Читать книгу "Патриарх Тихон - Михаил Вострышев"

Понятно, как велика была радость ярославцев при встрече юного царя, положившего конец тогдашнему «безгосударственному времени». Летописец свидетельствует, что при встрече царя Михаила Федоровича ярославцы «от радости не можаху промолвите в слезах». И эти чистые слезы любви и преданности царскому Дому Романовых ярославцы передавали своим потомкам из рода в род до наших дней. Подобно предкам нашим и мы со слезами радости встречаем тебя днесь, благочестивейший самодержавный государь, с августейшею твоею семьею и от всей души молим Господа, да исполнит Он и твое сердце радостью отца о нас — чадах твоих — веселящегося, да умножит дни живота твоего и во всяком благоспешствии да сохранит вхождение твое и исхождение во грады и веси Ярославской земли.

Благословен грядый во имя Господне!

Три с половиной года оставалось владыке Тихону до начала мученического патриаршего служения. Четыре года и сорок два дня оставалось императору Николаю II до мученической кончины.

Указом Святейшего Синода от 2 января 1914 года за № 3 дано знать о высочайше утвержденном в 22-й день декабря 1913 года всеподданнейшем докладе Святейшего Синода о бытии архиепископу Литовскому Агафангелу архиепископом Ярославским и Ростовским и архиепископу Ярославскому Тихону архиепископом Литовским и Виленским. Как утверждал журнал «Богословский вестник», владыка Тихон был переведен из-за того, что «не принимал никакого участия в монархических организациях; на последней почве, насколько нам известно, у него произошло столкновение с ярославским губернатором».

В воскресенье, 19 января, ярославцы прощались со своим архипастырем. Обширная Крестовая церковь Спасского монастыря была переполнена до тесноты. Богомольцы усеяли галереи и монастырский двор. Владыка совершил прощальную литургию и, разоблачившись, в мантии голубого цвета вышел на амвон. Владыка сказал, что сегодняшний день — день его рождения и он вступил в пятидесятую годовщину своей жизни. Уроженца Севера, его всегда тянуло в центр России, но волею Божией ему больше приходится служить на Западе. Отрадно поэтому было семилетнее пребывание в Ярославле, где владыка нашел обилие и благолепие храмов, истинно верующий народ. Он успел сжиться, сродниться с епархией, и вот новое, неожиданное назначение…

Владыка опускается на колени и кланяется духовенству и народу, прощается с ними. Гудят колокола по всему городу, войска берут «на караул», музыканты играют «Коль славен». Уезжает архиепископ Тихон на новое служение, уезжает в край, где через несколько месяцев разгорится самая жестокая из войн, которые дотоле знало человечество. И звучат прощальные речи, преподносятся прощальные адреса.

От гражданских и военных властей и именитых жителей Ярославля: «Неподражаемая простота Ваша является замечательным соединением обширного понимания вещей и самой широкой терпимости к людям, глубокого христианского смирения и досточтимого сознания своего человеческого и пастырского достоинства».

От городского управления: «Никто не уходил от Вас без утешения, ободрения, ласки, благословения; Вашим светлым умом и добрым сердцем Вы легко проникали в самое сложное дело, за разрешением которого к Вам каждый из пасомых шел прямо, не обинуясь, как к истинному отцу и постоянному душевному доброжелателю».

От корпорации Ярославской духовной семинарии: «Мы были возлюблены и почтены Вами, наслаждались Вашим начальством, насыщались Вашим человеколюбием. Нам невозможно забыть это. Чем же, владыко, воздать Вам за все это? Чем иным, кроме того, что у нас есть самое лучшее. Это молитвы, по которым да будете Вы сохранены, возлюблены и прославлены в новой стране служения Вашего. Если же Бог поведет Вас далее, на высшие и блистательнейшие степени пастырского положения и начальства — о чем хочется предречь нашей любви к Вам, — то мы принесем Богу совершеннейшее благодарение».

От духовенства города Ярославля: «Наше же сознание именно свидетельствует нам, что в основе всех ваших отношений к нам лежит истинная любовь Христова, та любовь, которая, по слову Апостола, не превозносится, не гордится, долго терпит, милосердствует, не раздражается, все покрывает».

От духовенства города Ростова: «Все мы были равны перед Вами, каждого из нас Вы встречали ласкою привета и добрым словом. Вы радовались нашими радостями и печалились нашим горем. Похвала, одобрение одних, вразумление и увещание других — вот те обычные средства, которыми Вы воспользовались для воздействия на добрых и ленивых из нас».

От членов Епархиального училищного совета: «Мы не чувствовали страха перед Вами, но по вызванной Вами же любви нашей к Вам мы старались делать все, что подсказывала нам наша совесть».

От Епархиального попечительства о бедных духовного звания: «Ваше многомилостивое око узрело и детей бедных псаломщиков, Ваши уши услышали стоны и вопли страждущих болезнями и претруженных старостью, Ваши стопы устремлены были и в богадельни, Ваша щедродательная десница простерта была на подаяние во всякое время и в особенности в дни предвеликопраздничные».

От воспитанников Ярославской духовной семинарии: «Вы чутким сердцем понимали, что поддержка и сочувствие в критические минуты жизни способны окрылить и возродить человека и принести плоды гораздо более обильные, чем плоды наказания».

От Епархиального Ионафановского училища: «Смиренно преклоняясь перед волею Божиего провидения, мы, однако, лелеем отрадную надежду, что оно направляет Вас ведомыми Ему путями к благу Вашему и Святой Церкви и поведет Вас со временем от славы к славе, от чести к чести до почестей высшего звания, когда должен шире осветить Церковь лучезарный образ Ваших добродетелей, как тот евангельский светильник, который не скрывают под спудом, но поставляют на свещнике, чтобы он больше осветил храмину (Мф. 5, 15). Может быть, в живительных лучах этого света нам нужно ощутить благодатное веяние новой пробуждающейся жизни — этой мучительно чаемой весны в нашей отечественной Церкви».

И уже в Литовской епархии владыка Тихон узнал, что ярославцы избрали его почетным гражданином своего города, подчеркнув этим желание навсегда иметь архипастыря Тихона рядом с собой.

МИРОВАЯ ВОЙНА

24 января 1914 года владыка Тихон прибыл в Вильну, в Свято-Духов монастырь — центр православной жизни Литовской епархии. Созданная в XVI веке, эта обитель в тяжелые годы борьбы православной веры с унией не угасила своего светильника и, несмотря на вековые испытания, не утратила жизнеспособности.

Издавна в Литовском крае бок о бок с католиками, иудеями, староверами жили и православные христиане.

— Я сознаю всю трудность святительского служения в этом разноверном и разноплеменном крае, — обратился владыка Тихон к духовенству и мирянам, собравшимся приветствовать его в кафедральный храм, — и прошу у вас помощи в моем служении.

В первые же месяцы архиепископ Литовский и Виленский Тихон объезжает города и села своей епархии и, как когда-то в Холмской Руси, потом в Америке, на Ярославской земле, повсюду посещает храмы, совершает богослужения, без устали, по нескольку часов кряду благословляет народ, раздает крестики, осматривает монастырские и крестьянские хозяйства, экзаменует в школе учеников, проповедует.