Читать книгу "Лжедмитрий. Новая заря - Михаил Ланцов"

Он ничего нового не придумал, для себя… для позиции XXI века. Просто взял и прикрутил прекрасно сработавший принцип Императора Мэйдзи к такому же неплохо проявившему себя методу идеологической провокации Великой французской революции. Просто. Банально. Пошло. В переводе на русский язык и местные реалии, разумеется.

Окинул всех взглядом.

И, выдержав большую паузу, он поинтересовался:

– Любы ли мои словам вам?

– ДА!!! – Оглушительно взревела толпа. Бояре и родовитые пытались что-то там кричать, возражая. Но правильно подобранный контингент делегатов просто не оставил им шансов. Эти недовольные просто захлебнулись в восторженном реве.

– Хотите ли вы встать на этот путь?

– ДА!!! – Вновь заревела толпа, еще громче.

И тут включился Петр Басманов – один из немногих посвященных в готовящуюся провокацию. С вечера он зачитал речь Дмитрия перед пехотной бригадой – личной армией Государя. Взял с них клятву – молчать до условного момента… Теперь же, он вышел вперед. Извлек шпагу из ножен. Вознес ее к небу и громко крикнул, как толпа чуть-чуть поутихла:

– Да здравствует Империя! Да здравствует Император!

Мгновение.

И преторианцы, гренадеры и штурмовики, обеспечивающие безопасность Земского собора, синхронно извлекли клинки, устремляя их к небу.

Еще пара ударов сердца.

И они, вслед за Петром кричат:

– Да здравствует Империя! Да здравствует Император!

Тишина.

Басманов демонстративно вздыхает, набирая воздух в грудь и… уже не только он с охраной, но абсолютное большинство делегатов и гостей ревут:

– Да здравствует Империя! Да здравствует Император!

Дмитрий глубоко кланяется и уходит в сопровождении десятка преторианцев. Довольный, но со спокойным и торжественным лицом. Первый этап его провокации удался.

А за его спиной люди, превратившиеся в толпу, скандировали здравницы «Империи» и «Императору». Пусть. Так даже лучше. Разве один человек может пойти против толпы? Старый, хорошо проверенный способ. Все диктаторы-популисты его использовали.

Конечно, Дмитрий понимал, что ни одна из серьезных держав не примет ни его нового титула, ни его программы. Будет война. Против всех. И со своими боярами придется рубиться. И с интервентами. Именно поэтому он так одержимо модернизировал и совершенствовал свою пехотную бригаду. Ибо с ней ему придется прокладывать дорогу новому миру. Именно поэтому он так стремился повысить стойкость кремля в обороне. Ибо здесь его будет ждать его жена с ребенком.

Был ли он идеалистом, действительно верящим в восторженную романтику революции? Нет! Нет! И еще раз нет! Он просто знал, что миру нужна Земля обетованная. Чтобы волна переселенцев захлестнула Россию, страдающую от недостатка рабочих рук. От недостатка населения. Чтобы она олицетворялась в головах у людей с новым миром, открывающим перед каждым человеком возможность. Страной, дающей шанс.

– Рубикон пройден, – тихо прошептал он сам себе.

Ни бояре, ни простые люди никогда не забудут услышанных слов. И не просто услышанных, но и напечатанных. Русское царство просто не сможет больше идти тем путем, что ей предначертали обстоятельства в прошлом. Скорее ее разорвет на тысячу маленьких медвежат, чем получиться держаться прежнего курса. В реальной истории весь XVII век был полон крестьянских восстаний и войн, до основания шатающих державу. И это при том, что у этих бунтарей не было никакой внятной программы. Обычный русский бунт – бессмысленный и беспощадный, который в сущности ничего не хочет менять. Выпить, побузить, сломать чего-нибудь, сжечь, да по домам. Теперь же… с программой, целью и ориентирами, они камня на камне не оставят, если вовремя поднимающуюся волну не оседлать и не накинуть уздечку…

Риск был велик.

Именно поэтому подготовка к Земскому собору шла в строжайшей тайне. Только самые доверенные люди были привлечены к его подготовке. Узнай кто из бояр хотя бы о тексте речи – все, конец. Они бы костьми легли, чтобы сорвать собор. И ведь там основную опасность представляла не только и не столько речь, а прежде всего конституция, названная «Державным уставом» и несколько уставов специализированных, таких как монарший, уголовный, торговый и прочие. Они меняли весь старый мир царства. Например, устанавливалось единое экономическое пространство без каких-либо внутренних таможенных кордонов. Для купцов – это было тем, о чем они не могли даже мечтать. Ибо открывало перед ростом и развитием торговли просто невероятные возможности и перспективы. И прочее, прочее, прочее.

Дмитрий не был юристом.

Это сильно мешало. Но на фоне того формата крайне запутанных, неудобных и странных правовых отношений, что имели место в самом начале XVII веке, его кривые поделки выглядели откровением…

Он подошел к крыльцу, где стояла Марина.

По ней было видно – женщине страшно. Очень. Ведь за спиной ревела толпа. Но она держалась.

– Мой Император, – произнесла она, сделав книксен, когда Государь к ней подошел достаточно близко.

– Восстание зла началось… – еле слышно шепнул ей на ухо Дмитрий, приобняв.

– Что? – С легким ужасом в голосе переспросила супруга.

– Не переживай. С нами Бог. А значит – победим. Ты же знаешь, добро всего побеждает зло. То есть, тот кто побеждает – и есть добро, кем бы его до того не считали.

– Любишь ты такие выверты, – усмехнулась Марина.

– Конечно, моя Императрица, – произнес Дмитрий, подмигнул ей и, подхватив под руку, направился в палаты. На улице сейчас было довольно опасно. Отчаявшиеся бояре могли вполне совершить глупость. Требовалось время, чтобы они осознали свое положение и разбежались из столицы, дабы не попасть под горячую руку сумасшедшего реформатора…

Глава 8

29 ноября 1606 года, Москва

Муцио Вителлески въехал по первому снегу в Москву с изрядной задумчивостью и настороженностью…

Он едва смог уговорить Папу передать мощи Святого Дмитрия Солунского в дар Московскому престолу. Какие только байки не рассказывал! Что только не обещал, ссылаясь на прозрачные намеки! Зачем? Не ясно. Если тот с улыбкой примет мощи и скажет просто «спасибо», это же будет совершенным крахом его карьеры! Одно хорошо – остальные иерархи ордена поддержали его всемерно. Их тоже заинтересовал странный и необычно образованный аристократ. В Дмитрии было столько загадок. Он прямо-таки манил их с невероятной, чудовищной тягой. Собственно из-за того, что весь орден Иезуитов выступил единым фронтом Святой престол и уступил. Подробностей даже Папа расспрашивать не стал, но всем стало ясно – это какая-то их игра, сложная, путанная и непонятная большей части клира. И, учитывая настрой Павла V на миссионерскую деятельность, под соусом которой это все ему и преподнесли, он тяжело вздохнул и согласился.