Читать книгу "Штурм Карпат. Зима 1915 года - Максим Оськин"

Таким образом, но объективному состоянию ситуации, русская сторона не имела шансов на победу в зимней кампании просто потому, что для сражений на Венгерской равнине в войсках уже не осталось бы необходимого количества снарядов. Тот же М.Д. Бонч-Бруевич указывает, что в своем оперативном планировании на зиму-весну 1915 года Ставка сознательно отказалась от маневренности действий в пользу простого размена пешками — войсками. Дело в том, что Верховному главнокомандующему было доложено об ухудшившемся качестве германских снарядов, и великий князь Николай Николаевич решил заставить противника истощить свои ресурсы[25].

Действительно, к концу 1914 года все воюющие стороны испытывали нехватку вооружения и военной техники, так как запасы мирного времени во всех странах подходили к концу. Но если Бонч-Бруевич прав, то выходит, что в Ставке не только не имели сведений о мобилизации германской промышленности, но и вообще не знали что это такое. Немцы-то вскоре преодолели кризис вооружения, воспользовавшись мощью своих заводов (германская промышленность перешла на военные рельсы с началом войны), а вот в России этот кризис только начинался, причем не только не хватало промышленных мощностей, но и вообще не проводилась мобилизация промышленности.

Австрийские артиллеристы на отдыхе.

Отставание в данных мероприятиях от противника исчислялось почти целым годом!

Вдобавок, к зиме 1915 года во внутренних округах Российской империи уже не оставалось подготовленных резервов. Еще в ноябре 1914 года на фронт были вызваны последние ополченские дружины, несшие тыловую службу на военных объектах и железных дорогах. Теперь приходилось рассчитывать лишь на тех солдат, что наспех готовили в запасных батальонах пехоты. Помимо того, ухудшился и состав офицерского корпуса, так как, вследствие больших потерь, в Действующую армию хлынули офицеры запаса, резко уступавшие по своему профессионализму кадровым офицерам. Об этой «поспешности» в подготовке резервов 1 марта сообщал в письме супруге командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов: «Войска… все хуже и хуже. Много скверных начальников, а всех не прогонишь, потому что некому заменить»[26].

Тем временем, противник не дремал. Пока русские готовились возобновить наступление, перегруппировывая армии и пополняя корпуса остатками обученных резервов, австро-германские войска, все еще продолжавшие вести тяжелые беи в районе Козювки, сами нанесли удар. Переход армий ген. А. фон Линзингена и Э. фон Бём-Эрмолли 20 февраля в наступление, опять-таки пришелся на перемышльском направлении. Командующий австро-венгерскими вооруженными силами ген. Ф. Конрад фон Гётцендорф сделал последнюю попытку выручить из осады запертую в крепости Перемышль группу ген. Г. Кусманек фон Бургнойштэдтена.

Комендант австрийской крепости Перемышль Герман Кусманек фон Бургнойштэдтен.

Подтянув резервы, австро-германские войска нанесли первый удар по русскому 8-му армейскому корпусу ген. В.М. Драгомирова. В упорных оборонительных сражениях у Балигрода, на горных перевалах, превосходившая неприятельская группировка была измотана и обескровлена. При этом противники бросили в бой все наличные резервы. Слишком высока была ставка — сто с лишним тысяч штыков в осажденной австрийской крепости Перемышль.

В этих боях чрезвычайно большой была заслуга командующего 8-й армией ген. А.А. Брусилова, сумевшего не поддаться пессимизму и отбить натиск врага, превосходившего в технике и людях. Даже те люди, что негативно относились к генералу Брусилову, должны были признать эту его заслугу: «Но взятие Перемышля — заслуга Брусилова. Зимою 1914–1915 гг. он так упорно отбивал в Карпатах бешеные атаки австро-венгерских войск, стремившихся деблокировать Перемышль, что принудил генерала Кусманека, перемышленского коменданта, потерять веру в помощь из- за Карпат и сдать крепость (9 марта, — Авт.) Блокадной армии генерала Селиванова»[27].

Во взятом Перемышле.

Потери сторон были громадными — до 200 000 человек. А.А. Керсновский говорит, что потери врага вдвое превосходили потери русских, и, кроме того, противник потерял до тридцати тысяч человек пленными. Как видим, эти данные отчетливо свидетельствуют о преимуществе обороны перед наступлением в горной войне при равенстве сторон, и как раз для той стороны, что явно уступает в боеприпасах и технических средствах ведения боя. В этот момент обе противоборствовавшие стороны испытывали нехватку снарядов, так как промышленность всех стран еще не успела перейти на военные рельсы. Тем не менее, австро-германские войска все-таки имели больше техники и боеприпасов, а потому перевес склонялся в их пользу. И вот, в оборонительных боях, русские нанесли врагу вдвое большие потери: переход к стратегической обороне позволил бы Ставке сохранить многие тысячи жизней, которых будет так не хватать в 1915 году.

Но, как всегда, частная победа дала высшим штабам новый повод для неумеренного оптимизма. Удачный исход отражения неприятельского удара, по логике высших штабов, должен был получить свое развитие. Так, 1 марта главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов отдал директиву об общем наступлении всеми армиями фронта. И 6 марта 3-я (ген. Д.Р. Радко-Дмитриев) и 8-я (ген. А.А. Брусилов) армии двинулись вперед. То есть, карпатская «мясорубка», не имевшая шансов для развития успеха, возобновилась с новой силой. И все-таки, главный удар должен был быть вовсе не здесь. В феврале командующий 9-й армией ген. П.А. Лечицкий, исполняя директивы штаба фронта, сосредоточивает на левом фланге своей армии в Южных Карпатах, одновременно являвшемся и крайним южным фасом всего Восточного фронта, свой подвижный резерв — кавалерию. Части 12-й кавалерийской (ген. А.М. Каледин), Кавказской туземной (брат царя великий князь Михаил Александрович) и Терской казачьей (ген. Т.Д. Арютинов) дивизий должны были обойти крайний фланг неприятеля в районе Нижниов — Тлумач — Тысменица. Командующий 9-й армией решил разгромить неприятеля ударами во фланг и прорвать австрийскую оборону в Южных Карпатах.

Генерал-от-инфантерии А.Н. Селиванов со штабом в крепости Перемышль.