Читать книгу "Странница - Шарон Крич"

Когда мы вернулись, отец прочел нотацию о том, какие мы безответственные, как нас могло бы отнести далеко в море и прочую тягомотину. Он не доверяет мне ни на грош. Я совсем уже было завял, но тут Софи пожала мне руку и прошептала:

— Он так волновался за тебя.

— Странная у него манера выражать заботу, только упрекает и отчитывает.

Да еще Брайан засыпал вопросами. Ему все нужно было узнать: куда мы правили, как догребли, что видели, почему ему не сказали, страшно ли было возвращаться, да что, если бы мы потерялись, и еще миллион вопросов в том же духе.

Я почти пожалел о том, что мы с Софи не взяли его с собой. Но тут он сказал, что намерен составить для каждого члена команды расписание занятий на каждый день. Чтобы мы всегда знали о местонахождении друг друга.

— А зачем нам это знать? — удивился я.

— Затем! Нам ведь необходимо знать, где в данный момент находятся остальные, тебе не кажется? На тот случай, если кто-нибудь потеряется, будет ранен или случится что-нибудь подобное. Тогда, если он не вернется, мы поймем, что он потерялся, и кто-нибудь догадается, где он может быть, и тогда этот кто-нибудь…

— Какой же ты зануда, — простонал я.

— Но он все делает правильно. — Софи повернулась к Брайану: — Какая удачная мысль, Брайан.

Брайан покраснел как вареный омар и засиял, ужасно довольный собой.

— Черт, неужели, Софи, ты и вправду считаешь, что у этого болвана может быть удачная мысль? — изумился я.

— Если ему необходимо знать, где находится каждый из нас, значит, он заботится о нас, волнуется, думает, что с нами случилось. Мы для него что-то значим.

Она отвернулась и, опершись на поручни, уставилась на воду. Мне вдруг стало так грустно, как никогда в жизни.

21. Крещение

О море, море… Оно катит ко мне свои волны и окликает меня. Море зовет: «Приди, приди».

Дядя Док назначил выход в море на завтрашний или послезавтрашний день.

— Осталось доделать кое-какие мелочи, — объявил он.

От волнения меня словно распирало изнутри. Я могла бы жить вечно на Грэнд-Мэнане, но меня тянет в море.

Сегодня утром Коди, Брайан и я пришли в сухой док, где его хозяин позволил нам всюду совать носы. Здесь по большей части работали с фибергласом, вручную покрывая его поверхности различными смолами, лаками и даже гелями.

Еще он сам изготавливал надувные лодки прекрасного качества. Я-то думала, что кое-что понимаю в фибергласовых яхтах, особенно после починки днища «Странницы», но оказалось, что я не знаю и половины всех секретов.

— Посмотри-ка, в слое лака нет ни одного воздушного пузырька, — не удержался Брайан, чтобы не обратить моего внимания.

— Конечно, ведь он занимается этим делом намного дольше, чем мы, — признала я.

Хозяин дока показал мне немало приемов в работе с покрытиями, например, как пользоваться валиком при нанесении гелевого слоя, как ставить пластиковые заплаты на мелкие повреждения, чтобы слои обшивки оставались гладкими.

— Вот как тебе нужно было ремонтировать днище, — встрял Брайан.

— Но ведь раньше я этого не знала, верно?

Брайан начал меня злить.

— Ты меня не любишь, правда? — пристал Брайан.

— Я этого не говорила.

Слова Брайана меня расстроили.

— Это ничего, даже если не любишь. Меня никто не любит. — Со своими неуклюжими руками и ногами он был похож на сломанную куклу.

Коди молча слушал нас.

— Не понимаю, за что меня никто не любит, — не унимался Брайан.

Я боялась, что Брайан и меня спросит о причинах всеобщей нелюбви к нему. К счастью, в беседу вступил Коди:

— Возможно, причина в том, что ты постоянно возишься со своими списками и расписаниями, вечно поучаешь окружающих, что и как им делать, словно знаешь ответ на любые вопросы, копаешься в мелочах и…

Брайан крепко обхватил себя руками:

— Я не с тобой разговариваю. Мне наплевать, что ты там обо мне думаешь. — Он резко повернулся и ушел со строительной площадки своей нескладной, дерганой походкой.

— Что ж, он сам спросил, а я ответил, — пожал плечами Коди.

В тот же день немного позднее дядя Док повел всех нас на церемонию крещения внука Фрэнка. Брайан старался держаться подальше от нас с Коди. Мне совсем не хотелось идти на крещение, сердце не лежало. Но прежде мне ни разу не доводилось присутствовать на крещении, и, когда служба началась, у меня от изумления выпучились глаза.

Люди в одеяниях, похожих на мантии выпускников, во главе со священником вошли по грудь в воду. Священник погружал их с головой в холодную воду, спиной вперед. Он словно удерживал их под водой, становилось страшно, а вдруг люди захлебнутся?

Во время погружения крестящихся все окружающие пели: «Велика милость Господня», и от этого песнопения я совсем окоченела. Где я слышала этот псалом прежде? Может быть, на похоронах? Горло сдавило, словно в нем что-то застряло. Все поплыло перед глазами, я почувствовала дурноту и услышала голос дяди Дока:

— Софи, Софи! Тебе нужно сесть. Опусти голову пониже…

Когда мы возвращались домой к Фрэнку, чтобы отпраздновать крестины, Брайан нарушил молчание. Он разъяснил нам, что священник погружает крестящихся для того, чтобы вода смыла с них все прежние грехи и вновь окрещенные могли начать жизнь с чистого листа, безгрешные, как новорожденные дети. Я думала об этом снова и снова, представляя, как грешника погружают в воду и — буль-буль! — он выныривает весь светлый и чистый, словно ангел. Я мысленно без конца вызывала эту картину, пока опять не почувствовала головокружение и слабость.

— Послушай, поешь чего-нибудь. Может быть, ты сегодня мало ела?

Дядя Док подвигал мне густую похлебку из рыбы и моллюсков, жареные морские гребешки, сандвичи с омаром и салатом, картофельный салат, пироги с сыром, с морковью, с бананами. Я съела, сколько могла, но потом, увы, все съеденное вернулось обратно.

— Наверное, ты простудилась, — забеспокоился дядя Док и увел меня на «Странницу».

Я немного поспала и проснулась оттого, что вернулись Брайан и Коди.

— Надеюсь, это был не последний ужин, — пробормотал Брайан.

— Заткнись! Не будь трусом. Почему ты вечно ожидаешь неприятностей? Ты что, хочешь испортить нам путешествие? — прикрикнул на него Коди.

— Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы наша команда точно знала, что делает, — гнусил Брайан.

— Да, но и ты тоже часть команды, противный долдон!

— От долдона слышу!