Читать книгу "Княжий человек - Александр Мазин"

Данила, уставший и промокший, привстал на корме, приложил ладонь козырьком и посмотрел назад. Там в лучах заходящего солнца он увидел те самые «журавли», которые прямо сейчас вытаскивали однодеревки из Ловати. А ведь ему казалось, что путь они прошли длиннющий до жути. На самом деле их лодки два дня преодолевали волок длиной максимум в десять километров. Ну что ж, хорошо, что теперь можно немного отдохнуть, ведь впереди Двина, там опять вверх по течению, а за ней снова волоки.

Речка, по которой неспешно плыл караван Путяты, называлась Усвяча, и протекала она через три небольших озерца. Данила, пользуясь моментом, что грести не надо, сидел на скамье и смотрел на неспешно проплывавшие мимо берега, поросшие диким лесом. За сутки, что плыли по Усвяче, Даниле на глаза попалось одно поселение, правда, уже ближе к устью.

Лафа кончилась – Усвяча вынесла десятки однодеревок в Двину, снова пришлось налечь на вёсла. Хорошо хоть ветерок дул в нужном направлении: вниз по течению, к стольному граду Полоцку, где держал ставку наместник князя Владимира Святославича.

Про взятие Полоцка Владимиром и его друзьями, нурманами-разбойниками, Данила уже наслушался немало: и саг, и былин, и хвалебных драп, и просто рассказов за кружкой пива в весёлой компании. Причём обязательно рассказчик находился в центре событий: штурмовал главные ворота города, бился щит в щит с князем Роговолтом и его сыновьями на рыночной площади, его на шесте забрасывали прямиком на стену Полоцка со стороны пристани.

Последнее Данила посчитал чистым вымыслом, но Шибрида подтвердил, что так на самом деле и было: трое викингов с разбегу втыкают длинный шест, а четвёртый, держась за другой конец, взмывает прямо на стену. Шибриде можно было верить, он всегда разделял, когда травил байки и хвастался, а когда говорил серьёзно. Тем более, как понял Молодцов, у него под Полоцком сражались родичи, причём родичи были с обеих сторон, но подробнее тему варяг никогда не развивал.

А уж как во всех рассказах хвалили Владимира: и как напал ловко, и хитрый ход придумал, и отомстил, и викингам укорот дал – город разграбить не позволил.

Про князя полоцкого Роговолта, которого Владимир победил, тоже ничего худого не рассказывали, наоборот, очень уважительно отзывались. А что проиграл – так то боги решили. Раз Владимир победил, значит, он им и больше люб был.

Чаще ругали Рогнеду, дочь Роговолта: мол, из-за неё вся война и началась. Владимир сватался к ней, а Рогнеда ему отказала в очень грубой форме. Уже много после незаконный сын Святослава собрал войско и захватил Полоцк, а саму Рогнеду взял в жёны, правда, перед этим изнасиловал на глазах отца и братьев, после чего последних приказал убить.

Рогнеда тем не менее стала одной из многих законных жён Владимира, родила ему сыновей. Сейчас вроде как живёт в Полоцке, вместе с бывшими дружинниками отца, принявшими присягу киевскому князю. Приняли они присягу не сразу, долго партизанили в окрестных болотах, но потом решение почему-то изменили. А для своих сыновей Владимир сейчас строил новый город. В общем, запутаны были дела в доме князей полоцких.

Но с точки зрения общественного мнения, Владимир был абсолютно прав: и честь поруганную восстановил, и богатства Роговолта только приумножил. Один род поглотил другой, и в этом предприятии женщины были лишь переходящим призом, наряду с другим имуществом. Женщинам, конечно, в такой ситуации не позавидуешь, но лично Даниле было не жаль Рогнеду. И вовсе не потому, что якобы из-за неё началась война. Во время осады наверняка можно было решить все вопросы. Молодцов читал: бывали случаи, что, когда враг врывался в город, русские княжны с башен вниз бросались, вместе с детьми на руках.

Рогнеда же себя не убила, хотя, конечно, знала, что её ждёт, но легла под победителя. Значит, сделала выбор, значит, быть княжной, пусть и рядом с убийцей её отца, ей было милее. Может, хотела княжеский стол для детей сохранить, может, отомстить думала потом.

Данила её и не осуждал. Кто он такой, чтобы судить? Тем более женщину. Его мама как-то на полном серьёзе заявила, что женский патриотизм – это идиотизм, женщины должны детей растить и о домашнем очаге заботиться. И мама растила: Виталия, старшего брата, сводного Даниле, его самого и младшего братика Мишку.

Уж свою мать Молодцов ни в чём не стал бы укорять. И Уладу тоже. Если бы с ним что-нибудь случилось, Данила не хотел, чтобы Улада создавала себе проблемы излишней сентиментальностью. Да и не будет она этого делать. Другое дело, будет ли она всерьёз переживать разлуку?

Данила раздумывал об этом, ворочая веслом, тело выполняло привычную работу, а мозг развлекал себя отвлечёнными мыслями. Это состояние было похоже на своеобразный транс. Тем более на этот раз он мог любоваться своей спутницей постоянно: Улада устроилась на корме у ног Шибриды, правившего лодкой. Поза двусмысленная, но Молодцов был твёрдо уверен, что, по крайней мере до Киева, эта девушка – его и только его.

Изящная головка, тонкая шейка, обвитая ожерельем, казавшимся слишком тяжёлым для такой хрупкой девушки. Рубаха до пят, которая на самом деле не скрывала, а только подчёркивала фигуру.

Данила почувствовал, что слишком увлёкся зрелищем, стал выпадать из «транса» и сбиваться с ритма. Не дожидаясь окрика Шибриды, он стиснул зубы и отвернулся к берегу. А всё-таки красивая природа на Двине, но скорей бы Днепр.

К Полоцку караван прибыл на третий день. В сам город не заходили, он был расположен в устье реки, впадавшей в Двину, которое всё было запружено лодками. Пришлось пристать к берегу, в радостные объятия полоцких таможенников. Десяток крепких воинов в отменной броне – викингов, судя по длинным бородам, – вместе с надутым от важности и жира тиуном шествовали от представителей одной новгородской сотни к другой. Те отводили к однодеревкам, на досмотр товара. К счастью, все грузы не перетряхивали, сумма пошлины определялась на глаз. Сам Путята долго разговаривал с тиуном, определяя сумму налога и взятки, пока оба они не пришли к обоюдному согласию. Но так дела вели только с проверенными купцами из солидных сотен, какого-нибудь заезжего молодого купчика могли трясти с утра до вечера, пока он не заплатит, сколько скажут. Ничто не ново под луной. Хорошо тут пока до техосмотров и номеров на однодеревки не додумались.

Задерживаться долго не стали. После досмотра, опять поутру, – вперёд на Витебск, за которым ждал последний волок. Путята даже не стал ждать остальных сотенных, пустил свой караван вперёд. Волка ноги кормят, а купца… В принципе, тоже ноги, и спина, при правильной технике гребли. А ещё попутный ветер – с ним в этот поход было всё порядке.

До Витебска добрались через два дня. Всего, по прикидкам Данилы, на маршрут от Ловати до Витебска ушло где-то десять-одиннадцать дней. Прямо сказать, офигенная скорость. Молодцов пытался прикинуть, сколько они прошли в километрах. По прямой он сказать затруднялся, потому что карту наизусть не помнил, а если по всем изгибам рек, то километров триста запросто наберётся. По ощущениям они и вовсе целую тысячу одолели.

В Витебске Путята ещё раз уплатил пошлину и направил свой караван к вожделенной цели, до которой оставался буквально последний рывок.