Читать книгу "Новая дивная жизнь (Амазонка) - Анатолий Курчаткин"

Обычно, когда заседала комиссия, Маргарита подходила только к телефону правительственной связи – «вертушке», – сейчас звонил не он, но она ждала звонка из редакции насчет гранок и сняла трубку. Она сняла, полагая, что звонит городской телефон, однако это был телефон местный. Единственно, что она не ошиблась и сняла трубку со звонившего аппарата.

Она осознала свою ошибку, только уже начав говорить. Звонил некий человек от поста снизу. Он уверял, что ее шеф назначил ему на это время встречу, он пришел, но пропуск отсутствует.

– Нет, извините, это исключено – отрезала Маргарита. – У нас сегодня заседание комиссии, Артем Григорьевич никак не мог назначить вам встречу на это время.

Но звонивший, торопясь, захлебываясь в набегающих друг на друга словах, стал убеждать ее, что он ничего не выдумывает, так оно все и есть и, видимо, Артем Григорьевич что-то имел в виду, что-то подразумевал, назначая встречу на время, когда заседает комиссия.

Маргарита заколебалась в своей решимости дать неизвестному полный поворот от ворот. Может быть, действительно, ее шеф специально назначил встречу на это время. Может быть, намеревался ввести нового человека в состав комиссии и хотел, чтобы он наглядно увидел, что представляет из себя работа в ней.

– Подождите у телефона, – сказала она.

Начальник отдела, увидев Маргариту, с облегчением оторвался от стопы бумаги перед собой и приготовился передать ее Маргарите. Она, встретившись с ним взглядом, на ходу отрицательно помотала головой и прошла к Скоробееву, сидевшему во главе стола. Дождалась паузы в его речи, положила перед ним бумажную простыню с гранками интервью, указала на свои замечания, вынесенные на поля, и быстро, в несколько слов сообщила о звонке. Скоробеев с недоуменным неудовольствием посмотрел на нее – какие еще посетители сейчас, прочла Маргарита в его взгляде, – и затем лицо его исказила гримаса воспоминания.

– Ах ты, Боже мой, знаю, кто это. Пришел! А зачем ты трубку сняла? – суровея голосом, спросил он тут же. – Ты не должна была снимать!

– Не должна была, – повинилась Маргарита. Что-то странное, двусмысленное почудилось ей во всем том, что говорил Скоробеев, но осознать это не было времени. – Так получилось.

– Вот раз получилось, – наставительно сказал Скоробеев, – сходи к нему вниз и извинись от моего имени. Скажи, что сейчас комиссия, я забыл… в общем, не поскупись на слова, утешь.

– Он на телефоне, – сказала Маргарита. – Ждет.

– Нет-нет, спустись, именно спустись. Пришел – и неудачно, и отказать по телефону… нехорошо! Недемократично!

– Спускаюсь, – приняла к исполнению приказанье Скоробеева Маргарита.

Ей это все было не трудно. Вниз так вниз. На лифте шесть этажей. Что за труд. Она бросила в трубку, чтобы человек подождал ее, и спустя минуту уже была на первом этаже, шла от лифта к посту около стеклянных дверей – солдат в форме и лейтенант из спецслужб в гражданском.

За дверями, в тамбуре стоял, мял в руках шапку лысоватый субъект в пластмассовых очках, лет сорока, сорока пяти, а может быть, и пятидесяти, – Маргарите плохо давалось определение возраста после сорока. Лицо у него было совершенно непримечательное, заурядное, невыразительное лицо, и однако Маргарита его узнала. Она запомнила это лицо на всю жизнь. Это был тот самый зампред из райсовета, которому она должна была дать взятку и не дала. На мгновение, когда проходила мимо поста, показывая свой пропуск, ее охватило тем же чувством робости, что тогда у него на приеме, но она тут же и справилась с этим чувством. Что ей было робеть, да он даже и не помнил ее.

– Артем Григорьевич посылает вам самые свои искренние извинения… – застрекотала она, выходя в тамбур.

– Да? Очень жалко. Как же так… – забормотал зампред, выслушав ее. Невыразительное его лицо, разглядела теперь Маргарита, имело выражение потерянности, оно было словно бы рассыпанное. – Неужели же никак у него не получается встретиться? – спросил он затем.

– Никак, к сожалению, – улыбнулась сочувственно ему Маргарита.

– Телефон тогда, дайте, пожалуйста, телефон, – попросил зампред.

– Пожалуйста. – Маргарита продиктовала ему номер городского телефона, трубку у которого снимала всегда она.

– Нет, домашний, – сказал зампред. – У меня раньше был, мы вместе в институте работали, а сейчас он переехал…

Скоробеев, действительно, совсем недавно, только-только, вот уже при Маргарите, переехал в новую, пятикомнатную квартиру, но давать домашний телефон без его согласия Маргарита не могла никак.

Странно, что у него такое случилось, думала она о зампреде, поднимаясь в лифте на свой этаж.

Онако же, только поднялась, зашла к себе, думать об этом ей стало некогда. Трезвонил городской телефон, – и это теперь оказались из газеты, продиктовала им исправления, сделанные Скоробеевым по ее замечаниям, положила трубку, села, наконец, на свое место за столом заседаний, переняла у начальника отдела протокол – и два часа просидела не поднимая головы.

После чего настало время застолья.

Члены комиссии все до одного были мужчины, она одна женщина, и на нее пала вся подготовка стола: и резать, и раскладывать, и подавать. А там, уже за столом, пришлось принять на себя как единственной женщине и все мужское внимание. Разговор шел, в основном, политический – о ликвидации Советов, о только что прошедших первых выборах в Думу, о раскладе сил в ней, формировании фракций, – но всякий раз, завершив некий круг, возвращался к ее персоне.

– А давайте выпьем еще раз за нашу Маргариту, – поднимал стакан с плещущей на дне водкой доктор юридических наук, профессор, директор научно-исследовательского института. – Я бы сказал «королеву Марго», если бы Риточка не была столь юна и прелестна, напоминая всем своим обликом принцессу. Но у этой принцессы такая рабочая хватка, такие организаторские способности!..

– Да, это уж точно, – подхватывал слова юриста писатель – известнейший, знаменитый, редкая культурная программа по телевидению обходилась без его участия. – Ты, Артем, за Ритой, как за каменной стеной. Смотри, что она из твоих развалин за два месяца сделала. Настоящий современный офис! Прошлые твои помощницы – ни в какое сравнение с ней.

– Это вам, Артем Григорьевич, Бог Риту послал. Истинно Бог, – обласкивая Маргариту светящимся приязнью, благожелательным, солнечно-ликующим взглядом, говорил отец Владимир. – Дай вам Бог, Риточка, счастья!

Маргарита знала и его, слышала о нем, еще учась в университете. К отцу Владимиру все вокруг бегали советоваться, разговаривать о жизни и говорили: если у кого креститься, то у него. Комиссия вообще сплошь состояла из людей известных. Если писатели – то вот такие, которых все время по телевизору; юристы – доктора наук, директора, члены всяких других комиссий; экономисты – мировые знаменитости.

Скоробееву, видела Маргарита, были приятны похвалы в ее адрес.

– Ну, а что же! – отзывался он на слова членов комиссии. – Пришла, познакомились, я сразу увидел: наша девушка! Тут же и распоряжение: оформлять представление, зачислять в штат. Три дня – и все! Чего тянуть, что мы, в прежние времена? Мы без всякой бюрократии, по-демократически. Для того и брали власть.