Читать книгу "Гроза из преисподней - Джим Батчер"

Я достал из стола телефонную книгу и принялся обзванивать больницы. Не то, чтобы это была моя обычная работа, но и трудного в ней тоже ничего нет, если не считать обычных проблем, с которыми я сталкиваюсь, когда пользуюсь телефоном: помехи, фон, вторгающиеся в мой разговор посторонние диалоги. Если что-то может барахлить, оно это сделает обязательно.

В какой-то момент мне показалось, будто я уловил что-то краем глаза: некое едва заметное шевеление сушеного скорпиона, лежавшего на моем столе. Я зажмурился, потом посмотрел на него внимательнее. Он не шевелился. Очень осторожно я ощупал его как невидимой рукой своими чувствами, пытаясь обнаружить любой след магических энергий.

Ничего. Чар в нем было не больше, чем жизни.

Только не говорите после этого, будто Чарли Дрезден боится дохлых сушеных букашек. При всей своей подозрительности я не собирался позволять этому мешать мне в работе.

Поэтому я подцепил ее углом телефонной книги и столкнул в средний ящик стола. С глаз долой – из сердца вон.

Выходит, у меня проблемы с ползучими, дохлыми, отравленными тварями. Как раз по мне.

Глава 5

«МакЭнелли» – это кабак в нескольких кварталах от моего офиса. Я всегда захожу туда бороться со стрессом, или просто когда у меня в кармане завалялось несколько лишних баксов, которые не жаль потратить на хороший обед. И не я один из нашей братии. Мак, владелец, привык к чародеям и к связанным с ними проблемам. В «МакЭнелли» нет видеоигр. Ни телевизоров, ни дорогих компьютерных игрушек. Там нет даже музыкального автомата. Вместо него Мак держит механическое пианино. У него меньше шансов взбеситься в нашем присутствии.

Я назвал это место «кабаком» в лучшем смысле этого слова. Входя, ты спускаешься на несколько ступенек вниз и попадаешь в помещение, являющее собой смертельное сочетание низкого потолка и свисающих с него вентиляторов. Обладателям высокого роста – вроде меня – поневоле приходится перемещаться у «МакЭнелли» с повышенной осторожностью. У барной стойки стоит тринадцать стульев, а в зале – тринадцать столиков. Тринадцать окон, расположенных у самого потолка, чтобы высунуться на улицу чуть выше уровня земли, пропускают внутрь немного дневного света. Тринадцать мутноватых зеркал на стенах отражают в зал лица посетителей и создают иллюзию простора. Тринадцать деревянных колонн, старательно украшенных резными сюжетами сказок и преданий Старого Мира, не позволяют перемещаться по залу иначе как по кругу; помимо этого они также намеренно рассекают потоки стихийных энергий, исходящих от угрюмых, ворчливых чародеев, не позволяя тем невольно проявить свои способности самым что есть зрелищным образом. В расцветке помещения преобладают землисто-коричневые и зеленоватые тона. Попав к «МакЭнелли» впервые, я почувствовал себя волком, вернувшимся в старое, любимое логово. Мак сам, своими руками, варит пиво, точнее, даже эль, равного которому в городе не найти. Пища здесь готовится на дровяной плите. И, как говорит Мак, ни одна собака не мешает вам оторвать задницу от стула и самому забрать свой заказ со стойки, когда он будет готов. В общем, это место как раз по мне.

Поскольку обзвон городских моргов ничего не дал, я взял из Мониковой стопки пару бумажек и переместился к МакЭнелли. Мне показалось, после всего, что свалилось на меня утром, я вполне заслужил немного Макова эля и чьей-то-там еще стряпни. Тем более, что вечер мне предстоял тоже нелегкий, если я хотел выяснить, каким образом кому-то удалось навести смертельные чары на Томми Томма, громилу Джонни Марконе, и на его подружку Дженнифер Стентон.

– А, Дрезден, – приветствовал меня Мак, когда я взгромоздился на стул у стойки. Темное, уютное помещение было пусто, если не считать пары людей знакомой мне внешности, игравших в шахматы за столом в дальнем углу. Мак – человек высокий, почти долговязый, возраста неопределенного, хотя по отдельным проявлениям можно судить об его силе и мудрости, какие редко встречаются у людей младше пятидесяти. Глаза у него косят, а улыбка, когда она появляется на лице – что случается не так часто – озорная. Мак не мастер много говорить, но уж если говорит что-то, это почти всегда заслуживает внимания.

– Привет, Мак, – отозвался я. – Ну и день сегодня – просто кошмар какой-то. Дай-ка мне сандвич с говядиной, картошки и эля.

– Угу, – сказал Мак. Он откупорил бутылку своего эля и начал наливать его в стакан, глядя мимо меня куда-то в пространство. Это он так со всеми. Учитывая специфику его клиентуры, я не обижаюсь на него за это. Лично я тоже избегал бы смотреть им в глаза.

– Слышал, что случилось в «Мэдисоне»?

– Угу, – подтвердил он.

– Жуткое дело.

Подобная поверхностная оценка явно не заслуживала в его глазах даже ответного хмыканья. Мак поставил мое питье на стойку и повернулся к расположенной позади нее плите, поворошив угли и поленья кочергой.

Я взял со стойки захватанную газету и пробежался по заголовкам на первой полосе.

– Эй, ты только послушай. Еще одна история с «трехглазыми». Иисусе, да эта штука похуже крэка, – в статье описывался погром, учиненный в продовольственном магазине неподалеку парочкой обдолбавшихся «третьим глазом» – тем взбрендилось, будто этому месту суждено взорваться, так что они постарались ускорить события.

– Угу.

– Слышал о чем-нибудь подобном?

Мак мотнул головой.

– Говорят, это зелье открывает у тебя Внутреннее Зрение, – пояснил я, прочитав заметку. Обоих хануриков отвезли в больницу, где они и пребывают в критическом состоянии, отключившись еще на месте преступления. – Но знаешь, что я тебе скажу?

Мак оглянулся на меня от своей стряпни за плитой.

– Не верится мне во все это. Вот сукины дети: покупать этих бедолаг на идею, будто те смогут творить волшебство.

Мак мрачно кивнул.

– Будь это всерьез, ребята из полиции наверняка позвали бы меня.

Мак пожал плечами и отвернулся обратно к плите. Потом вдруг нахмурился и уставился взглядом в мутное зеркало, висевшее за барной стойкой.

– Гарри, – сообщил он. – За тобой хвост.

Напряжение, сковывавшее меня весь этот день, сказалось-таки на моих нервах, так что я не удержался и вздрогнул. Взявшись за кружку обеими руками, я пробормотал про себя пару фраз на ломаной латыни. Никогда не помешает защитить себя на случай, если кто-нибудь захочет тебе навредить. Зеркало было настолько старым и мутным, что я не мог разглядеть в нем почти ничего – разве только, что ко мне кто-то подходит сзади. Мак снова невозмутимо занялся стряпней. Смутить Мака не так-то просто.

Запах духов я унюхал еще прежде, чем обернулся.

– Ба, мисс Родригес, – сказал я. – Всегда рад вас видеть.

Она застыла как вкопанная, не доходя до меня пары шагов. Приветствие мое явно застало ее врасплох. Вот вам одно из преимуществ моей профессии: что бы ты ни делал, люди всегда приписывают это магии прежде, чем на ум им придут объяснения попроще. Должно быть, она и в голову не брала, что аромат духов выдаст ее присутствие.