Читать книгу "Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов"

Я несколько часов лежал неподвижно. То пялился в потолок, то дремал. Потом загремел замок, вошёл дюжий мордоворот без знаков различия, поставил на стол дымящийся котелок, кружку, накрытую куском чёрного хлеба, пачку папирос и пепельницу, так же молча вышел.

А жизнь-то налаживается! Картошка с мясом! Сладкий чай! Толстый кусок душистого хлеба! Я наелся. Хлебом дочиста выскоблил котелок, поставил всё на край стола и опять лёг. С сытости уснул. И даже не слышал, как забрали посуду.

Потом я опять не менее плотно поел. Спать уже не хотелось, но делать было решительно нечего. Сон и хорошая еда наполнили меня силой. Стал разминаться, потом тренировка. Я слышал, как иногда открывается глазок в двери. Пусть смотрят.

Потом пришёл майор госбезопасности Кельш Николай Николаевич – так он представился.

– Мне бы хотелось с вами побеседовать, – сказал он, присаживаясь на табурет, положив руки на стол, сцепив пальцы в замок.

– Надо же! А что это вдруг? Чем я мог вас заинтересовать? За путешествие, конечно, спасибо. И кормят у вас неплохо, но зачем вы меня притащили сюда?

– Наши люди уже приходили к вам, ушли ни с чем.

– А тут, думаете, вам полегчает?

– Надеюсь на это. Всё же вам лучше с нами сотрудничать. Не думаете же вы, что сможете один противостоять системе?

– Не думаю.

– Ну, вот. Я же говорил, что вы разумный человек. Побеседуем?

Кому он что говорил, в этот момент меня совсем не волновало. В конце концов…

– А чё бы нет? Давайте и побалакаем.

Я вытер пот со лба рукавом, отчего майор ГБ поморщился, крикнул за плечо:

– Терентьев! Почему полотенца и умывальных приборов нет? Исправить!

– Благодарствую, ваше высокоблагородие.

– Не юродствуйте, Виктор Иванович, вам это не идёт.

– Ладно. Давайте сразу договоримся: вы спрашивайте, я отвечаю. Но я оставляю за собой право решать, что говорить вам, а что нет. На какие вопросы отвечать, а на какие нет. Устраивает? Если нет, то прощайте. Можете пытать, слова не скажу.

– Скажете, Виктор Иванович, скажете. Только я не сторонник подобных методов, когда есть время. Предпочитаю беседу. Иные собеседники бывают довольно занятны. Я принимаю ваше условие. Время нас теперь не поджимает.

– Тогда спрашивайте.

– Расскажите о себе.

– О как! И что же я о себе расскажу? Родился, учился, болел, воевал, помер? Вопрос не корректный.

– Тогда скажите мне, как туповатый атеист-старшина, не крещёный, никогда в церковь не заходивший и презиравший верующих, вдруг становится паладином веры?

Я изобразил аплодисменты:

– У, какие вы слова знаете, Николай Николаевич!

Он склонил голову в шутливом поклоне:

– У меня были иногда о-очень занимательные собеседники. Да-с!

Это он мне вернул подколку с «высокоблагородием». А мне он начинал нравиться. Блин, знать бы, он поможет мне и стране или он – враг? Как понять?

– Так вы ответите на этот вопрос или воспользуетесь правом не отвечать?

– Да я бы ответил. Только как? Вы знаете, всё течёт, всё меняется. Иногда медленно, иногда вдруг. Я был убит, я говорил с кем-то… пока был не особо живой. Сны эти странные. В таких случаях говорят: «Я прозрел». Меня как подменили, – я пожал плечами.

Майор ГБ ещё некоторое время ещё подождал, потом поджал губы:

– Ладно, довольствуемся этим. Расскажите мне про ваши изобретения.

– Что за изобретения? – я честно удивился.

– «Доспех».

– А-а. Так жить-то хочется. Не так, чтобы слепо, по-животному. А случайно погибнуть жалко. И ребят жалко. Поживут подольше, побольше их после войны останется. Война-то рано или поздно закончится. Дальше жить надо будет. А кто останется? Старики и дети неразумные?

– Это так, тут вы правы. Мотивация ваша понятна и даже достойна, но как вы пришли к такому решению?

– Толстой. «Война и мир». Кирасиры. Они носили стальные нагрудники. Мне показалось это разумным.

– От этого отказались. И, видимо, не зря.

– Стесняет движение, и вес большой. Но мой-то доспех подвижный. Вес, конечно, немалый, но движения не сильно стесняет. Не больше ватника.

– А спинная конструкция?

– А что с ней не так?

– Наши специалисты в шоке. Вы же на пустом месте создали гибкую защиту позвоночника.

Я рассмеялся:

– Не я создал, а ботаники с завода. Я попросил: чтобы двигалась, вперёд гнулась, назад – нет. И принцип не нов. Так строилась сегментная броня легионеров. Так устроена чешуя рыбы. Надо лишь правильно поставить задачу нужным людям и видеть в голове результат. Я знал, как должно быть, а как сделать – не представлял.

– Теперь понятно. Правильно заданный вопрос – половина ответа.

– Ну, вот. Вижу, вы и сами это знаете. А какие ещё изобретения?

– Тактика боя. Армейские специалисты удивлены не меньше.

– Удивлены они? Долбоёжи! Чем они, интересно, перед войной, гля, занимались? К парадам готовились? Форму отглаживали? Оклады выжимали? Я её придумал? Тактику штурмовых групп применили немцы ещё в Имперскую войну. И наши применяли в Финскую. Надо было не строевой подготовкой заниматься, а учить людей воевать!

Я расходился не на шутку. Прорвало, что называется. Майор украдкой улыбался.

– Я в отступлении капитана встретил. Кадровый. Предложил с нами идти, куда там! Как это он будет какому-то старшине подчиняться? Через несколько часов людей поднял на пулемёты в полный рост за триста метров. Идиот! Ладно, ему его бестолковую башку прострелили, так он людей угробил! Кадровый, гля! К какой он войне готовился? К боям с сипаями? С наполеоновской армией? Он что, не знает, что появилось в этом мире автоматическое оружие? Мы через пару дней такой же мост проходили. Ни одного человека не потеряли, а немцев всех вырезали. А у меня такие же щеглы были, как и у него. Штаны им амбиции жмут, хоть и шаровары носят! И мои «золотопогонники» бунт пытались поднять. Как в сказке, гля, «не хочу быть крестьянкой, хочу столбовою дворянкой»! А люди, дело, Родина? Да по хрен! Лишь бы звание повыше, участок поспокойнее да снабжение посытнее. И немец чтобы не мешал командовать. Ах, как немец им всем помешал! И форму себе пошили красивую, от красноармейцев такую отличную. Всё блестит, переливается. А немецкие снайпера и не нарадуются! К какой они войне готовились? К парадной? Думали, немец их финтифлюшки увидит и в ужасе в подвал забьётся? Ща-а-ас! Наклепали десятки тысяч самоходных самоваров, а тягачей – кот наплакал. Ни одного топливозаправщика, ни одного бронетранспортёра! К какой войне эти теоретики готовились? Немец готовился к войне, а эти долбоёжи к парадам готовились, к бою на карте, в кабинете. Бойцы мои по лесу ходить не умели, а строем – умели. Им это до парада Победы хрен понадобится! А скорее всего, этим не понадобится. А дети, что вчера винтовку взяли, учиться будут не у отцов-командиров, а у противника. Научатся воевать, побеждать. А на параде Победы – как-нибудь!