Читать книгу "Личная жизнь Александра I - Нина Соротокина"

Тут на русскую сцену и выходит Наполеон. Его задачей было сокрушить Англию, а для этого нужна была помощь России. Война эта, как и большинство войн, носила экономический характер, боролись за рынки сбыта. Наполеон ввел континентальную систему, запрещающую английским кораблям входить в порты союзников. А с Павлом он был согласен дружить. Для начала он вернул России пять тысяч наших пленных, вернул с оружием, в новых мундирах, а взамен попросил своих пленных солдат. Жест был красивый. Конечно, Павел заглотил наживку. Начались переговоры, потом переписка.

А тут весьма кстати французы получили назад Мальту, по Амьенскому договору англичане обязаны были через год «очистить» остров. Наполеон тут же стал делить шкуру неубитого медведя, он намекнул Павлу, что подарит ему Мальту. Сбывались все мечты, Господь услышал его молитвы, он вернет Мальту своим верным рыцарям.

Первое письмо Наполеону (18 декабря): «Я не говорю и не хочу говорить ни о правах, ни о принципах различных образов правления, принятых каждой страной. Но… я готов выслушать Вас и говорить с Вами». Павел уже ждет нападения англичан и заключает союз с Данией и Швецией, далее дает распоряжение об обороне Соловецких островов — на всякий случай.

Итогом переписки Павла с Наполеоном стал еще один фантастический проект, который затмил по масштабу даже «испанские замки» его матушки. Наполеону надо подорвать могущество Англии на суше, на море и в Индии. В последнем Павел должен ему помочь. Наполеон так сформулировал задачу: «Изгнать безвозвратно англичан из Индостана, освободить эти прекрасные и богатые страны от британского ига». Документов о подготовке французских войск в поход на Индию осталось очень мало. Во всяком случае, сам Наполеон освобождать «прекрасные страны» не торопился, а Павел был весь «огонь и пламень». 12 января 1801 года казачье войско (22 507 человек) с пушками и полным вооружением, даже двенадцать верблюдов было «в арсенале», но без плана кампании, без подготовки, практически без карт направилось по заснеженным степям на Восток. Куда? Завоевывать Индию. План кампании содержался в строгой тайне, но очень скоро слухи просочились в гостиные. Господи, что мы там потеряли? Теперь уж обе столицы, и Петербург, и Москва, при упоминании имени императора вертели пальцем у виска — безумен, конечно, безумен… Однако сам Наполеон вовсе не считал этот проект безумным. Он и в войну с Россией ввязался, чтобы раздавить Англию. Россия нужна была ему послушной.

Заговор

Первым о смещении императора при регентстве сына Александра заговорил Н. П. Панин — сын генерала Петра Панина и племянник Никиты Панина, важного государственного деятеля и воспитателя Павла. Н. П. Панину двадцать девять лет, он дипломат, тайный советник, в 1799 году он стал вице-канцлером Коллегии иностранных дел, то есть вторым лицом после канцлера Ростопчина — правой руки императора Павла. К истокам заговора следует также отнести авантюрного склада даму О. А. Жеребцову — родную сестру Платона Зубова и английского посла лорда Витворда (ее любовника). Англия в устранении Павла принимала самое горячее участие.

Потом появился Петр Алексеевич Пален, курляндец, человек ловкий, веселый, умный, беспринципный, назначенный Павлом генерал-губернатором Петербурга. Эйдельман: «Пален был ярчайшим представителем того мощного клана «просвещенных циников», которых прежде возглавляла Екатерина II и Потемкин».

Н. П. Панин первым завел с Александром разговор о регентстве. Наследник не соглашался, потом к уговорам присоединился Пален, в ход пошли слова о «высоком долге, страдающем Отечестве, государь болен, Россию надо спасать!». Сам Пален говорил, что Александр «знал и не хотел знать». Чарторыйский в «Записках» пишет о сокровенном желании наследника — делайте, что хотите, но без меня. Что ж, его можно понять. Он не хотел, не мог брать на себя ответственность в столь серьезном деле.

Пален очень осторожен в выборе заговорщиков. Решено было привлечь к делу клан Зубовых. Платон Зубов в ссылке, сидит в своем имении, как-то надо вернуть его в Петербург. Способ, надо сказать, очень неожиданный, находит Жеребцова. Надо привлечь к делу Кутайсова. Бывшим брадобрей пользуется неограниченным доверием императора. А как использовать Кутайсова? Пусть Платон Зубов предложит руку его дочери, Кутайсов не устоит перед соблазном породниться с семейством фаворита самой Екатерины. И ведь получилось! И свадьба была, и Платон с братьями вернулся в Петербург, и Павел был к ним благосклонен.

Вокруг кипят настоящие шпионские страсти. Любовница Кутайсова актриса Шевалье работает на Францию. Есть еще некая мадам Бонейль — агент Наполеона. Между Лондоном и Петербургом идет активная переписка, в ходу шифр и симпатические чернила. Семен Воронцов, наш бессменный посланник в Англии, уже получил отставку, но пока не едет в Россию, ссылаясь на нездоровье, живет как частное лицо. Новосильцев тоже в Лондоне. Воронцов переписывается с ним, используя вместо чернил лимонный сок.

Семья

Павел подозревает всех и вся, он всегда был мнительным, а сейчас у него появилась мания преследования. Честнее сказать, не мания, а обостренная интуиция. Удивительно, он ведь все знал, чувствовал! С семьей плохо. Отношения со старшим сыном хуже некуда, он подозревает, что Александр хочет отнять у него власть. С женой тоже все из рук вон плохо. Павел даже велел забить в своей спальне дверь, ведущую в комнату Марии Федоровны.

Сразу после коронации в 1797 году у императора появилась фаворитка. Место друга сердечного Нелидовой занимает Анна Лопухина, черноглазая красавица (впоследствии Лопухина-Гагарина). Это сразу ослабляет политическое влияние Марии Федоровны при дворе и ведет к полной перестановке ближайшего окружения. Клан князя Куракина, старого друга Павла, получает отставку, теперь в чести Лопухины. В 1799 году умер Безбородко, канцлером стал Федор Ростопчин, человек сильный, умный и циничный. Отставки следуют одна за другой.

Михайловский замок начали строить в феврале 1797 года на месте бывшего летнего дворца Елизаветы Петровны. Павел сам заложил первый камень. Название замка «подсказал» некий солдат. Он увидел во сне архангела Михаила. Солдата привели к императору. Рассказ его произвел сильнейшее впечатление. Последнего сына Павел тоже назвал Михаилом. Замок строился как прибежище рыцаря, от города его отделяли луг, рвы, подъемные мосты, внутри замка было полно коридоров, тайных лестниц, подземных переходов.

Замок строили четыре года. 1 февраля семья переехала в еще не успевший высохнуть после отделки Михайловский замок. На следующий день по случаю открытия был назначен маскарад, было три тысячи гостей. Всем велено было радоваться и веселиться, но гости боялись хмурого дворца, боялись его хозяина — невеселое было новоселье.

А на следующий день Павел велел заколотить дверь в комнату жены. Зато открытой осталась дверь к потайной винтовой лестнице. Лестница вела в комнату возлюбленной — Анны Лопухиной-Гагариной. Анна тоже переселилась в замок.

В начале февраля в Петербург прибыл тринадцатилетний племянник Марии Федоровны принц Евгений Вюртембергский. Мальчик был не просто обласкан царской семьей — это был фавор. С чего вдруг? Судя по камер-фурьерскому журналу, внимание к принцу никак не соответствовало ни его человеческой, ни политической значимости. Известно, что Павел сказал воспитателю принца генерал-майору Дибичу, что он вскоре «сделает для принца нечто такое, что всем заткнет рот и утрет носы». Но на чужой роток не накинешь платок. Столица жила в озлоблении, страхе, в полном непонимании происходящего, сплетни росли как снежный ком. И как теперь отделить правду от вымысла? Рассказы свидетелей, мемуары, записки об этом времени появились много позднее. Я думаю, что плохая репутации Павла во многом создана искусственно и связана с тем, что современники, хоть и не хотели врать, подсознательно оправдывались, что так радовались потом убийству Павла. Принц Евгений, посетив Россию десять лет спустя, с удивлением узнал, что Павел хотел женить его на своей дочери Екатерине — всего лишь! Остальное додумывало окружение. А что, если Павел в нарушение принятого им закона объявит наследником не сына, а племянника?