Читать книгу "Детский мир - Марина Ли"

Левый сектор жилой, правый – учебный. А в центре огромная площадь, выложенная потрескавшимися от старости плитами, и флагшток, на котором вообще не было никакого флага.

Угнетающее зрелище.

Серые проплешины бетона. Кирпичные казармы, переоборудованные под общежития ещё в прошлом веке, выглядели убого и требовали уже не ремонта. Перекошенными окнами они грустно смотрели на равнодушное небо, безмолвно крича: «Добейте нас! Пусть на наше место придут новые».

Но нет. В Корпусе своих не бросают. И этим товарищам тоже, видимо, суждено умереть своей смертью.

– Говорят, весной пришлют ремонтников, – прокомментировал мое выражение лица Север, а я сказала, не подумав:

– Это вряд ли. Цезарь не одобрил финансирование, и все Корпуса с этого года окончательно переходят на самоокупаемость.

– Врёшь! – он окинул меня насмешливым взглядом. – Он на такое не пойдёт. Это во-первых. И во-вторых, – Север замедлил шаг, а его взгляд из насмешливого стал задумчивым. – Я очень внимательно читаю «Законодательный вестник». И там об этом ни слова… Оленька, а ты больше ничего не хочешь мне сказать?

«Нет конечно!»

– Не называй меня Оленькой, – я раздражённо нахмурилась и развернулась на девяносто градусов, чтобы замереть немым истуканом.

Этот Дом я видела раньше. Над широким крыльцом нависал кривой треугольный козырёк, украшенный пятью кривоватыми звёздами и большой надписью «Дом детей и молодёжи». Щербатая лестница вела к огромным деревянным дверям, выкрашенным почему-то в зелёный цвет. И эти двери мне были до ужаса знакомы, они годами преследовали меня в кошмарных снах: большие, зелёные, забрызганные кровью. А на крыльце, раскинув руки, лежит безголовое тело, и из открытой раны на шее течет совершенно чёрная кровь.

– Что с тобой? – Север удивлённо заглянул мне в лицо. – Ты вообще тут?

– Тут… – как объяснить ему, что в Детском корпусе я раньше не была, а между тем он так красочно и так давно живёт в моих снах? Что это, во мне неожиданно проснулся мифический дар провидца? Или это было банальным дежавю, о котором я так много слышала, но с чем мне пока не приходилось сталкиваться?..

– Если ты всё ещё боишься, то имей в виду: здесь к исполнению декрета о «Половой зрелости и сексуальном образовании» подходят спустя рукава. Клянусь, никто твою Нюню и пальцем не тронет.

Декрет о половой зрелости. Конечно. Ему было лет двести или триста, если не больше. Как-то до изучения законодательных актов у меня всё руки не доходили, а Сашка и не настаивал. Согласно этому декрету подростки вступали в половую жизнь в четырнадцать лет. Наверное, изначально этот закон должен был защищать детей. А может, я ошибаюсь и романтизирую правителей древности. Может, всё это сразу задумывалось лишь для того, чтобы горстка любителей сладкого имела беспрепятственный доступ к десертному столу. В теории, каждый, кому исполнилось четырнадцать лет, был обязан посещать Дом для сексуального образования. На практике… на одном занятии мне «посчастливилось» присутствовать.

Дикость. Глупость. Пережиток.

История. Традиция. Канон.

К этому можно относиться по-разному. Меня это, к счастью, миновало. Но много ли таких как я в Яхоне? Десять? Сотня? Пара тысяч? Говорят, в некоторых регионах от родителей вообще ничего не зависит. Декрет так глубоко проник в кровь огромного государства, такими сетями оплёл сознание жителей, что захочешь – не вырвешься.

Замкнутый круг. Пока ребёнок, ты боишься Дома, но стоит вырасти – ты отправляешь в него собственных детей, потому что так принято. Потому что так поступали твои родители, их родители и родители их родителей.

И если к традиции раздельного проживания народ не хочет возвращаться, до последнего отказываясь отдавать своих чад государству, то декрет о сексуальном образовании играет в жизни Яхона большую роль.

– Мне плевать, – сказала я и рывком расстегнула молнию на мастерке. – Я не поэтому. Просто не могу туда войти сейчас.

Мне надо время, чтобы прийти в себя. Таймаут, чтобы собраться с мыслями и выработать стратегию поведения.

То, что мой спутник меня услышал, я поняла только тогда, когда он почти минуту спустя, немного приподнял в удивлении бровь и пробормотал:

– Даже так?.. Извини, я понимаю… В таком случае просто подожди тут и не уходи никуда.

Я не стала анализировать его слова, мне было искренне наплевать на то, что он подумал. Опустилась на деревянную скамеечку у крыльца и закрыла глаза.

Про Лёшку, к своему стыду, я вспомнила только тогда, когда над моей головой раздалось деликатное покашливание.

– Ой, – я почему-то смутилась, увидев вчерашнюю девушку. На меня смотрела высокая красивая брюнетка в длинном сером платье в пол, но я точно знала, что там под платьем, находится то, что вчера прилюдно лапал Арсений Северов.

– Привет. А ты Севера ищешь, да?

– Севера? – тонкие ноздри гневно затрепетали. – Он разрешил тебе называть себя Севером?

Я растерялась. И даже не потому, что он мне должен был это разрешить – я надеялась, что мне вообще никак не придется его называть. Но немного удивилась из-за того, как девушка на меня смотрела. В её взгляде было столько неприкрытой злобы, что мне даже страшно стало.

– Он не запрещал, – я пожала плечами и отвернулась, всем своим видом пытаясь показать, что разговор окончен.

– Он не говорил мне, что ты так на неё похожа, – вдруг произнесла девушка.

Видимо, мне пора начинать привыкать к этой фразе.

– Не зеркально, конечно. У цесаревны кожа не такая бледная и волосы длиннее. И грудь больше… И губы другие… Но действительно, похожа…

Да-да, расскажи мне ещё о том, как сильно я от себя отличаюсь. Я едва удержалась от ядовитого замечания, а моя неожиданная собеседница вдруг поменяла тон:

– А ты почему тут сидишь, и где твой наладонник? Как ты собираешься регистрировать новый аккаунт без наладонника?

Я перевела на неё ошарашенный взгляд и только сейчас заметила, что на груди у девушки висит не золотой кулончик, а маленький ключик – знак принадлежности к Гильдии.

А Север действительно крут! Вчера на ПП он прилюдно обнимал не просто какую-то девицу. А одного из местных Мастеров по работе с тинейджерами, в простонародье именуемых Мастерами Ти.

– Что смотришь, где твой наладонник спрашиваю?

– Я здесь не за этим…

– Я не спрашивала у тебя зачем ты здесь! – отрезала девушка. – Я спросила… как не за этим? Северов однозначно дал понять, что ты…

Она вдруг замолчала и нахмурилась. Затем попыталась разгладить морщинку, образовавшуюся на переносице между тонкими бровями и, наконец, царственно махнув в мою сторону рукой, спросила:

– Так что ты хотела?

Не так я представляла себе свою первую встречу с новым Мастером. Ну, что ж… Может, оно и к лучшему. Этот по крайней мере не станет одарять липкими взглядами и не будет предпринимать попыток зажать в углу, пока Цезарь не видит. Наверное.