Читать книгу "Тайны анатомии - Кэрол Доннер"

– А для чего он вам? – поинтересовался эритроцит.

– Ну, чтобы гладить и кормить, – ответила Молли. – Он только сейчас такой, а вообще он очень хороший.

– Не понимаю, почему эта белая клетка так сразу на нас кинулась, – заметил Макс. – У нас до сих пор все шло довольно гладко.

– Боюсь, это мы наговорили лишнего, – смущенно ответил эритроцит. – Мы ведь не думали, что вы вернетесь. Теперь про вас все знают. Белые клетки терпеть не могут тех, кто не прошел их контроль. Ну, а после того, что случилось, они начнут гоняться за вами по-настоящему. Лучше поскорее садитесь на нас. Оставаться здесь вам никак нельзя.

– Придется еще разок прокатить вас сквозь сердце, но мы вас ссадим при первом же удобном случае, – сказал второй эритроцит. – Только потом постарайтесь держаться от крови подальше.

«Повезет, повезет, повезет-везет-везет!..» – мысленно напевала Молли, подсаживая Бакстера на эритроцит. Он удержался, она пристроилась сзади, махнула Максу, и они поплыли.

– Привет, ребята! – Из стенки капилляра выскользнул Вольняшка, тонкий как нитка, но тут же собрался в каплю. – Вижу, кота вы нашли. И без всякого труда. Ну вот, а я что вам говорил?

– А вы лучше бы вообще помолчали, – отрезал Макс.

Но Вольняшка как ни в чем не бывало продолжал тараторить, пока его голос не заглушили громовые удары сердца.

Они влетели в левое предсердие, а оттуда сквозь митральный, или двустворчатый клапан – в огромный левый желудочек. Его бугристые стенки мощно сжались, и их выкинуло в широченный кровеносный сосуд.

– Аорта! – взвизгнул Вольняшка, едва вновь собрался.

Аорта чу ть растянулась, напряглась и выбросила их в одно из своих многочисленных разветвлений.

– Это сонная артерия, ведущая к голове, – объяснил им эритроцит, на котором ехала Молли.

– Артерии несут кровь от сердца к клеткам, – поспешил добавить Вольняшка. – Кровь в них находится под большим давлением, поэтому артериям нужны крепкие стенки, чтобы не разорваться. Вот так-то!

Позади них гремело сердце, и после каждого удара они ощущали мощь, которая гнала их вперед.

– Это пульс! – сообразил Макс.

Они повернули раз, другой, третий и поплыли медленнее.

– А вот и капилляры начинаются! – возвестил Вольняшка, когда ветвящиеся сосуды стали совсем узкими. – Сделаем еще кружок?

– Нельзя, нас разыскивают, – ответил Макс. – Нам надо выбираться из крови.

– Пф! Они вас не тронут, раз с вами я.

Макс и Молли переглянулись и тотчас спешились. Они дружески помахали своим эритроцитам, которые заметно потемнели, потому что успели отдать кислород клеткам по ту сторону капиллярных стенок.

– Ну ладно, раз вы настаиваете. – Вольняшка пожал плечами. – Только предупреждаю, это будет непросто!

– Почему? – спросила Молли.

– Потому что тут мозг. Наш главный компьютер. И охрана здесь ой какая строгая! Не верите, так попробуйте раздвинуть эту стенку.

Близнецы взялись за края смежных клеток.

– Тянем, как в легком, – скомандовал Макс.

Но на этот раз клетки не поддались.

– Эй, что вы делаете? – спросила одна из них. – Мы не можем вас туда пропустить. Мозг – механизм тонкий и хрупкий, и наша обязанность – проверять все, что пытается проникнуть внутрь.

– Ну-ка, отпусти мой край! – потребовала другая.

– Но им можно! – Вольняшка принял чрезвычайно официальный вид. – Они со мной, а у меня есть постоянный допуск. Моя жидкость доставляет продовольствие и кислород тамошним клеткам. – Плоские клетки начали совещаться, а Вольняшка обернулся к близнецам. – Со мной вам обеспечен самый лучший прием.

Меня там прекрасно знают. Клетки мозга все жутко умные и любят поговорить. Я нахожу их прекрасными собеседниками, почти моего уровня.

Капиллярные клетки в конце концов, хоть и без особой охоты, согласились их пропустить: Вольняшка беззаботно гарантировал им все, на чем только они ни настаивали.

– А теперь поднажмите, – скомандовал он, – и вперед!

На этот раз плоские клетки не воспротивились и раздвинулись ровно настолько, чтобы можно было кое-как протисну ться между ними.

– Я пролезу первым, – сказал Макс. – а ты передашь мне Бакстера. – С этими словами он нырнул в дыру головой вперед.

Молли пропихнула Бакстера и пролезла сама. Вольняшка вытянулся, перевернулся и проскользнул в щелку, которая сразу же сомкнулась за ним.

Глава седьмая

– Тут ничего нет! – охнул Макс.

Провалившись в дыру, они все трое падали куда-то сквозь прохладный клубящийся туман. Вокруг во всех направлениях тянулись тонкие провода, спутываясь в сети и гирлянды, как будто в мозгу соткали причудливую паутину, чтобы ловить мысли. По проводам пробегали таинственные огоньки, исчезая в жемчужно-серых облаках.

– Живей! – скомандовал Макс. – Хватайся!

Близнецы уцепились за провод – очень тонкий, гладкий и косо наклоненный. Они заскользили по нему и внезапно ударились обо что-то большое и мягкое.

– О-ох! – произнесло оно, и тут плюхнувшийся сверху в свободном падении Бакстер впился в него всеми когтями. – О-о-ох! Смотреть надо, куда летишь!

Вольняшка закувыркался и чуть не рассыпался от смеха.

– Извините, – пробормотал Макс, нащупал ногой какую-то опору и отпустил провод, а потом помог Молли.

– Теперь будьте так любезны убрать эти колючки.

– Ой! – Молли поторопилась отцепить Бакстера, который тут же облизал лапы и с презрительным видом принялся умываться. – Вам больно? – Боли мы не ощущаем, но когда тебя трясут – удовольствие маленькое. Я утрачиваю ясность мысли.

– Разрешите представить вас друг другу, – вмешался Вольняшка, вдоволь нахохотавшись. – Будьте знакомы: нейрон, нервная клетка Головного Мозга.

Макс и Молли с удивлением уставились на нового знакомого. Тело нейрона щетинилось коротенькими отростками, и от него, точно хвост, тянулся длинный провод.

Близнецы обнаружили, что и их нейрон, и все остальные словно бы стоят друг на дружке. Хвосты у них разветвлялись, а разветвления заканчивались крохотными лапками, которые крепко держались за тела соседей – и ближних, и подальше. Время от времени по хвосту-проводу проскакивала искра, перепрыгивала по лапке в другой нейрон, а тот весь вспыхивал и посылал искру дальше по собственному хвосту другому. Макс и Молли завороженно следили, как искры носятся по паутине от одного паучка-нейрона к другому. Кругом стояло неумолчное жужжание, как под проводами линии высокого напряжения, и все время загорались маленькие фейерверки.