоспины скользили, держась за какую-то штуку, которая сильно напоминало горнолыжный подъемник. Воздух в куполе был затхлым и вонючим, а пол покрывали мусор и разбросанные ракушки.

— Смотрите, — сказал Реб, указывая пальцем вниз. — Хрустальный зал.

Я думала, что увижу что-то вроде подводного дворца. Но это место скорее походило на гигантский плавучий игровой автомат, полный закручивавшихся труб, разноцветных огней и отверстий, в которые непрерывным потоком вливались местные жители — лягушки и иглоспины.

Трубы мерцали фосфорическим светом, напоминавшим о водовороте.

— Реб, — сказала я, легонько прикоснувшись к его влажнокожей руке, — откуда этот свет?

Он одарил меня одним из тех взглядов, которые означали: «Знают ли эти глупые люди вообще хоть что-нибудь?!» В последнее время он часто так на нас поглядывал.

— Жидкий огонь, — сказал он. — Я же говорил, это место, где обитает Королева. А где Королева, там и жидкий огонь.

Может, королевская резиденция — что-то вроде энергетической станции? Но зачем тогда толпы народа и разноцветные огни?

— Почему они держат… королевских людей здесь?

Теперь он взглянул по-другому, с любопытством.

— Королева их не любит, — ответил лягушонок. — Особенно тех королевских людей, которые могут делать Настоящий Огонь!

— Думаю, твое появление вызовет шумиху, — сказала мне Ирма. — Какие у тебя планы? Когда мы окажемся на месте, ты собираешься просто войти в зал и сказать Ее Величеству «привет»?

Кожа Реба приобрела заметный серый оттенок.

— Нееет! — воскликнул он. И разразился целой очередью щелчков и попискиваний, которыми он общался с иглоспинами. Потребовалось некоторое время, чтобы к нему вернулась нормальная речь. — Не должна! Не должна! О нет! Косточки в воде. Девочка не должна делать так! О нет, о нет.

— Она это несерьезно, — попыталась я успокоить лягушонка. — Моя подружка часто говорит то, чего на самом деле не думает.

— Я просто пошутила, — беспомощно пожала плечами Ирма.

— Плохая шутка. О да. Очень плохая шутка.

Ирма недовольно надула губы.

— В тебе столько же юмора, как в мокром одеяле в холодную ночь, — сказала Ирма, заставив Реба усиленно скрипеть мозгами — он старался понять ее фразу.

— В мокром одеяле? — повторил он. — Мокрое одеяло — это тоже плохая шутка?

— Что-то вроде того, — ответила я. — Почему Королева не любит Настоящий Огонь?

— Не знаю, не знаю, — он умолк в нерешительности, потом опасливо огляделся по сторонам и произнес — Возможно, это из-за песни. О да, это вполне возможно.

Рот лягушонка растянулся до ушей (видимо, это было не что иное, как улыбка), и он запел:

Огонек, наш добрый друг,

Уничтожил зло вокруг.

Сгинул мерзких тварей след,

Королевы больше нет.

Закончив петь, он устремил на меня долгий взгляд, а затем торжественным тоном спросил:

— Ты пришла, чтобы выжечь своим огнем иглоспинов, волшебная девочка?

В его глазах горела безумная надежда. И я поняла, как сильно его народец боится ящеров, и как сильно те притесняют лягушек… Но я не могла ему солгать.